Оленьи сказки

Лес напоминал ей замок: высокие стройные деревья, покрытые золотом, дорожки ручейков, игры света и тени в кронах, будто в витражах. Что-то отзывалось в памяти, и оленёнок старательно хваталась за каждую искорку, но они ускользали, словно шустрые белки.

Оленёнок и сама готова была соревноваться по скорости с любым лесным жителем. Ветер трепал волосы, щёки горели, а внутри разливалось тепло. Рута не соглашалась играть с ней в догонялки, и оленёнку приходилось самой придумывать сюжеты и убегать от невидимых чудовищ. Чаще всего она представляла себе охотников, страшнее них она не знала никого: большие, волосатые и с луками в руках.

В работу Руты входило много интересного: кроме прогулок по лесу, она занималась тем, что собирала листья и веточки. Оленёнок тоже выбирала себе самые красивые листочки и украшала ими комнату, но они быстро темнели и сворачивались. Рута научила её, что сохранить их можно в книгах, и однажды они долго раскладывали между страницами собранные сокровища. Теперь оленёнок с нетерпением ждала, когда пройдёт время и их можно будет достать.

Рута была очень хорошей и знала так много, что оленёнок не переставала удивляться. Название каждого дерева, каждого кустика, и даже птицу она могла узнать по голосу. Оленёнок старалась запомнить как можно больше, но всё время путалась в словах, чем только смешила Руту.

Ей нравилось, когда Рута улыбалась или смеялась. На правой щеке появлялась едва заметная ямочка, а зелёные глаза выглядели хитрыми, как у лисы. Рута была невероятной красавицей, и оленёнок смотрела на неё с искренним восхищением, не понимая, почему же она до сих пор одинока.

На вопросы об этом Рута не отвечала и, как казалось оленёнку, становилась печальней обычного. Почему-то иногда она грустила, хотя на то не было причин. Оленёнок замечала это случайно, когда поглядывала на Руту, отвлекаясь от чтения или игры. Она словно глубоко задумывалась о чём-то, прикусывая губу. Взгляд становился рассеянным, а пальцы скользили по пряже или прутьям будто сами собой. Оленёнок переживала, но не решалась спросить, чтобы не расстроить Руту ещё больше.

– Я бы тоже хотела так работать, – поразмыслив, ответила оленёнок. – Ты возьмёшь меня сегодня с собой в лес?

– Нет, я же говорила тебе, что там слишком холодно. Пока не будут готовы твои сапоги, тебе придётся сидеть дома.

Оленёнок фыркнула и сдула прядь со лба. Она ненавидела ждать. За окном выпал первый снег, а мороз рисовал узоры на уголках оконного стекла. Воздух казался стеклянным, и вот-вот должны были прилететь снегири, которых Рута обещала показать. И всего этого она лишилась из-за каких-то сапог.

– Пожалуйста, – оленёнок наклонила голову набок и поджала губы.

– Нет, не вынуждай меня повторять.

– Но мне так скучно! – она резко вскочила.

– Тогда садись и шей себе приданое.

Она сверкнула глазами, и оленёнок смирно села обратно на стул. Рута собиралась: она подшила тёплый жилет на меху, сложила в мешок хлеба с мясом и долго сидела над своими книгами с заметками. Ей предстояло большое путешествие, и ждать её стоило не раньше вечера, но оленёнку ужасно не хотелось сидеть одной взаперти.

– А что такое это приданое? – осторожно спросила она, когда Рута уже натягивала сапоги.

– Придёт время – станешь невестой, а без приданого кто тебя возьмёт?

– Не хочу невестой!

Оленёнок толком не понимала, зачем нужно было выходить замуж, но жить вдали от Руты с чужим мужчиной ей не хотелось.

– Значит, сиди тихо и никому не открывай. Ты поняла меня?

– Да, – угрюмо буркнула оленёнок, рассматривая дерево на столе.

– А если будешь умницей, я принесу тебе что-нибудь интересное из леса.

– Как волшебные орешки из сказки? – она заинтересованно подняла голову.

– Этого обещать не могу, – Рута улыбнулась и потрепала её по волосам. – До вечера, оленёнок. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – она крепко обняла Руту. – Я буду очень скучать.

Тяжёлая дверь со скрипом закрылась, и оленёнок подбежала к окну. Шёл мелкий снег, и на фоне облаков снежинки казались совсем тёмными, почти чёрными, как и косы Руты. Она прижалась лбом к стеклу и вглядывалась в удаляющийся силуэт, пока он не скрылся между деревьями.

Стекло запотело от дыхания, и оленёнок ткнулась в него носом, оставив отпечаток. Ей нравилось рисовать, писать выходило чуть хуже, но она старательно наблюдала за Рутой и долго возилась с пером, когда появлялась возможность. У Руты было не так много бумаги, и она берегла её для записей, но если вдруг портила лист, то могла отдать его ей.

Сейчас, когда перед ней был почти холст, она забыла всё, чему её учила Рута. Оленёнок прикрыла глаза и задумалась. Мысли разбегались, и она кусала губы, стараясь вспомнить хоть что-то.

– Ваше высочество, перо нужно держать тремя пальцами, вот так, – кто-то накрыл её ладонь своей.

– Но мне неудобно!

– Попробуйте привыкнуть. Это очень важно, иначе вы посадите кляксу.

