Когда придёт время. История первой любви в письмах

– Будет ещё. Вот увидишь, придёт время.

И когда оно придёт?

Я смотрю на толстенный календарь на стене и думаю: всё там будет. Пока неведомые дни скоро предстанут во всей своей реальности, и будем трудиться, и рано вставать, поздно приходить, уставать, разочаровываться, смеяться и плакать, верить в чудо и ждать любви.

Завтра – первый день Нового года, и я очень хочу начать его с чистого листа. Это значит: без мыслей о Лёне, без ложных надежд и иллюзий. Воображаемый разрыв совсем не труден. Да и что можно потерять, когда всё, что нас связывало – это мои беспочвенные мечты о большой и светлой, той, что на всю жизнь? Я сохраню о тебе чудесные воспоминания и эти несмелые письма. И мысленно скажу тебе, подняв голову к небу: «Спасибо за всё. И прощай». Вдруг ты услышишь?..

Письмо десятое

Здравствуй, Лёня. Снова здравствуй.

Не думала, что когда-нибудь напишу это снова, но жизнь опять нас столкнула, причем весьма неожиданным способом – именно там, где я совсем не ожидала тебя увидеть.

И, да, я была не одна – с подругой, которая практически силой заставила меня принять участие в фотосессии, за что теперь я ей очень благодарна.

Прошло ведь уже столько времени с тех пор, как мы виделись в последний раз… Я думала, что это финал и ничего уже не может быть – даже тех редких встреч, которыми я перебивалась время от времени прежде. Наши мамы по-прежнему дружат, но в нашей компании не нуждаются. А мы, хоть и учимся в одном универе, зато в разных корпусах – далеко друг от друга. Я поступила, как и хотела, на журфак, а ты – на юридический. Я долго мучилась, не зная, как поступить. Вернее, куда поступить. Последний учебный год стремительно подходил к концу, а я была в полном смятении и на всякий случай понабрала побольше предметов для сдачи ЕГЭ. Мне очень хотелось стать журналистом, но я боялась, что, если моё хобби прекратится в каждодневный труд, мне разонравится писать, что я потеряю своё вдохновение. И ещё, что на фоне других талантливых ребят я окажусь посредственностью. Я ведь и так не слишком высоко ценю своё творчество.

Родители мягко, но настойчиво подталкивали меня к мысли о том, что нужно получить «серьёзную» специальность, которая будет меня кормить и сможет поставить на ноги. А я не знала, что делать: слушать разум или сердце? И как поступить, чтобы потом не пожалеть об этом?

В конечном итоге склонилась к тому, чтобы подать документы на два факультета. На журфак прошла, на эконом – лишь на коммерцию, не хватило баллов. Посоветовавшись с родителями и положившись на волю судьбы (раз уж так вышло), пошла на журфак и быстро влилась в процесс. Особенно по вкусу мне пришлись творческие задания. Так что пока жалеть не приходится.

Со слов своей мамы, которая перезванивалась с тётей Светой, я и узнала, что ты учишься здесь же, но впервые увиделась с тобой только на втором курсе. Мы пересеклись в коридоре в главном корпусе и ограничились коротким «привет». Прошли мимо, словно чужие. И на этот раз эйфория длилась не долго. Меньше минуты. Мне было больно.

Да, мы учились в одном институте, но ближе друг к другу от этого так и не стали. Я наконец-то научилась усмирять своё воображение и свыклась с мыслью, что я для тебя – всего лишь одна из десятков, если не сотен знакомых, но так и не научилась усмирять сердцебиение при встрече с тобой. Секундное прикосновение взглядом – и все надежды оживали, как будто бы и не было никаких слёз и сердечной боли. Есть же такие неуёмные фантазёрки как я! Тяжело нам живётся, приходится каждый день мириться с реальностью, которая отличается от нашего мира на сто двадцать процентов. Или бороться – что мне не по вкусу. Я из тех, кто плывет по течению, не слишком много требуя взамен – лишь бы было комфортно.

Я по-прежнему мечтаю о любви. Не о компромиссе с обстоятельствами в виде захудалого однокурсника, для проформы обнимающего меня в обществе подруг, а о настоящем, глубоком чувстве. Раньше у этого чувства было вполне конкретное – твоё – лицо, но со временем я научилась абстрагироваться и даже стала обращать внимание на парней, ничем на тебя не похожих.

