Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

.

– единственная дочь Великого герцога (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B3%D0%B5%D1%80%D1%86%D0%BE%D0%B3) Люксембургского (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D1%8E%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%BC%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3) Анри (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D1%80%D0%B8_(%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B3%D0%B5%D1%80%D1%86%D0%BE%D0%B3_%D0%9B%D1%8E%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%BC%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%D0%B0)). Является четвёртой в очереди на трон.

– государственный праздник в России с 2005 года. Непосредственной причиной введения нового праздника была запланированная правительством отмена празднования 7 ноября (https://ru.wikipedia.org/wiki/7_%D0%BD%D0%BE%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F), которое в сознании людей связано с годовщиной Октябрьской революции 1917 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BA%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D1%8F_1917_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0_%D0%B2_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8). Славная дата в богатой истории России рядом с 7 ноября нашлась в XVII веке. В 1612 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1612_%D0%B3%D0%BE%D0%B4)году бойцы народного ополчения (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B5_%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5) под предводительством Кузьмы Минина (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%B7%D1%8C%D0%BC%D0%B0_%D0%9C%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BD) и Дмитрия Пожарского (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%B6%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%94%D0%BC%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B9_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87) штурмом взяли (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B1%D0%B8%D1%82%D0%B2%D0%B0_(1612)) Китай-город (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B9%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B0) – оплот Речи Посполитой, и вскоре командование оккупантов подписало полную капитуляцию. Идея сделать праздничным день 4 ноября (https://ru.wikipedia.org/wiki/4_%D0%BD%D0%BE%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F) как День народного единства была высказана Межрелигиозным советом России (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D0%B6%D1%80%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8) и поддержана Патриархом Московским и всея Руси (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B0%D1%80%D1%85_%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B8_%D0%B2%D1%81%D0%B5%D1%8F_%D0%A0%D1%83%D1%81%D0%B8) Алексием со следующим заявлением: «Этот день напоминает нам, как в 1612 году россияне разных вер и национальностей преодолели разделение, превозмогли грозного недруга и привели страну к стабильному гражданскому миру».

21

Ингварр встретил Лару в аэропорту Осло, там же, где ещё недавно, всего два месяца назад, провожал в Москву. Был также напряжён и сосредоточен, как и тогда. И Лара, всё это время гадавшая, сам ли он выбрал себе будущую жену или достойную кандидатку подобрала его мать-герцогиня, склонилась к последнему варианту.

– Ты устала? – первым делом спросил Лару герцог.

Лариса, посчитавшая вопрос просто данью вежливости, ответила:

– Да что там лететь было! Меньше двух часов.

– Тогда сразу идти в Фолькрегистр?

– Давай, – сразу же согласилась Лара, – а что это?

– Регистр населения. Здесь выдают разрешение на браки и разводы.

Лара даже обиделась. Как-то это было не по-человечески. Не гостеприимно. Элементарно не вежливо тащить девушку оформлять развод сразу по приезду. «Звериный оскал империализма»

– всплыла в памяти Лары строчка из школьного учебника истории. «Империалист несчастный, – подумала она про Ингварра, – вот почему он купил обратный билет с открытой датой (Ингварр настоял на покупке билетов за свой счёт). Боялся, что я буду кочевряжиться! Но мы, русские, люди гордые! Виснуть на шее или требовать отступные не будем!»

Процедура в Фолькрегистре не заняла много времени. Сначала они заполнили какие-то анкеты (Ингварр за Лару заполнил сам, она только подпись поставила), потом дядечка за столом встал и торжественным тоном задал обоим одинаковый вопрос (Лара так поняла на слух). Очевидно, согласны ли они на развод? Оба ответили согласием. Дядечка радостно пожал и Ингварру, и Ларе руки, и на том процедура закончилась. «Как быстро и весело в Хёртагене разводятся, – недоумённо подумала Лариса, – А вот бумажка о разводе серая и скучная, не то, что разноцветное Свидетельство о браке из Сан-Мэрриджа».