Собственная ладонь казалась ей очень маленькой, лист перед ней был украшен узорами по краям, а сверху, в самом центре, ветвились оленьи рога, напоминающие корону.

– Правильно, а теперь напишите что-нибудь, например, своё имя.

Она опустила руку на бумагу.

Оленёнок громко вздохнула и проморгалась. Видение рассеялось, она снова была в доме Руты. За окном усиливался снегопад, серые тучи медленно плыли по небу. На запотевшем стекле отчётливо выделялся отпечаток носа, а под ним теперь было что-то ещё. Оленёнок пригляделась: буква была написана довольно криво, но она сразу же узнала её. Это была «Э».

Она ещё долго всматривалась, стараясь поймать хоть что-то, но буква растворилась вместе с облаком пара. Олененок поёжилась. Она чувствовала себя такой потерянной из-за того, что у неё не было прошлого. Будто она бродила в тумане из снов, а за ним её, возможно, ждала мама.

Оленёнок часто пыталась вспомнить её лицо, но перед ней возникал только образ Руты. Ей нравилось думать, что и мама была такой же нежной и заботливой, укладывала её спать, заплетала волосы и читала сказки. А ещё сильно-сильно её любила и ждала домой.

Оленёнок не раз представляла, как расскажет, чему научилась. Когда книга оказывалась слишком сложной, а буквы беспорядочно плясали по бумаге, она думала, как обрадуется мама, узнав, какой старательной она была. Тогда она глубоко вздыхала и бралась за дело снова. И снова, и снова. Пока не находила себе занятия интереснее.

Последнее время, когда она была вынуждена сидеть дома, оленёнок придумывала, чем займётся позже. Она планировала ловить снежинки языком, сделать себе шалаш из еловых веток, набрать как можно больше шишек и попробовать запрячь козу в санки.

Сначала коза пугала её: белая, с маленькими злыми глазами и острыми рогами, она, казалось, может наброситься в любой момент. Оленёнок осторожно и на расстоянии наблюдала за тем, как Рута доит её. И только через некоторое время решилась подойти ближе и погладить.

Коза оказалась мягкой и тёплой, и от прикосновений она сама испуганно дрожала. Это показалось оленёнку забавным, и она решила, что стоит выбрать ей имя. В доме у Руты была большая книга, где объяснялось значение каждого имени, но сколько бы она ни листала страницы, она не смогла найти ни одного со значением «коза». Тогда она выбрала Агне, это имя значило «целомудренная». Такого слова она не знала, но решила, что для козы лучшего варианта не найти.

Руте это тоже понравилось. По крайней мере, так оленёнку показалось, потому что она рассмеялась и рассказала, что знает одну Агне, которая страшно оскорбилась бы, узнав о таком совпадении.

Оленёнок любила, когда Рута рассказывала о ком-нибудь. Слушать это было даже интереснее, чем сказки. Она ясно представляла себе вредного старого сапожника, восхищённо замирала на рассказах о танцорах, способных укрощать огонь, смеялась, слушая о ловких воришках, отвлекающих грузных знатных вельмож и обчищающих их карманы.

Ей и самой очень хотелось попасть на городской праздник и посмотреть на всё это поближе, но Рута считала, что это может быть опасным. Оленёнок верила: сомневаться в словах лесничей не было причин. Она всегда точно знала, что может нести опасность, будь то ядовитый гриб, несъедобная ягода или место, где можно встретить охотников.

Сама Рута охотников не боялась, но она скорее была исключением из правила. Потому что когда оленёнок резко выпрыгнула на козу с палкой в руках, та, громко звеня колокольчиком и сметая всё на своем пути, бросилась прочь, сбив одну из перекладин ограды. Оленёнок смеялась до слёз, но почему-то Рута не разделила её радости.

Теперь, вспоминая об этом, она с восторгом поглядывала на санки и думала о том, какое развлечение можно устроить. Про ездовых коз она никогда не слышала, в книгах писали о собаках, но она додумалась до этого сама и теперь страшно гордилась собой.

Оленёнок осмотрелась: впереди у неё был целый день и теперь она была в доме хозяйкой. Она деловито прошлась по комнате, стараясь держать спину, чтобы казаться ещё выше. В печке стоял котелок с супом – Рута не разрешила его трогать, потому что он мог оказаться слишком тяжёлым.

Но на этот запрет оленёнок только фыркнула. Куда больше её интересовали пирожки с брусничным вареньем, но их, в отличие от бесполезного супа, Рута спрятала. Иногда оленёнку казалось, что это было вредной привычкой Руты. Она всё время прятала всё самое интересное: сладости, украшения, книги с необычными названиями и спицы с яркими нитками.

Она прошлась мимо книжной полки и провела рукой по корешкам: некоторые истрепались от времени, и иногда Рута проводила вечера, подшивая обложки и страницы. На пальцах остался слой пыли и оленёнок тут же вытерла её о подол платья.

Половица скрипела под ногами, и оленёнок специально старалась наступать на те доски, которые создавали больше всего шума. Она перепрыгивала с одной на другую, когда внезапно что-то скрипнуло так громко, что она вскрикнула и едва не упала.

Сердце часто стучало. Она замерла, боясь шелохнуться, и зажмурилась. Скрип повторился, и оленёнок впилась пальцами в ладони. На мгновение всё затихло, и вдруг за дверью кто-то громко кашлянул. Не помня себя от страха, она бросилась под стол.