Гримуар. Сокол во тьме

– Мне было больно, иногда даже каждое движение причиняло жжение во всём теле. Что это может означать? – из-подо лба посмотрела я.

– Это предстоит выяснить скоро. Он ведь был предназначен для того, чтобы тебя сокрыть, а в итоге этот кулон стал причиной того, что тебя обнаружили, и, причём мгновенно, словно именно он был маяком. Ты же колдовала в тот момент, когда его сняла? – спросила меня Мара.

– Вообще-то – да, моё колдовство ещё не испарилось, когда я снимала его, – смутилась я, поняв, что совершила ошибку.

– Тогда всё ясно, как белый день, – хлопнула себя по коленке Мара. Вся её вчерашняя напыщенность куда-то исчезла, в этой комнате она была простой женщиной, даже милой в разговоре.

– Ты же знаешь, что тебе нельзя колдовать за пределами мира Самаэля. Только этот оберег должен был быть спасением от сервусов, которые ищут тебя, чтобы убить.

– Да, но это не объясняет, почему у меня с ним адская несовместимость, – вздохнула я.

Мара не ответила по этому поводу ничего.

– Сегодня у нас будет собрание и серьёзный разговор, – добавила она. – Лучше пойди и приведи себя в порядок, – вдруг богиня стала строгой, какой предстала вчера.

Я ощутила, как холодок пробежался по коже, и я ничего не ответила, удалившись. Я не понимала резкие перемены настроения Мары, но мне вдруг стало абсолютно всё равно, хотя боль обиды затаилась за любовную связь с Самаэлем.

Я вернулась в свою комнату и измерила несколько раз её шагами, переходя из стороны в сторону. Остановившись возле окна, я посмотрела на зиму, которая так неожиданно ворвалась в наш мир вместе с приходом богини. Искусственное солнце, выдуманное магией Самаэля, светило по-прежнему ослепительно ярко, но не согревало. Признаками лета служили зелёные листья деревьев, пробивающиеся сквозь зимнее одеяло, укрывших их так неожиданно. Они, словно застыли в шоковом состоянии, ожидая, что прежние погодные условия вернутся на их земли вскоре. Мы, ведьмы, всегда чувствуем природные изменения.

Разглядывая погоду в окно, я заметила, что из сада быстрым шагом направлялся Альберт и скрылся из поля зрения, войдя в замок. Обычно он здесь бывал только по военным делам Самаэля, и мне стало интересно, почему он так торопился. Я засуетилась, чтобы привести себя в порядок, перебирая вещи из того в то, что я могла быстро переодеться из ночной сорочки во что-то приличное. В который раз, выразив сожаление, что я не тенебрис или богиня, что не могла сделать это одной только силой мысли, я быстро нашла брюки и лёгкий свитер. Через мгновение пересекала все сложные конструкции этого замка: лестницы, залы и коридоры, догадываясь, что Альберт, скорее всего, пойдёт в переговорную комнату Самаэля.

Достигнув цели, я не стала входить в комнату, приложив ухо к замочной скважине.

– Сервусы всё ближе и ближе подбираются к нам, нюхом, наверное, чуют, – услышала я обеспокоенный голос Альберта.

– Сколько у нас времени? Насколько они близко? – спросил голос Самаэля.

– Обнаружили их активность у подножия нашей горы…

– Ненавижу этих тварей! – выругался Самаэль. – Каждый раз переносить мой мир в другие места земли начинает надоедать.

– Да, в прошлый раз они узнали наше место укрытия в Грузии благодаря богине…

– Не говори её имя! – разозлился Самаэль. – Я сколько раз всем говорил не напоминать о ней!

– Извини… – услышала я тихий ответ Альберта.

Я не выдержала и схватилась за холодную ручку двери. Я резко ворвалась в помещение. Застывшие удивленные взгляды ни капельки не заставили меня смутиться, и даже наоборот – я осмелела ещё больше.

– Сервусы здесь? – взволновалась я.

– Ты подслушиваешь? – возмутился Самаэль, скрестив руки на груди.

Когда он злился, у него всегда краснел кончик носа, несмотря на бледность лица. Для меня Самаэль всегда являлся солнцем, и даже сейчас казалось, что он сияет во тьме. В голове стоял ещё образ обнажённых тел тенебриса и богини прошлой ночью, но встретившись с самаэлевскими глазами: манящими и дурманящими – я практически забыла боль.

