Когда придёт время. История первой любви в письмах

– Что-то я слабо представляю, как Надя коня на скаку останавливает, – выдал вдруг ты, и у меня внутри всё оборвалось.

Надя… Кто это? Это же не…

Я пыталась убедить себя, что это просто какая-то твоя очередная знакомая, но внутри себя прекрасно знала ответ на вопрос.

– А картошку чистит? – не замечая моего смятения, продолжала выспрашивать тёть Света.

– Ну это да.

– Готовит-то хоть нормально?

– Видишь, пока не отравился.

Она тебя ещё и кормит! Приплыли… Может, вы уже и живёте вместе время от времени?

Я старательно делала вид, что всё в порядке, но это нельзя было назвать даже подобием внутреннего спокойствия. Мне хотелось умереть. Исчезнуть с поверхности земли в тот же миг и больше никогда, никогда не слышать об этой Наде. И о тебе. И о любви. Господи, ну почему? Я так резко опустилась с небес на землю. Именно в тот момент, когда меньше всего этого ожидала. Только что Я была С НИМ, а оказалось, что с ним уже другая.

Мне было так больно.

Но кто кроме меня самой виноват в том, что больно? Ведь это я всё придумала. Никто не обещал, что мечты воплотятся в реальность, что выдуманная сказка окончится хэппи-эндом. И это могло бы случиться гораздо раньше, ведь ты такой видный парень, а встречаться начал только в семнадцать лет. Или я просто не знаю о предыдущих твоих отношениях?

Сколько бы не существовала жизнь на земле, мы, девушки, всегда верим в чудеса и ждём красивой любви – такой, чтобы была, как в сказке про Золушку. Чтобы принц, на которого обращают внимания все в округе, выбрал именно тебя – неприметную на первый взгляд девчонку, но на самом деле достойную такого шикарного кавалера. Чего уж таить, я всегда ассоциировала себя именно с этой книжной героиней. Только где моя фея-крёстная и хрустальные туфельки, которые помогут мечте воплотиться? Похоже, я опоздала, и принц уже успел увлечься другой.

Видимо, не про меня эта сказка.

Вернувшись домой, я устроила голову на подоконнике, смотрела на расплывающиеся от слёз серебряные точки-звёзды и жалела себя и свою неосуществимую мечту.

«Всё правильно. Это должно было случиться. Так тому и быть», – твердила я, но разве правильный разум может переспорить непокорное сердце?

Я хотела бы сказать тебе всё, что думаю, но могу осмелиться лишь на глупые письма, пылящиеся потом на полке в шкафу. Возможно, потом я порву их все, и мелкие кусочки развею с балкона как прах остывшей любви. И буду радоваться, что это чувство осталось в прошлом. Возможно, сохраню и время от времени буду перечитывать снова. Но я точно никогда не покажу их тебе.

Может быть, мораль книжки про Золушку в том, чтобы не цепляться за чужого принца? И если мала тебе туфелька, если она не подходит – отступись, не мучайся, не натирай себе ноги. Но так красивы хрустальные каблучки из рук самого прекрасного Принца…

Безысходность – вот как называется моё состояние во всём, что касается нас с тобой. Бе-зыс-ход-ность…

Письмо восьмое

Осень в этом году удивительно щедра на яркие краски. Интересно, замечаешь ли ты это? Возможно и нет: всё на бегу, из маршрутки в троллейбус, успеть к первой паре, обратно в маршрутку, не забыть заскочить в магазин. У меня и самой такой график, что оглянуться некогда. Даже думать о тебе, кажется, реже стала. И не снишься совсем.

Это теперь я сильная, а раньше… Интересно, как бы теперь я отреагировала на новость о том, что ты встречаешься с некой Надей? Наверное, так же, как и тогда. Значит, никакая я не сильная? Значит, по-прежнему люблю, просто пытаюсь задавить в себе это чувство делами, повседневными хлопотами, языковыми курсами. Ты и без знания языка побывал в Париже, а я пока могу осуществить свою мечту номер два только так. Мечтой номер один по-прежнему остаёшься ты.

Эта твоя Надя – она не то чтобы красотка, и не то чтобы очень умная. Я-то знаю, я слежу за ней в соцсети. Просто ей уже двадцать, просто она умеет зайти и заставить всех смотреть только на себя, просто мама не спрашивает её, сдала ли она вовремя курсовую. И, наконец, главный удар: она с тобой разговаривает. Каждый день может звонить, может баловать тебя всякими вкусностями и бывать в гостях так часто, как вздумается. Может кормить тебя картофельным пюре собственного приготовления, получать от тебя подарки и задавать абсолютно любые вопросы. А ещё она может тебя целовать…

Стоп, слёзы! Хватит!

А я? Я лишь слежу за вашими отношениями по фотографиям.

Скоро год… А вдруг ты решишь на ней жениться? Переживу ли я это? Сейчас точно нет. Может, когда-нибудь…

И какой у меня выход? Только один: вживаться по мере сил в «с тобой хорошо, без тебя неплохо» или даже: «без тебя ещё лучше!» Если это сработает – перемена ветра судьбы мне обеспечена.

Правда, я так привыкла жить с мыслями о тебе, что, кажется, когда их не станет – внутри окажется пустота.

Я вообще, знаешь, уже не грущу о тебе. Я вообще послала тебя… к Наде!

Оказалось, что она училась вместе с тобой в школе, так мне сказала мама, которая, в свою очередь, узнала это от тёти Светы. К счастью, у меня была возможность насытиться своим горем по самое «не хочу»: одинокие ночи в приглушённом свете ночника, под пледом, с плеером и жалостью к себе. Мне казалось, что моя жизнь – абсолютно никчёмная. Что в восемнадцать лет я ничего не добилась, и годы уходят, бегут, а я на месте.

