Тина и костяной свисток

– Нет, что Вы такое говорите, мой господин…

– Молчи, старый и никчёмный пёс! Со дня смерти Рудольфа прошло почти полгода, а ты так ничего не нашёл. Долго я ещё буду прятаться и скрываться, как помойная крыса?!

– Тише, умоляю Вас, мой господин! Нас могут услышать. Потерпите немного, и я найду эту вещь, верьте мне.

– Где ты её найдёшь? Как?

– Есть у меня одна догадка, господин Чертополох…

– Говори!

– Я Вам уже рассказывал о ней, об этой девчонке. Рудольф, между прочим, любил её, как родную дочь…

Тина задрожала всем телом, как в лихорадке, в глазах резко потемнело. Эти двое говорили о ней! Голос одного она сразу же узнала, он принадлежал старику Харитону. Голос другого человека был ей незнаком. Но ясно было одно – эти двое имели прямое отношение к смерти дяди.

Переборов страх и негодование, Тина взялась за холодную ручку двери и осторожно, стараясь не дышать, её приоткрыла. То, что девушка увидела своими глазами в пыльном чулане, едва не лишило её сознания – хромой Харитон жалко горбился напротив трёхногой деревянной табуретки, на которой восседало нечто до ужаса безобразное и омерзительное…

Едва сдерживая крики и подкатившую тошноту, Тина со всех ног бросилась прочь.

– Уходим! – крепко схватила она своих подруг за одежду. – Быстрее!

Подумав, что сюда идёт Харитон, девушки оставили холодильник в покое и без слов покинули школьную кухню.

9

Нетерпеливо ёрзая на стуле, угрюмый Харитон молча наблюдал за работой непрерывно галдящих гномов. После ужина, как обычно, осталась огромная гора грязной посуды и куча объедков.

Повара давно разошлись по своим комнатам, и на кухне орудовали одни гномы. Свою работу коротышки выполняли добросовестно, хотя и не без шума. Казалось, их рты не закрывались ни на секунду. Но старику приходилось терпеть и зорко следить за каждым их шагом.

Когда кучка гномов приблизилась к дверце, открывающей вход в огромный подземный погреб, Харитон внезапно оживился.

– Куда? – резво подскочил он к гномам, забыв про свою больную ногу.

Увидев разгневанный взгляд старого завхоза, маленькие работяги пронзительно запищали в ответ и показали своими крохотными пальчиками на широкий деревянный ящик.

– Что? Что вы говорите? – затыкая уши обеими руками, прокричал Харитон. – Не все сразу!

Шум немного утих, и старик смог понять гномов.

– Вот, сладости остались от ужина – конфеты с начинкой, шоколадные зайчики и мармеладные фрукты. Нужно их в хранилище отнести, чтоб не испортились.

Но Харитон сердито замахал своей длинной палкой и недовольно проворчал:

– Ничего не нужно туда тащить, глупые гномы. Ещё, чего доброго, скатитесь вниз по ступенькам вместе с этим ящиком. А мне потом отвечай за вас! Привела вас Софья Паллна на мою голову. И откуда вы только взялись такие неуклюжие? Приберите всё это в холодильник.

– Но там очень мало места, очень-очень мало…

– Делайте что вам велено, – злобно сверкнул глазами Харитон, теряя терпение, и топнул ногой. – Найдёте куда положить. Ишь, лентяи какие, совсем от рук отбились. Трудно им конфеты в холодильник прибрать! Проще бросить их в погреб и забыть! Для чего, спрашивается, я притащил сюда этот громадный холодильник? Не для красоты, конечно! Живо за дело!

Испуганно шушукаясь, малыши-гномы послушно потащили ящик в обратную сторону.

А старик Харитон, облегчённо вздохнув, снова присел на свой стул.

Засияла кухня идеальной чистотой только глубокой ночью. Последней помещение покинула старая уборщица Авдотья, в прошлом славившаяся безошибочными предсказаниями судьбы.

– Спокойной ночи, Харитон, – попрощалась она скрипучим голосом перед тем, как закрыть за собой дверь. – Ты спать-то идёшь? Аль опять тута заночуешь?

– Некогда мне спать, – сухо отозвался хромой завхоз, глядя в сторону сердитым взглядом, – отчёт мне надо написать.

– Так ведь завтра у тебя вроде как выходной.

– Вот завтра и высплюсь, – тем же деловитым тоном ответил Харитон, – а ты иди, Авдотья, не любопытствуй тут.

Обиженно пожав острыми плечами, старушка удалилась.

Дождавшись абсолютного уединения и тишины, Харитон вскочил со стула и дрожащими руками открыл деревянную дверь погреба. В глаза ударила темнота.

Подземное хранилище некогда служило замку темницей, сейчас же здесь был самый обыкновенный погреб для овощей и фруктов.

В левой руке старик держал большой и тяжёлый фонарь, в правой – шерстяное покрывало. Сердце бешено колотилось, в коленках появилась неприятная дрожь. Каждый раз, когда Харитону доводилось сюда спускаться, его тело начинало лихорадочно трястись. Виной всему был страх.

– Мой господин, – сдавленным голосом прошептал он, рассеивая старинным фонарём недружелюбную, жгучую темноту, – это я, Ваш верный слуга…

Где-то впереди, за высокой стеной из ящиков с картофелем, послышался слабый, осторожный шум.

– Выходите, ничего не бойтесь, мой господин, – снова заговорил Харитон, поднимая фонарь выше, – это я, Ваш верный слуга…

В ответ раздался слабый, но пронзающий насквозь душу голос:

– Ты принёс то, что я просил?

– Принёс, мой господин.

– Бросай сюда.

Поставив моргающий фонарь на сырую землю, старик аккуратно сложил тёплое одеяло вчетверо и бросил его за ящики.

Через минуту оттуда показался нечёткий, размытый серой темнотой силуэт, плотно закутанный в шерстяное одеяло, сгорбленный, тощий и измученный. Едва передвигая костлявые, похожие на длинные жерди, ноги, существо приблизилось к Харитону. Руки старика затряслись ещё сильнее, испуганный взгляд упал вниз. Лицо господина, если это можно назвать лицом, было настолько безобразным, отвратительным и нечеловеческим, что невольно вызвало у старика дикий ужас. Словно мертвец, поднявшийся из могилы и изъеденный трупными червями, предстал сейчас перед ним в этом погребе чёрный маг по имени Чертополох, вернувшийся с того света с помощью Харитона.

– Сегодня я чувствую себя немного лучше, – прохрипел колдун, широко раздувая круглые большие ноздри, – силы постепенно возвращаются ко мне, Харитон. Кровь летучих мышей пошла на пользу… Здесь находиться больше не могу, слишком сыро, холодно и небезопасно…

Харитон набрался смелости и взглянул на страшное, пучеглазое лицо чернокнижника.

– Но куда Вы пойдёте? – тихо спросил он и снова отвёл глаза в сторону – слишком невыносимым был взгляд напротив. – Вы ведь ещё слишком слабы…

Бледное, как лист бумаги, лицо внезапно перекосилось, колдун натянул одеяло на голову и ответил:

– Поговорим об этом в чулане.