Оценить:
 Рейтинг: 0

Тайна Мёртвого Озера

Год написания книги
2012
Теги
<< 1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 41 >>
На страницу:
20 из 41
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– А я – черничный компот! – эхом отозвалась Метте. – Обожаю. Но не лезет.

Едва ребята вышли на улицу, их оглушило бомканье барабана, пиликанье скрипки, странные – то пищащие фальцетом, то хрипящие утробным басом голоса. Что-то интересное происходило на площади за углом.

Друзья ускорили шаг. Но когда они выбрались наконец из переулка, то лишь упёрлись носами в чужие спины, за которыми нечего было и надеяться хоть что-то разглядеть. Пришлось где ужом проскользнуть, где поработать локтями, чтобы пробраться поближе.

Посреди забитой праздной толпой площади, на раскрашенной в яркие цвета тележке высилась пёстрая тряпичная ширма. А над ширмой размахивали руками грубо размалёванные куклы. Кто-то, спрятанный за слегка колышащейся занавеской, вопил и шепелявил на разные голоса.

Куклы показывали знакомую всем с детства сказку о том, как мужик в город ходил.

Представление было в самом разгаре – деревянный лупоглазый трактирщик, уперев руки в боки, орал на незадачливого героя, что никто его тут даром кормить не собирается, а если он, простота деревенская, не хочет с голоду помереть, так пусть сначала с хозяином честь по чести расплатится. Пусть выложит чистоганом три далера за постой, два далера за ночлег, да, в придачу, далер за постель – общим счётом выходит десять далеров, и ни скиллингом меньше.

Тут какой-то шкет, давясь от смеха, ткнул Гийома острым локтем в бок: – Ой, не могу! Ну и гусь! Три шкуры с простофили содрать норовит! – и снова локтем в бок.

– Ты чего?

– Как чего? Так ведь что постой, что ночлег, что кровать с периной вместе – одна холера!

– А кроме тебя этого не понять никому, ты один здесь умный?! А ну, убери свои локти!

– Ладно тебе, ты считай лучше – три, да два да один – это с каких пор десять выходит?

– Слушай, отцепись от меня!

Как ни странно, шкет действительно отцепился и исчез где-то в толпе, шпынять других локтями.

А трактирщик за это время совсем обнаглел и шарил своей лапищей за пазухой у мужика:

– Отдавай деньги, болван, не то стражу кликну!

Тот и не противился, и только живот у него ходуном ходил от смеха:

– Хи-хо-хо! Ой, щекотки боюсь! Ой, хи-хи-котно! Не пойму, что ж ты сердишься? Разве я платить отказывался? Я ж со всей радостью, сколько скажешь, столько и заплачу. Дай хоть кошель достать.

– Ну, так выворачивай скорей карманы!

– Больно ты прыткий! Какой же осёл деньги по карманам прячет? Мы, деревенские, знаем вас, городских, и поэтому кошельки прячем поглубже. Отвернись-ка!

– Да никто за тобой не подглядывает, вот я глаза рукой прикрыл.

– Нет, давай-ка я их тебе лучше платком завяжу.

– Ну и дурелом же ты, мужик! Ну кой шут мне на тебя смотреть? Ладно, так и быть, завязывай. Только учти, я и с завязанными глазами отличу далер от скиллинга.

– Дурелом я, или нет, – мужик накрепко завязал трактирщику глаза, – но расчёт всегда веду честь по чести, и долги за мной никогда не пропадут. Ну-ка, кошелёчек, вылезай на божий свет! – Из-под ширмы появляется увесистая дубина.

– Бах! – мужик обрушивает её на голову хозяина. – Вот тебе первый далер за пыльный чулан без окон! – Трактирщик охнул и присел.

– Бум! – Дубина взметнулась снова, и трактирщик упал на четвереньки. – Вот тебе второй далер за клопов кусачих!

– Бац!– Вот тебе третий за солому трухлявую, за простыни драные! Ты куда?

Не дожидаясь очередного "далера" трактирщик нырнул под ширму.

– Я ж тебе ещё семь далеров должен!

– Мы в расчёте! В расчёте! Ты уж за всё уплатил сполна! – донеслось из-под ширмы.

– А коль в расчёте, тащи сюда супу наваристого, да пирожков горячих с требухой! Проголодался я.

– Слушаюсь, господин мужик! Сей момент, молнией обернусь! – трактирщик по пояс высунулся и пропал, а вместо него из-под ширмы вдруг выскочили два богато разодетых франта и уставились на мужика, словно на диковину.

– А правда ли, Ваше Вашество, – говорит один другому, – что вот это самое, перед нами представшее, и есть мужикус деревенскус обыкновенникус?

– Да, Ваше Вавашество, – отвечает ему второй. – Он самый и есть, от сохи и от навоза.

– А верно ли говорят, Ваше Вашество, будто глупее мужика деревенского на всём белом свете никого не сыскать?

– Истинную правду говорят, Ваше Вавашество, как есть – олух, неуч и болван.

– А если так, то отчего бы нам, людям тонким и образованным, не посмеяться над этим олухом, Ваше Вашество? А то на меня от безделья и скуки такая зевота напала, аж все скулы разворотила.

– И в самом деле, Ваше Вавашество, отчего умным людям над дураком не подшутить? У меня как раз и мыслишка на этот счёт появилась. – Он что-то шепнул на ухо приятелю, и оба расхохотались

– Эй ты, мужичонка! Ты, ты, поди-ка поближе! Слышал я, будто ты заказал трактирщику пирожки с требухою?

– Ну, так и заказал, что в том дурного?

– Кто ж тебя винит? С требухою, так с требухою. А скажи мне на милость, сколько этих самых пирожков мог бы ты осилить за один присест.

– Это, смотря, кто платить будет.

– Мы заплатим.

– Тогда сколько поднесёте, столько и осилю.

– Ну, а если все в животе не поместятся?

– Задарма и не поместятся? Быть того не может.

– А вдруг мы от широты душевной целую сотню поднесём?

– Сотню? – Мужик поскрёб пятернёй в затылке. – Что ж, утрамбуем как-нибудь. Тащите сюда свою сотню.

– Погоди. Одно маленькое условие. Если ты оставишь на блюде хоть один несъеденный пирожок, живодёр, то-есть, я хотел сказать, зубодёр, прямо здесь, не сходя с места, вырвет у тебя один зуб. Два пирожка – два зуба, десять пирожков – десять зубов. Чем больше пирожков останется на блюде, тем меньше зубов останется у тебя во рту. Ну, как, согласен?

Мужик снова поскрёб пятернёй в зарослях на макушке:

– Э, где наша не пропадала! По рукам!
<< 1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 41 >>
На страницу:
20 из 41