Кавалергардский вальс. Книга четвёртая

Сашка тяжело вздохнул, побарабанил пальцами по крышке стола и сообщил:

– Ты был прав. На свете есть вещи, о которых лучше было бы не знать.

Лешка скинул плащ и заинтересованно уселся рядом:

– Рассказывай!

– Они хотят свергнуть императора, – выпалил Чернышёв.

Охотников побледнел, вскочил со стула и первым делом бросился к двери – проверить, не слышал ли Копылов? Но денщик, слава богу, был занят чисткой сапог. Алексей схватил Сашку за рукав и утащил в соседнюю комнату, плотно притворив за собою двери. Там он усадил друга на кровать и гневным шёпотом принялся его отчитывать:

– Чёрт! А ведь я тебя предупреждал! Я так и знал, что ты со своим любопытным носом вляпаешься в какую-нибудь отвратительную историю!

– Ты называешь это «отвратительной историей»? – саркастично заметил Сашка.

– Ты прав, это называется гораздо хуже!

– Это называется «дворцовый переворот», – подсказал Чернышёв.

– Тише ты!!!

Друзья умолкли. Немного успокоившись, Алексей осторожно поинтересовался:

– С кем ты говорил?

– С вице-канцлером Паниным.

– И что, он так вот взял и раскрыл перед тобой все их секретные замыслы?!

– Конечно, нет. Он говорил недомолвками и достаточно витиевато, – признался Сашка, – Но я уловил, что чёткого плана у них пока нет. Есть задумка – заставить Павла отречься от престола в пользу старшего сына Александра. Вот для этого им и нужен в соратники Александр Павлович. А подобраться к нему они намерены через меня!

– И в чём будет заключаться твоя миссия?

– Я должен обсуждать с цесаревичем жестокие и нелепые поступки и приказы императора и подводить его к мысли, что царь – безумен и не способен управлять страной. И что России нужен новый император, молодой и разумный. А, когда Александр будет до верха нафарширован этими мыслями, какой-нибудь высоко поставленный человек из числа заговорщиков обратится к нему с предложением принять на себя правление и корону Российской империи.

– А император? – прошептал Алексей, – Что будет с ним?

– Не знаю, – пожал плечами Сашка, – Я понял, что они рассчитывают посадить его под арест.

– Ага! – язвительно кивнул Охотников, – Были у нас в истории уже примеры ареста императоров, которые затем плавно переходили в убийства. Живой бывший император – это слишком тяжёлая обуза для правящего государя.

– Ты о ком сейчас говоришь? – испуганно спросил Сашка, – Какие примеры?

– А ты не догадываешься? – поддел его друг, – Об императоре Петре Фёдоровиче, например. Или об Иоанне Антоновиче. Причём заметь; оба в своё время, свергнутые с престола, сидели под арестом тихо и ни на что не претендовали. А конец всё равно один! Разница лишь в сроках. Одного убили через неделю, другого – много лет спустя. Но заметь, один из них был слабовольный пьяница, а другой – младенец. А Павел Петрович крепок здоровьем и возрастом ни мал. Слушай, неужели ты наивно полагаешь, что он даст себя покорно арестовать и сам отречётся от престола?

– Лёшка. Ты, что хочешь сказать? Что затевается убийство?!

– Да ничего я не хочу сказать!!! – взорвался Охотников, – Я понятия не имею о том, что там на самом деле затевается! И не знаю, чем всё это кончится! Возможно, завтра о заговоре станет известно императору, и всю вашу шайку арестуют и вышлют в Сибирь! Вот за каким лешим ты влез-таки в это дело?! Что ты теперь собираешься делать?!

– Я, – Сашка попытался унять дрожь в голосе, – Я, пожалуй, расскажу обо всём Александру Павловичу.

– Вот ты молодец! – поддел его Алексей, – Правильно; свали всё с больной головы на здоровую!

– Лёшка, а что бы сделал ты на моём месте?

– Скажу честно, ни за что на свете я бы не хотел сейчас быть на твоём месте.

Особняк Н. П. Румянцева

Терзаемый мыслями о заговоре, Сашка решил вновь обратиться за советом к Николаю Петровичу Румянцеву; более в своём окружении он не видел авторитетных мужей. К тому же, помня наставление Румянцева о том, что крайне опасно бездумно посвящать в тайные дела кого попало, Чернышёв утвердился в собственном решении и поехал на Галёрную улицу.

Слуга впустил его во двор.

– Я к Николаю Петровичу, – уточнил Сашка.

– Хозяина нет. Анастасия Генриховна дома, – сообщил дворецкий.

Сашка удручённо закусил губу:

– Досадно. А как скоро он вернётся?

– Не могу знать. Видите ли, Николай Петрович изволили уехать…, – но не успел договорить.

– Фрол, у нас гости? – радостно прозвучал рядом голос Анастасии.

Она появилась со стороны манежа; лёгкая и стройная, затянутая в чёрный бархатный костюм для верховой езды. И, увидев Сашку, растерялась:

– Это Вы?!

– Здравствуйте, – он отвесил ей почтительный поклон, – Извините, Анастасия Генриховна. Я хотел увидеть Николая Петровича, но, раз его не застал, то я уже ухожу.

– Фрол, ступай в дом, – жёстко распорядилась она, заметив, как слуга, развесив уши, с интересом наблюдает эту сцену.

Дворецкого как ветром сдуло.

– Отец уехал в Москву по делам, – пояснила Анастасия, когда они остались наедине.

– Надолго? – разочарованно спросил Сашка.

– Не знаю. Вероятно, надолго.

– Жаль…

– Я ничем не могу Вам помочь? – любезно осведомилась она, продолжая старательно избегать прямого взгляда на Сашку.

– Мне не хотелось бы утруждать Вас.

– Раньше Вас это не смущало, – язвительно поддела его Анастасия, – Впрочем, мои возможности весьма скромны; Ваша нынешняя пассия куда более влиятельна.