Вот только отношения ни с одним, увы, не сложились. Я почти уверена, что ребята меня побаиваются. Ещё бы, я ведь играю на гитаре, учу французский, пишу на заказ курсовые, учусь на отлично, такая вся правильная… А мне эта правильность уже надоела хуже горькой редьки! Все вокруг уверены, что поводов для беспокойства нет, и что у меня ещё будут мальчики. Но мне почти двадцать один, а ничего не меняется.

Был, правда, один товарищ, который заприметил меня ещё с первого курса. И я почти привыкла к его постоянному присутствию в моей жизни. Иногда в голове невольно проскальзывала мысль: «А может, стоит перестать питать иллюзии и ждать принца из книжки, и попробовать построить отношения с тем, кто рядом?» Но все эти мысли рассеивались, стоило мне только представить, что мы, например, целуемся. Ну не хочу я с кем-то быть без любви. Не хочу встречаться для галочки. Не хочу идти на уступки совести, а потом проклинать свою жизнь, свою слабость, свою ошибку. Не хочу и не буду. Уж лучше одной.

Незадолго до нашей встречи мне снился сон. Раньше я часто видела сны про тебя, и потом каждый раз с удовольствием вспоминала их, прижимаясь щекой к ещё тёплой подушке, словно стараясь удержать желанное видение. Потом, когда я пыталась тебя разлюбить, эти сны стали пыткой. А потом и они прекратились.

Но в этот раз я ощутила что-то, напоминавшее ностальгию. Во сне ты звонил мне – нашёл случайно мой номер, который брал аж два раза. Я ведь его с тех пор не меняла, надеясь на чудо. Ты пригласил меня на дружескую встречу, и я согласилась. Такой шанс выпадает нечасто, а в моём случае и вовсе только во сне.

Дальше – классика жанра: я принялась метаться по комнате, словно ужаленная, красить глаза, губы. Мы гуляли по парку, и ты бережно держал меня за руку. Я даже помню, во что ты был одет: светло-голубая футболка и тёмные джинсы. Видела, как смотрели на нас девчонки, бредущие навстречу – так, будто увидели парочку голливудских звёзд, небрежно прогуливающихся в маленьком провинциальном городке. И мне нравилось, что нас принимают за влюблённых. А потом ты шепнул, что меня ждёт сюрприз. Я даже во сне чувствовала, как бешено заколотилось моё сердце! Что за сюрприз? Мне достаточно и того, что мы вместе, рядом.

– Пойдём со мной, – сказал ты, переходя на бег, и я едва за тобой поспевала…

А потом проснулась. Ну почему именно в этот момент? Почему все самые замечательные сны обычно приходят под утро? Может быть, ты хотел меня поцеловать. Или подарить что-то на память. Или показать.

Свесив ноги с кровати, я медленно приоткрыла глаза. Сначала один, потом второй. Такая эпопея происходит со мной каждое утро. Мне всегда не хватает пару минут, чтобы выспаться. Ну или пару часов…

Яркий свет заставил зажмуриться, и я наощупь побрела в ванную, продолжая размышлять о герое из своего сна.

Первой парой стояла лекция, и она была очень скучной.

Я сидела на паре, смотрела в окно и думала о том, насколько интересно было бы учиться, если бы в нашей группе или потоке был бы хоть один симпатичный парень. Есть парочка «ничего таких», но на приятной визуальной оболочке всё и заканчивается, и при ближайшем рассмотрении манеры, привычки, характер делают человека отталкивающим. Не так скоро, конечно. Некоторые пороки удаётся скрывать весьма долгое время. Поэтому девчонки на них и вешаются: «Симпатичный!» – как будто рефлекс какой-то срабатывает: «Если меня с ним увидят – обзавидуются». Но люди позавидуют и забудут, а тебе с этим парнем жить дальше, бок о бок, терпеть и смиряться. Да я вообще не понимаю тех, кто делает что-то специально, на зависть другим. Ложная цель, да ещё и нарочное притягивание к себе негативной энергии. А ведь счастье – не внешнее, а внутреннее чувство. Чем больше выставляешь его на показ, тем меньше оно стоит.

На этом мои философские мысли были прерваны Таней – той самой подружкой, благодаря которой я с тобой встретилась снова. Надо сказать, что таких боевых девчонок я всегда побаивалась и осторожно обходила сторонкой. Но Таня сама изъявила желание со мной общаться и на первых же лекциях мы оказались за одной партой. Так как с одноклассниками я практически не общалась – у каждого из нас теперь была своя жизнь, – то Таня вполне компенсировала мне настоящего друга, наставника, совесть, смелость и подушку для слёз. Если бы не она, я бы жила как принцесса из башни, только её заточили туда насильно, а я не хочу никуда вылезать добровольно. Разве что в институт, ну и в кино изредка.

