По следу аркуды. Прощай, лощина

– Не сердись, я просто становлюсь занудой. Наверное, старею.

– Ага, в девятнадцать лет уже старик!

– Знаешь, мне кажется, что здесь, в этом времени, год за три идет. Тебе не кажется?

Милалика на миг задумалась.

– Не кажется, а я точно знаю, что здесь быстрее взрослеешь. Некому и некогда с нами нянчиться. Взять Греслава, – Милалика кивнула в сторону раненого. – У нас там, в двадцать первом веке, он бы сейчас кандидатом в мастера спорта был, бился бы на татами бесконтактно, в институте физкультуры учился…Мама бы ему рубашки стирала, завтрак готовила, беспокоилась бы, когда он вечером с тренировки задерживается. Скажешь, не так? А здесь он командир полка, лучший мечник, доверенное лицо князя Светослава. За подвиги можно Героя России давать. А возьми тех, кого с ним вместе в воины посвящали: уже опытные бойцы, защитники, уважаемые люди.

– Точно, – Светояр вытер руки. – Жизнь здесь проще, а требует от человека напряжения всех сил. И почему-то здесь быстрее и ярче проявляются способности и таланты.

– Наверное, потому что никто тебя в двенадцать-тринадцать лет ребенком не считает, и дают не только свободу самовыражения, но и внушают, что без него не обойтись, каким бы делом он ни занимался. Долг, ответственность – здесь не слова, а поступки. О, Греслав очнулся!

Пациент и вправду открыл глаза.

– Ярик, – выдохнул раненый. – Дружище, как я рад тебя видеть. И тебя Милалика…

– Ты нам это уже говорил, – Светояр положил руку на грудь больного, чтобы тот и не пытался самостоятельно встать. – Как себя чувствуешь?

Тот помолчал, прислушиваясь к себе.

– Дышу.

– Это хорошо! Где-нибудь болит?

– Грудь.

– У тебя ребро сломано. Пришлось концы соединять. А потом еще воздух их плевры убирать. Короче! Несмотря на то, в каких условиях все происходило, и кто тебе делал операцию, ты жив! Я рад!

– И я, и Мыська, и все будут рады, как только мы сообщим! – Милалика не удержалась и чмокнула Греслава в щеку. – Сейчас тебя перенесем к Светояру, ты у нас пройдешь курс реабилитации. Поэтому не думай, что тебя отпустим раньше, чем через месяц.

Греслав молча улыбался. Он был среди своих.

…Макошка чуть не плакал. Греслава куда-то унесли на плечах женщины-воительницы, а его бросили на берегу. Никому нет дела до него.

Приблизилась Велена, дохнула в лицо, как будто советовала не печалиться. Потом потянула его к виднеющейся слева рощице.

– Ну, что ж, пошли, – решил Макошка и, перехватив концы уздечек, потянул за собой коней. – Мне-то что, переживу, а вот Греславу трудно. Лишь бы лекарь толковый был.

– Эй, как тебя?

К реке спускалась и махала рукой рыжеволосая девушка.

– Ну, Макошка.

– Здравствуй, Макошка. Я Мыська. Пойдем со мной. Ты с Греславом?

– Ну, да, я его ординарец. Из-под самого Турмаса, считай, его вывел, раненого.

– Ой, какой ты молодец, Макошка! Храбрец! А кони? О, Велена! – девушка узнала кобылу Греслава, обняла её за шею, потеребила за ухо.

– Вот этот – Бор, мой конь, а это кони наших дружинников. Убитых в бою. Хорошие кони, чего ж бросать.

– Правильно, Макошка, коней бросать нельзя. Идем!

Макошка дернулся было за Мыськой, но остановился.

– А Греслав где?

– Греслав в надежных руках, – улыбнулась девушка. – В руках самого Светояра. Слышал о таком?

– И слышал, и встречался с ним в Городище. Только он тогда еще Яриком был.

– Теперь его Светояром люди зовут. Он – лекарь. Очень хороший. Будет лечить Греслава. Это дело долгое. Ты не бойся, Светояр поможет ему.

Девушка улыбалась, и Макошка поверил, что с его старшим другом все будет хорошо.

– Ты, верно, есть хочешь?

– Не мешало бы, – смутился мальчишка. – Сьяна кулешом угощала. Так это было на заре. А сейчас, – Макошка глянул на небо, – полдень уже прошел.

– Я тебя накормлю, – успокоила его девушка, – а коней стреножим и в рощу пустим пастись.

– Скажи, что это за место?

– Это селение дреговичей. Главная здесь Общая Мать, а с богами разговаривает Старая Мать. У нас почти все женщины воительницы. Видел некоторых.

– А ты Греслава давно знаешь?

– Давно! Я тогда совсем еще маленькая была, когда они появились.

– Они – это Грек, Клим, Ярик и Дизель?

– Правильно! Ты их тоже знаешь? А не тот ли ты смелый Макошка, который помог им Милалику из плена вызволить?

– Я, – Макошка покраснел от похвалы. – Было дело.

– Как же Милалика обрадуется, когда увидит тебя…

– Не, она меня и не узнает, – ответил Макошка. – Она тогда не в себе была, как и другие пленницы, да и я был такой, – мальчик показал на метр от земли. – Но помню, какая наутро заваруха была, когда девчонки исчезли. Потом княжеские дружинники прискакали и увели пособников авратов, что девушек крали. С тех пор никто не слышал, чтобы девчонки пропадали.

– Это потому, что белую цаплю утопили, – сказала Мыська.

– Ну, что ты говоришь, как можно цаплю утопить?

– А ты расспроси хорошенько наших про белую цаплю, они тебе и поведают. Вот мы и пришли.

Перед Макошкой открылась широкая улица с рядами добротных деревянных домов, покрытых искусно уложенной дранкой, очаги из дикого камня, возле каждого – женщина, рядом дети бегают. У каждого дома коновязь на несколько голов, за домами огороды, овины, клети для домашней живности.