Директива 22

Глава 5. Moonlight shadow

Непреложный закон местной кофейни гласит: если твой бариста вчера дежурил до вечера, то сегодня будет другой, потому что они поменялись сменами. Так что я, конечно, заглядываю на всякий случай в витрину, но нашего парня не видать, так что я прохожу мимо.

Видимо, я был не первым, кто сунул туда нос, потому что рядом с гостевым-моим терминалом стоит кофе из аппарата. Дип при этом без особого удовольствия употребляла свой утренний кофеин, тоже, а Кин хмуро изучал нашу доску с рисунками.

– Мне твой схематоз не нравится, – пожаловался он.

– Звучит, как название болезни, – отмечаю я, занимая свое стратегическое место за терминалом. На доске новый «огуречик», снова – Министерство экономики, и к нему от Коды ведет жирная линия.

– Наша болезнь называется «Кода», – сумрачно сообщила Дип. – Потому что это из-за него я теперь застряла намертво в проверке дохрена часов видеозаписей с проходной и внешних камер, как и все условно свободные глаза.

– Это еще почему?

– Потому что, похоже, мы были «точкой входа» для его деятельности, и наши кибербезопасники считают, что он это сделал, физически подцепив какое-то устройство к одному из терминалов. Примерно определили по логам первое вмешательство, и теперь от него отматываем назад, пытаемся понять, кто это вообще был.

Я громко и неприлично фыркаю.

– Если он забрался настолько глубоко, то видео тоже должно быть подчищено.

– Я тоже так считаю. Но вдруг? Не тысяча же у него рук, и не мозг размером со звездный крейсер «Непотопляемый», чтобы все предусмотреть. Вдруг прокололся.

– Маловероятно. Ну да чем бы дети не тешились, лишь бы не плакали, – я киваю на рисунок на доске. – Что, минэкономики тоже в заднице?

– Да, но наша задница гуще, потому что их, как и центральный узел, взломали через нас.

– Затрудняюсь представить степень нажористости этого фиаско. Наша информация, в итоге, вся слита?

– К счастью, у нас тут полно параноиков. Материалы расследований и все, что касается внутренних коммуникаций Министерства, хранится физически отдельно. Это другая сеть. Скомпрометировано все, что касалось внешних взаимодействий.

– Неужели за столько времени… сколько, кстати? Никто не умудрился передать вирус на внутреннюю сеть?

– Около семи месяцев.

– Нет, почему, передали. Но он оказался бесполезен, потому что его разрабатывали под другую операционную систему.

– А обзывались на отдел информационных технологий, что они маразматики с этой древней альварской операционкой на внутренней сети, – прокомментировала, не отрываясь от своего занятия, Дип. – Но вообще-то это полный разгром.

– Я даже не знал, что она альварская, – с интересом говорю я.

– Ну так они на нее натянули оболочку от ИАОС, – Дип дернула плечом. – Так что ты и не видел разницы. Ты же не колупался в сборке.

– Да я даже разрешение экрана не менял, – признаюсь я. Мне действительно обычно совершенно не до того.

– В общем, альвары снова спасли мир, хотя даже и не планировали, – Кин несколько принужденно улыбнулся. – Как будет «слава альварам» по-альварски?

– Понятия не имею, – говорю я. – Моего знания альварского языка достаточно для того, чтобы попросить передать соль и вступить брак, и, в общем, на этом все.

– Это какой-то новый базовый уровень, – развеселилась Дип.

– Вот ты смеешься, а для самых незначительных и самых больших изменений обычно требуются одинаковые усилия, – наставительно сообщаю я.

– Ага. Титанические, – вздохнула Дип. Кажется, ей предстоит просто ужасный день наедине с видео.

Я очень ей сочувствую, но разделить это бремя не предлагаю, потому что искренне надеюсь получить другое, на выбор, так сказать.

– Ладно, Дип у нас тут в видеорабстве, а остальные юниты куда? – кофе совершенно не вкусный, и я выливаю остатки в биокорзину и бросаю туда же скомканный стаканчик. – Какова повестка сегодняшнего дня?