– Я могу расправиться с ними, и нас никто не найдёт, Самаэль! – наивно предположила я.

– В прошлый раз тебя чуть не убили, если ты не забыла, – ощущалось раздражение Самаэля.

– Но ведь я буду не одна, – продолжала просить я. – И у тебя есть этот… как его? Антопуа!

– Исключено! – возразил Самаэль. – Ты только докажешь им, что мы действительно прячемся здесь.

– Но…

Не успев договорить, меня прервало появление Мары. Она явилась на пороге зала в платье лазурного цвета, изящно подчеркивающем её женственные формы. Сзади неё находились молоденькие девочки – прислужницы, которых, как я потом узнала, называли моранами. Они все так грациозно вошли, что мы без слов в восхищении наблюдали за этим. Каждая из девушек была одна краше другой: с огненно – рыжими, золотистыми и чёрными волосами.

– Почему шумите? – спросила богиня, смело пройдя на середину зала. Прислужницы прошли за ней и остановились смиренно в сторонке.

– Разведка показала, что в наших краях нежданные гости, – вежливо ответил Самаэль, поцеловав ей руку.

Мара не подала виду, что между ними была бурная ночь, по крайней мере, я не заметила никаких изменений в её лице. Что ж, либо ей было абсолютно всё равно, либо она умела хорошенько это всё скрывать. Кроме того, меня насторожила резкая смена её настроений и образов. Была ли это игра или всего лишь таков темперамент?

– Насколько опасна ситуация? – спросила Мара, взявшись за кончики длинной густой косы.

– Я думаю, что мы справимся, – вежливо ответил тенебрис.

– Это неправда! – возразила я. – Если сервусы здесь – значит у них след! Это значит, что они ищут нас! – по-детски топнула ногой я.

– Я думаю, что ты преувеличиваешь, – огрызнулся Самаэль, и его кончик носа опять покраснел.

– Почему вы ничего не делаете? Почему не сражаетесь? Вам нравится всю жизнь прятаться? – чуть не плача, продолжала спорить я.

– Потому что будет неправильным сейчас себя выдавать ради какой-то вынюхивающей кучки сервусов. Разве ты не видишь, что они, скорее всего, этого добиваются! – крикнул на меня Самаэль.

Он сцепил пальцы перед собой, отвернувшись к окну.

Я хотела что-нибудь ещё добавить, но промолчала, проглотив обиду. Мои глаза увлажнились, но я всеми силами пыталась сдерживаться, отвернувшись от окружающих к окну. Моей руки слегка коснулся Альберт и, взглянув на него, он подмигнул, показывая поддержку.

– Итак? Конфликт исчерпан? – ехидно улыбаясь, спросила Мара. – Если вопрос безопасности неважен для тебя, Самаэль, может, тогда обсудим дальнейшую стратегию? – предложила она, положив руку ему на плечо.

– Мы как раз это и собирались сделать, – вежливо ответил Самаэль, взяв руку богини с плеча и прикоснувшись губами к ней. – Но не думай, моя дорогая, что вопрос безопасности для нас не в приоритете. Мы отведем сервусов подальше от нас, поманим в другие места, чтобы увести от нашего мира. Тем более, пока поблизости нет магии, мы всегда в безопасности – они не смогут узнать о нас.

– Поиски тебя и твоей армии ведутся по всему миру, и рано или поздно мы должны будем сразиться. И мы должны быть готовы к этому. Как на счет того, чтобы обсудить вопрос местопребывания Гримуара? – предложила Мара, посмотрев на нас с Самаэлем леденящим взглядом.

– Да-да, дорогая, – ответил он и подошёл поцеловать ей руку. – Альберт, ты с новостями?

– Да, господин! – ответил мужчина с аккуратно выстриженной бородкой. – У меня есть новые сведения о том, где может находиться Гримуар, – добавил Альберт.

– Отлично! – потёр ладоши Самаэль. – Рано или поздно мы должны его найти. И чем скорее, тем лучше будет.

– Мы предполагаем, что он хранится в Лейпциге, – впадинка между бровей стала глубже у Альберта, как мне показалось.

– Старославянская рукопись в Германии? – вскинул брови Самаэль.

– Да, господин, именно так. Мы думаем, что во время человеческой войны, которую они называют «Вторая мировая», были вывезены из оккупированной Украины важные исторические предметы, реликвии.

– И что? Гримуар входил в ценность? Он же выглядит как обычная книга, – возмутился тенебрис, сложив руки на груди.