После развода Ингварр заметно повеселел, а Лариса погрузилась в себя. Очнулась только, когда они въехали в уже знакомые ей ворота замка. Лара решила не требовать отвезти её сразу в аэропорт. «Ладно, уж, переночую одну ночь». И покорно следовала за Ингварром, пока он не привёл её в тоже самое крыло, где они жили три месяца назад, изображая супружескую пару. Она не могла сейчас там поселиться, даже на одну ночь! Фрея в своё время подробно познакомила Лару с замком: восточное крыло было личной территорией правящего герцога, западное – личными апартаментами вдовствующих герцогини или герцога, в центре находились официальные залы для приёмов, в двух башнях за ними селились гости. И ей надо туда, в гостевую башню.

Когда Ингварр завёл Лару в гостиную, расположенную между двумя их в прошлом спальнями, она решительно остановилась.

– Ингварр! Мне кажется, что мы пришли куда-то не туда.

– Тебе не нравится спальня?

– Причём тут нравится или не нравится…

– Если ты выразишь свои пожелания, мы можем быстро всё изменить, – перебил Лару Ингварр.

– Какой смысл всё менять из-за одной ночи? – пожала плечами девушка.

– Почему на одну ночь?

– Дело сделано, и завтра я улечу домой.

– Ты не останешься до свадьбы?

Вот так поворот сюжета! Он что же, хочет, чтобы его «бывшая жена» присутствовала на его свадьбе с другой? Может, это обычай такой в Хёртагене? Фрея ничего подобного ей не рассказывала. Изуверский какой-то обычай. Да ни в одной стране мира нет такого! Лара глубоко вздохнула и выдохнула для обретения душевного равновесия и, как можно спокойнее, сказала:

– Я думаю, это лишнее.

– Невеста на свадьбе лишняя?

– Причём тут невеста? Я на твоей свадьбе лишняя.

– Ты есть невеста.

– Ингварр, очнись! Мы с тобой были мужем и женой, фиктивными, конечно. А сегодня развелись.

– Нет! – для убедительности покачал головой Ингварр, – В Хёртагене развод длится не менее двух лет. Если тебе не нравится твоя спальня, мы можем разделить мою. Тогда брак не будет фиктивным?

Лара уже ничего не понимала. Какой-то фантасмагоричный разговор слепого с глухим. Или Ингварр перестал понимать по-русски, или… Или он сошёл с ума. Лара сделала шаг назад и осторожно сказала:

– Мы с тобой поженились три месяца назад в Сан-Мэрридже, на празднике, помнишь? Мне надо было улететь домой, а тебе избавиться от нежелательной помолвки. Потом я у тебя была месяц в гостях. Сегодня мы развелись в этом вашем Регистре. А скоро у тебя свадьба с другой.

– Нет другой! В Фольксрегистре мы сегодня получили разрешение на брак. Ты согласилась стать моей женой. Через три дня мы пойдём в суд, там зарегистрируем наш союз. Мы будем отпраздновать свадьбу через месяц. Не раньше. Много подготовки. Но ведь это формальность, не так ли?

У Лары голова шла кругом. Регистратура. Разрешение. Суд. Брак. Союз. Свадьба. Подготовка. Формальность.

– А что же тогда было в Сан-Мэрридже? – растерянно спросила она.

– Розыгрыш. Мистификация.

– Розыгрыш? Мистификация? – возмутилась Лара, – И эта бумажка о браке? И запрет на выезд из страны? И проблемы с получением шенгена? Это всё твои выдумки?

– Великая идея? Это было весело! – ответил довольный Ингварр.