– Догадаешься сам?

– Фонд, фонд, или фонд, – предлагаю я свои варианты.

– В самом деле, – хмыкнул Кин. – Я планирую еще разок наведаться в их местный офис и разграбить все, что еще не разграблено, дозапугать всех, кто еще не дозапуган, и все такое. Ты со мной, или хочешь сегодня посмотреть увлекательные документалки из жизни Министерства?

– Не бойся, я тебя не брошу, – вальяжно отвечаю я, как будто бы Кин меня умолял, а я благодушно согласился. – Тем более, что у меня для них готов целый блок новых вопросов.

– Да? Это когда это ты успел? – оживился Кин.

– Вообще-то, вчера, но все тут так бегали, и было так весело, что просто не успел рассказать.

– Ладно. И что там?

Я открываю на своем/гостевом заново подключенном Ладом терминале файлы, которые смотрел вчера: два медиа-плана, и запускаю разрекламированный нам видеоролик.

– Что это за дерьмовина? – уточнила добрая Дип.

– Это та самая вирусная реклама, про которую нам так прекрасно хором пели господа из Фонда, ло-Джахеррам и Сорель. Правда, крутая? А это их медиаплан. Один – по версии Сореля, присланный нам, а второй из бухгалтерской отчетности, которую мы достали из их хранилища. И они разные.

– Это может говорить о чем угодно, – возразила Дип, радостно оторвавшись от своего муторного и совершенно бесполезного занятия. – Например, они хотели произвести на кого-то впечатление, и поэтому дали другие цифры. Или им ужали финансирование в последний момент. Мало ли что!

– Да, – подтверждаю я. – Они немного запаниковали после нашего появления. Им надо было показать, насколько широко они крутили этот ролик, чтобы мы поверили в то, что они в самом деле сами могли бы поверить в море денег, на них падающее. По-моему, тут чистой воды ошибка на нервах.

– Которая, как сказала Дип, в общем-то, ничего толком не значит. Они в самом деле могли просто испугаться тебя и повышенного внимания к себе, и поэтому выдать тебе «более лучший» план.

– Тут есть еще один момент, – я тыкаю пальцем в монитор, в одну из строчек отчета из бухгалтерских документов. – Видите, за ротацию в целом все оплаты принимает одна фирма – «Медиасервис». Это вполне приличная организация. А вот тут тоже «Медиасервис».

– И что?

– Читай по буквам. Вернее, по цифрам. Реквизиты этого «Медиасервиса» совершенно другие. Это можно без проблем пропустить, или списать на какой-нибудь мелкий мухлеж, но этот «Медиасервис» вполне себе дерьмовина. Их учредитель и директор – совершенно не впечатляющий персонаж, состоящий на учете как наркоман и не имеющий реального места жительства. Нравится? Мне очень.

– То есть, либо они выводили какой-то откат, либо тут что-то серьезней.

– Именно. А что это, конкретно, я думаю, как раз и надо уточнить у наших друзей из фонда.

– Молодец, – резюмировал Кин. – Именно этим мы и займемся.

Полный воображаемых картин будущего счастливого завершения расследования, про «Соджорн» я вспоминаю, конечно же, когда мы уже совсем подъезжаем к офису, арендуемому фондом. И это уже слишком поздно для того, чтобы что-то начинать изучать. Снова. Я немного ругаю себя, но в целом отношусь к промашке снисходительно, потому что в целом я же такой хороший мальчик.

Офис почти пуст: полностью приостановленная деятельность фонда порадовала работников внезапными каникулами, так что на месте мы застали только Сореля и ло-Джахеррама, которые, видимо, как настоящие капитаны решили покинуть тонущий корабль последними. Ло-Джахеррам выглядел совершенно разбитым, куда хуже, чем в первый наш визит, и, кажется, уже был готов начать жевать свой галстук при виде нас, но вместо этого постучал зубами о стакан, в руках с которым мы его и застали. Даже с двух метров я чувствую запах сильного алкоголя. Сорель визуально более спокоен, но мне кажется, что это только внешнее.