К счастью, родители выдвинули идею съездить в красивейшую усадьбу писателя Ивана Сергеевича Тургенева Спасское-Лутовиново, что находится в паре часов езды от нашего города. Всё, что мне было нужно – куда-нибудь вырваться из этого города, хоть на мгновение перестать дышать одним с тобой воздухом. И я смотрела в окно автомобиля на пролетающие мимо желтовато-красные деревья, покосившиеся деревенские домики, на бесконечную вереницу фонарных столбов, пролетающие навстречу автомобили, и слушала песни на полную громкость – то разухабисто-свободолюбивые, полные стремления жить и радоваться каждому дню, то жутко тоскливые, от которых хотелось открыть на ходу дверь машины и… И никогда бы ничего подобного я не сделала. Слишком люблю жизнь и тех, кто любит меня.

Знаешь, эта поездка неожиданно вернула меня в себя, восстановила истраченный запас жизненных сил.

В Спасском было необычайно красиво. Такие благодатные места, пропитанные духом ушедших столетий, видевшие множество судеб. Я брела по тропинкам и мостикам вслед за родителями, а вроде как и одна. Никто не мешал мне думать. Никто не мешал грустить. Жаль, что тебя со мной не было. Был ли ты в Спасском? Здесь так красиво!

Представь, мы бродили бы по усыпанным осенними листьями дорожкам, вдыхали свежий и упоительный воздух, от которого удивительно легко клонит в сон. Я представляла, что ты со мной. Что я держу тебя под руку, и ты говоришь мне о том, как же нам повезло с погодой, несмотря на середину октября. А я бы молчала и жмурилась от счастья, потому что когда ты рядом, я счастлива безо всяких причин, просто так.

Наверное, если бы мы жили несколько веков назад, ты бы был дворянином или помещиком, а я – твоей верной супругой. Или страдала бы по тебе так же, как Татьяна по своему Онегину. Жаль, что людям во все века известно то чувство, что называется безответной любовью. Именно поэтому я сижу сейчас на лавочке у пруда в гордом одиночестве и пишу тебе это письмо. А ведь хотела уехать подальше, чтобы забыться. Хотя бы на сутки. Не получилось. Что бы я не делала – всё время думаю о тебе. А ты, наверное, сейчас со своей подружкой – с этой Надей. И вам хорошо там, где вы есть, и вы создаёте мир вокруг себя сами, не нуждаясь в смене обстановки и не подчиняясь внешним условиям.

Конечно, легко быть счастливой рядом с тобой. Да и какая девушка не влюбилась бы в Лёню Краснопольского – самого красивого парня из всех красивых парней?

Я помню, как в детстве – нам было тогда лет по четырнадцать – ты привёз подружке подарок из Доминиканы – пищащую и передвигавшуюся по полу мягкую игрушку, лохматого котёнка. И я смотрела на это чудо, слушала твой бесхитростный рассказ о той, кому ты собирался её подарить (вы познакомились в летнем лагере и продолжали дружить), и мечтала, чтобы и у меня от тебя было хоть что-нибудь…

Нет, Лёнька, всё-таки здесь так красиво, так ярко, что хочется верить в чудо. Не хочется думать о том, что и у любви однажды бывает осень, потом зима…

Ещё минута на ностальгию и меланхолию, а потом я снова улыбнусь, расправлю плечи, красивым жестом откину назад свои русые волосы и постараюсь забыть о тебе. Хотя бы ненадолго. Вот прямо сейчас.

Письмо девятое

Людям не дано знать своей судьбы. Не дано понять, почему происходят те или иные события, почему в конкретный момент жизни мы влюбляемся в человека, которого давным-давно знали и не обращали на него ровным счётом никакого внимания.

Благодаря тебе я стала лучше, я в этом уверена! Вот взять хотя бы моё стремление научиться играть на гитаре. Ведь оно появилось только благодаря тому, что однажды я увидела, как это делаешь ты.

А мама недавно сказала:

– Вот так он и сыграл свою роль в твоей жизни.

Неправда. Такие как ты не могут довольствоваться эпизодом, ведь правда? Но наше общение всё больше себя изживает. Между нами совсем ничего нет – и не было. Только пара детских воспоминаний.

Я вот недавно пыталась подсчитать, сколько времени мы провели вместе за всю свою жизнь, за целых восемнадцать лет. И получилось ужасающе мало – и двух полных суток не наберётся.

Я уже не плачу, когда тема разговора в нашей семье случайно касается «этого парня». Я выгляжу вполне счастливой и ощущаю себя практически так же. Вру, конечно, но если очень постараться, это может войти в привычку.

Депрессия, в которую я усиленно загоняла себя в последнее время, понемногу отступает – маленькими шажками. И это чувство во мне вовсе не из-за того, что я теперь знаю об этой Наде, которая кормит тебя картошкой. Просто за всё хорошее приходится платить. Просто ты дважды взял у меня номер телефона, а сам не перезвонил. И совсем не искал наших встреч. А ведь тот, кто влюблён, наверное, должен? И уж точно не должен встречаться с другой! Значит, я просто себя обманывала. И ничто, кроме наших мам, не держит нас рядом друг с другом.

Глупые надежды. Никчёмные иллюзии. Разбиваясь, они так ранят сердце…

Однажды мама начала вести пространные разговоры о любви, и я разочарованно вздохнула:

– Да где она эта любовь, мама? Вот мне уже почти девятнадцать лет, а я даже толком не знаю, что это такое! И есть ли она вообще.