Лара взвилась. Он стоял перед ней такой самодовольный, такой самоуверенный, что ей захотелось огреть его пыльным мешком по голове…

Знал бы он, сколько судеб пошло по другому руслу из-за его розыгрыша! Ну, ладно, она, Лара. То, что Сергея вывели на чистую воду, ей даже в плюс оказалось. А остальные? Вика с Олегом и Катя с Сашкой вдрызг разругались между собой, оказавшись женатиками. Олег нашёл утешение в объятиях Кати, пока жаловался на новоиспечённую супругу, которая слишком круто взяла его в оборот семейной жизни, завалив претензиями и обязанностями, и теперь не знает, что ему делать, поскольку любит-то он Вику. Катя с Викой поссорились и не желают теперь друг друга знать. Сашка уже нашёл себе другую. Но его-то как раз устраивает положение женатого человека, поскольку ограждает от поползновений затащить его снова в ЗАГС. То-то будет разочарование, когда он узнает, что их брак с Катей фикция! Серьёзнее ситуация у Андрея с Таней. Андрей получил выгодное предложение о работе за границей. Таня с ним ехать не хочет и настаивает на разводе. Андрей куда только не обращался со Свидетельством о браке из Сан-Мэрриджа. Представители компетентных органов таращили на весёленькую бумажку глаза и посылали парня дальше по инстанциям. А время оформления бумаг на отъезд подходит к концу. И Андрей стоит в раскоряк: то ли ему забить на брак, сделав вид, что его нет, ведь в российском паспорте штамп не стоит? Но тогда ему может грозить разоблачение уже здесь, заграницей. И он может лишиться не только этой работы, но и схлопотать запрет на въезд заграницу вообще. То ли довести брак до развода, потеряв время и, соответственно, предложенную работу? Узнав, что Лара отправляется в Хёртаген раньше зимы, Андрей очень обрадовался и попросил выяснить у Ингварра, как ему расторгнуть этот ставший оковами брак. А тут, оказывается, ничего и выяснять не надо! Всё это плод воображения одного наглого, самовлюблённого герцога, который вообразил себя вершителем судеб. Ух, я тебе!

…И с этой кровожадной мыслью Лара схватила диванную подушку, за неимением под рукой пыльного мешка, и яростно швырнула её в герцога. Ингварр, не ожидавший такого поворота, получил ощутимый удар по голове. От второй подушки успел уклониться. А дальше пришлось быстро перемещаться, поскольку Лара наступала, швыряя в него всё подряд. В запале она выкрикивала русские имена незнакомых Ингварру людей, но выяснять у неё кто они, у него не было возможности.

Лара основательно потрудилась, войдя в раж, над бардаком в гостиной, пока это не обернулось против неё самой. Она поскользнулась на одной из атласных подушек, разбросанных по комнате, и грохнулась на пол. Ингварр бросился к ней. Но вместо того, чтобы поднять с пола, прижал её к себе и начал целовать.

Нет, конечно, первым его порывом было помочь встать и убедиться, что любимая не ушиблась, но когда он увидел так близко её горящие азартом глаза… Они уже не сердились, в их голубой глубине плясали смешинки, как солнечные зайчики по глади озера Сер-Ян… Сердце бухало во всём теле… Грудь высоко вздымалась от учащённого дыхания… А само дыхание тёплым облачком вырывалось из полуоткрытых губ…

Дальше, так же яростно, как они только что сражались друг с другом, они начали стаскивать друг с друга одежду. Сделать это было не легко, поскольку разлепить губы, оторваться друг от друга хотя бы на миг, было выше их сил – слишком долго они себя сдерживали…

Ноябрьский сквознячок вознамерился остудить два разгорячённых любовью тела, но Ингварр не позволил ему распоясаться – стянул со столика скатерть и укрыл любимую и себя. Желание опять поднялось в герцоге, но прежде надо было получить от любимой подтверждение в словах того, что только что она сказала без слов своим телом. Ингварр потёрся носом о её плечико, поцеловал ушко и, заглядывая в глаза, спросил:

– Теперь ты останешься до свадьбы?

– В качестве кого? – пококетничала Лара.

– Невесты!

– Что-то я не слышала официального предложения руки и сердца!