– Лизка, есть предложение на миллион!

– У меня таких денег нет, – вяло ответила я, косясь на диктующего лекцию препода.

– Денег и не нужно. Завтра идём на фотосессию.

– Чего?

– Того, балда. Фотки тебе крутые нужны или нет?

– Зачем?

– Да мало ли зачем? На аватарку поставишь!

– И что, прям бесплатно?

– Представь себе. Это пробный проект от регионального модельного агентства. Они в поисках новых лиц, подбирают типажи. Там сначала будет занятие, типа, как ходить и всё такое, а потом тестовая фотосъёмка – пару кадров нам сделают. Что? Ты согласна?

– Ну не знаю… – замялась я. Какая из меня модель?

– Значит, завтра к пяти, – решила за меня Таня. – Где лофт находится знаешь?

Я отрицательно мотнула головой.

– Ничего ты не знаешь! Там вся творческая богема нашего города обитает. Ладно, тогда встречаемся на остановке, вместе поедем.

Вот так я и оказалась в том месте, куда совсем не планировала идти, и где меньше всего ожидала увидеть тебя. А зря – ты ведь творческая личность, как раз из тех, что, по словам Тани, там «обитают».

Лофт поразил меня своей творческой атмосферой. Тут всё прямо было пропитано этим духом. Вокруг так явно витало вдохновение, что, казалось, его можно пощупать. Такие помещения я прежде видела лишь в голливудских романтических фильмах и не могла подумать, что они могут скрываться и в нашем маленьком городе. Здесь было столько странных на первый взгляд предметов, создающих особый уют: огромное зеркало в старинной тяжёлой раме, кожаный диван напротив, чёрные зонты для фотосъёмки, волейбольное кольцо на противоположной от двери стене, выполненное под старину кресло в углу с искусно закрученными подлокотниками, высокий барный стул в середине комнаты, стойка с вешалками, патефон на журнальном столике (интересно, рабочий?), огромный вентилятор. Но больше всего мне понравилась задумка с лампочками, висящими на деревянном суку над столом. Они располагались на разной высоте, и вечером, если включить только их, это помещение наверняка будет выглядеть очень романтично.

Здесь даже стены были выкрашены хаотично: то белая краска, то кирпичная кладка, то снова краска, то вдруг, откуда не возьмись, шли фотообои. На маленьком столике в углу комнаты стоял небольшой журнальный столик, на котором разбросаны были приспособления для подправления причёски и макияжа на быструю руку – лак и мусс для волос, расчёска, шпильки, невидимки…

Хотелось бы мне увидеть, как выглядит творческая молодёжь города, которая здесь собирается. И чем занимаются? Таня сказала, что лофт иногда арендуют фотографы и музыканты. Да здесь можно целый фильм снять! Вон сколько декораций!

В лофте нас собралось около десяти девчонок. Самой младшей на вид было лет двенадцать, а старшей – лет двадцать пять.

Я рассматривала обстановку вокруг, а подруга сидела, уткнувшись в телефон и не реагируя на проявления внешнего мира. Её тёмные пряди волос падали на лицо, скрывая глаза, а узкие джинсы и майка хоть и смотрелись неброско, выгодно подчёркивали фигуру. Я предпочла прийти в том, в чём была на занятиях – брюки и рубашка. Подруга при встрече окинула меня взглядом и выдала «обнадёживающее»:

– Ты хорошо постаралась: сделала всё, чтобы тебя не заметили.

Я не обиделась. Это ведь правда. У меня нет желания попасть в модельный бизнес, даже с учётом того, что с ростом и весом у меня всё в порядке.

Долго нам ждать не пришлось. Через десять минут пришла девушка – высокая, с сильно стянутыми в хвост волосами, довольно стильно одетая, но не слишком красивая. Нос с сильной горбинкой, глаза крупноваты, высокие скулы. Но когда она представилась, оказалось, что это тоже модель, и у неё множество региональных наград и званий. Вот это да! Девушка представилась Светланой и провела с нами короткую беседу, вкратце изложив суть модельного бизнеса (ничего нового я не узнала), а затем провела тридцатиминутное пробное занятие подиумного шага. Началось всё с разминки, затем – дорожки, «шаг-поворот». Я думала, это гораздо прощё.

В шесть часов Светлану заменил парень, мало похожий в моём представлении на фотографа – щупленький, в очках, с белобрысыми вихрами, стоящими в разные стороны, года на два старше нас. Но это был именно он. Окинул взглядом нашу компанию и уточнил:

– Модели? Кто первая?