Оленьи сказки

Хриплый кашель раздался снова, и тяжёлый кулак трижды опустился на дверь. Оленёнок прижала колени к груди и старалась не дышать. Гость должен был уйти, решив, что никого нет дома. Нужно было только чуть-чуть подождать.

– Рута, где ты там? Я же вижу свет в окне.

Оленёнок с ужасом посмотрела на свечу. Рута оставила её, потому что могла вернуться уже затемно, а зажигать огонь было слишком опасным. И теперь эта свеча подписала ей смертный приговор.

– Рута, я принёс сапоги, мне совсем не нравится с ними таскаться. А за встречу с Азуоласом ты просто обязана накормить меня как следует.

Сапоги. Больше оленёнок не услышала ничего. Она так давно ждала их, и теперь была как никогда близка к цели. Противоречивые чувства разрывали её. Кашель и тяжесть шагов пугали, но голос был… обыкновенным. Совсем не таким, как у чудовищ из сказки. Оленёнок медленно вылезла из-под стола и нахмурилась.

– Рута, чёрт побери, тут вообще-то холодно.

Она подошла к окну и осторожно взглянула: самого человека разглядеть она не могла, но в руке он держал сапожки. Красные, вышитые золотистыми цветами и с небольшим каблуком, который мог так смешно цокать по льду. Оленёнок едва сдержалась, чтобы не запищать от восторга. Они нужны были ей. Здесь и сейчас.

– З-здравствуйте, – прошептала оленёнок.

– Рута? – голос за дверью теперь звучал удивлённо.

– Нет, я не Рута, но эти сапоги, они мне. Вы не могли бы их отдать?

– Не Рута? Но кто?

– Э-это секрет, – оленёнок уже пожалела о том, что связалась со странным гостем. Она никак не ожидала, что он будет задавать столько вопросов. Но теперь пути назад не было.

– Хорошо, секрет, пожалуй, я могу отдать тебе твои сапоги. Ты не откроешь мне дверь?

Оленёнок задумчиво почесала затылок: Рута не разрешала открывать дверь кому попало, но ведь здесь был особенный случай.

– Подождите минутку.

Она прикусила губу и прошлась по комнате. Нарушать прямой запрет не хотелось, но и отказываться от сапог тоже. Оленёнок сверлила дверь взглядом. И почему она не могла открыться сама? Тогда она не ослушалась бы Руту и получила своё. Внезапно ей в голову пришла идея, и она вприпрыжку бросилась к двери.

– Я не могу открыть, но вы можете! Рута хранит второй ключ под ступеньками, слева.

Оленёнок подрагивала от своей хитрости и в предвкушении облизывала губы. На всякий случай она отошла на несколько шагов назад и встала за спинку стула. Отсюда она смогла бы сразу же разглядеть гостя и, если что, защитить себя: за печкой лежали веники для бани и большая кочерга.

Она неотрывно смотрела на дверь и всё равно вздрогнула, крепко вцепившись ладонями в спинку стула, когда та отворилась. На пороге стоял мужчина: высокий, наверняка он оказался бы выше Руты, широкоплечий и… старый. Оленёнок, услышав голос, подумала, что перед ней друг Руты, но никак не старик. Но сейчас она смотрела на длинную бороду и лохматые коричневые волосы, выбивавшиеся из-под капюшона, и не могла даже представить, сколько лет внезапному гостю.

– Ну здравствуй, секрет, – он улыбнулся и сразу же стал выглядеть моложе. – Я Йонас.

Оленёнок застенчиво опустила голову.

– Не бойся меня, я друг Руты. Вот, держи, это твои сапоги, – он поставил их на стол и подвинул в её сторону.

Оленёнку понравилось это: она не была готова подойти ближе, и Йонас почувствовал.

– Я могу посидеть немного или мне лучше уйти?

– Останьтесь, я вас накормлю.

Внезапно оленёнок почувствовала себя очень важной. Она никогда прежде не принимала гостей: Рута боялась, что из-за этого могут быть проблемы. Но сейчас она сама была хозяйкой в доме, и не угостить Йонаса обедом просто не могла.

– Спасибо, – он учтиво поклонился, и оленёнок улыбнулась, заправив за ухо прядь волос.

Пока Йонас вернулся к двери, чтобы повесить плащ, она подошла к котелку. Он, к счастью, был ещё тёплым, потому что топить печь она не умела. Она не помнила, как точно Рута доставала горшки и котелки из печи. У нее была специальная палка, название которой оленёнок никак не могла запомнить.

Она прикусила губу и поднесла руку к котелку: он не обжигал кожу, так что она вполне могла бы достать его руками. Оленёнок обняла его и потащила на себя, но стоило ему оторваться от дна печи, как он всей тяжестью навалился на руки, и она потеряла равновесие.

Оленёнок вскрикнула. Золотистый суп струйками побежал по полу.

– Ты в порядке? – Йонас неожиданно оказался рядом.

– Н-нет, – оленёнок едва держалась, чтобы не расплакаться. – Рута будет ругаться, она не разрешала мне его трогать, а я, – она всхлипнула. – Я всё испортила.

– Плохо дело, но я знаю, как тебе помочь.

– Правда? – сквозь набежавшие слёзы она взглянула на Йонаса: он стоял перед ней на корточках и смотрел так добродушно.

– Правда. Давай скажем, что это я его разлил? Ведь мне Рута не запрещала его трогать, значит, с меня и спрос меньше, верно?

– Верно, – она шмыгнула и улыбнулась. Йонас придумал замечательный план. – Но… – она снова нахмурилась, – теперь я не смогу вас угостить.

– Хм, и действительно. Но мы можем подождать Руту, она обязательно что-нибудь придумает. Только пока нужно здесь прибраться. Ты знаешь, где лежит тряпка?

– Да, я сейчас всё принесу!

Оленёнок подскочила. Йонас уже нравился ей. Он с такой лёгкостью разбирался со всем и совершенно не ругался. Пусть он и был стариком, но одним из самых милых, что она видела.

Когда они убрались, она уселась за столом напротив и уставилась на Йонаса. Он закатал широкие рукава, и теперь она видела, что его руки тоньше, чем показались ей, когда он только вошёл. Карие глаза, совсем как у неё, мягко поблёскивали в свете свечей.

– Так ты говоришь, что друг Руты? – с интересом спросила она. – Она мне про тебя не рассказывала.

– Да, мы давно знакомы. И не поверишь, но она мне про тебя тоже ничего не рассказывала. Кажется, Рута любит секреты, – Йонас хитро прищурился.

– Это точно! И прятать всё интересное.

– Да, пожалуй. А откуда ты её знаешь?

Рута предупреждала оленёнка о том, что стоит говорить в таких случаях, но глупое слово вылетело у неё из головы. Такое длинное и сложное, похожее на половицу и поленницу. Оленёнок задумчиво провела пальцем по губам, поймав себя на мысли, что Рута снова отчитала бы её за то, что она тянет в рот что попало. И вдруг она вспомнила.

– Я её пленница! – она едва не подпрыгнула на стуле от радости, но Йонас почему-то нахмурился.

– Пленница?

– Ну да, – она смутилась, испугавшись, что снова сказала что-то не так. Ей совсем не хотелось выглядеть глупой. Но ведь Рута говорила именно об этом. – У тебя такой нет?

– Нет, я таким не занимаюсь. Так она держит тебя здесь взаперти?

– Да, но больше нет. Ты принёс сапоги, и теперь всё изменится, я столько всего придумала…