Дневник из преисподней

И Дэниэль ответил:

– Через два дня в его замке на земле Тэнии, – и он специально для меня пояснил, – Тэния не имеет своего правителя и официально находится под покровительством моего отца. Ее земли не подчиняются милорду, но мы с братом несколько раз встречались на ее территории, когда обсуждали вопросы, не подлежащие официальной огласке. Мы обменялись взаимными клятвами, что на земле Тэнии наша кровь не прольется никогда. Если мы хотим успеть, нам нужно выезжать завтра утром.

Я смотрела на отвечающего мне Дэниэля и невольно ловила себя на мысли, что хочу снова увидеть Магистра. Так или иначе, но он притягивал меня, завораживал своей силой и занимал мои мысли одним лишь фактом своего существования. И потому неудивительно, что я хотела узнать его поближе, несмотря на тьму, скрытую под маской доброжелательного ко мне отношения.

Для меня слова пророчества были всего лишь ширмой, за которую спряталась игра, затеянная правителями двух стран. Связанный определенными условностями и правилами этой игры, милорд хотел видеть меня, и я проявила вполне здравое и обоснованное любопытство. Мой вопрос стал, по сути, и моим ответом, так что никто из присутствующих не вспомнил о моем самочувствии. Я же постаралась уснуть сразу после ужина, надеясь за ночь обрести утраченные силы, словно по волшебству.

Однако утром, когда Грэм уже седлал лошадей, Мастер передал мне флягу с каким-то напитком и настоятельно рекомендовал пить ее содержимое маленькими глотками во время пути. Этот немного маслянистый на вкус напиток обладал весьма тонизирующими свойствами и надо отдать ему должное – он помог мне продержаться еще пару дней.

Мы выехали на рассвете в полной тишине и молчании, как всегда сопровождаемые воинами из личной гвардии принца Дэниэля. Алекс остался с Мастером, и оглянувшись, я увидела, как их одинокие фигуры слились с темными воротами.

Два дня пути показались мне бесконечными и такой же долгой была наша дорога, изредка прерываемая привалами, во время которых я облегченно растягивалась на земле, не в силах пошевелиться и даже просто присесть. Теплый ветер трепал мои волосы во время пути и касался щек, а еще мне мерещились чудовища за каждым деревом, мимо которых мы проезжали. В теле царила усталость и безразличие.

Мы прибыли к замку глубокой ночью. Уставшие люди, уставшие кони, даже звезды показались мне чужими и сонными, словно их свет, как ни пытался, не смог разогнать почти разбитые остатки армии тьмы и она поглотила все звездное небо.

Замок Магистра был скрыт от посторонних глаз огромным и густым лесом. Узкая тропинка, убегающая в лес и исчезающая среди деревьев, была единственной путеводной нитью к нему. Мы шли по ней, ведя коней в поводу, и все равно ветки деревьев то и дело цеплялись за одежду, пытаясь остановить нас. Необъяснимая тревога владела мною, и я внезапно поняла ее источник – в лесу было слишком тихо, словно все зверье вымерло в одночасье, а птицы уснули глубоким и вечным сном. Подобная тишина настораживала меня, но страха я не испытывала.

Тропинка вскоре оборвалась, и мы уткнулись в ворота замка и окружавшие его стены. Дэниэль и пара гвардейцев навалились на ворота и они открылись с характерным скрежетом ржавых петель. Мы вошли, и белый песок захрустел под ногами людей и копытами лошадей. Он покрывал всю землю до самых ступеней, ведущих к входной двери замка, и это было так необычно – густая растительность за воротами и стенами замка, и ни единой травинки вокруг него самого.

Неяркие огни освещали всю прилегающую территорию, и я увидела милорда, находившегося снаружи своей небольшой и затерянной в лесу маленькой крепости. Он ожидал встречи со своим братом и его воины, охранявшие ворота и центральный вход в замок, расступились перед Дэниэлем и мною, а гвардия принца осталась во дворе, повинуясь знаку своего правителя. Братья поздоровались и поднялись по ступенькам, а я последовала за ними, почти наступая на длинные полы теплой накидки милорда.

Внутреннее убранство замка было абсолютно ничем не примечательным. В воспоминаниях остались длинные коридоры и бесконечно высокие серые стены, полумрак и сырость. Тем уютнее показалась мне комната, куда мы пришли. В камине горел огонь, повсюду распространяя свое тепло, вызывая желание присесть к нему поближе. Пахло деревом, только что порубленным для огня, а на столе я углядела деревянное резное блюдо, доверху наполненное ягодами.

Дэниэль молча смотрел на своего брата в ожидании начала разговора и их сходство между собой снова потрясло меня. Казалось, ни один из них не решается первым начать разговор и я почувствовала себя лишней. Еще несколько минут молчания и мои уставшие ноги просто не выдержали. Я тихо обошла братьев и присела на кресло, протянув руку к ягодам на блюде. Мое перемещение не осталось незамеченным и милорд, глядя на меня, но обращаясь к принцу Дэниэлю, тихо проговорил:

– Нам нужно поговорить наедине.

Не успев положить ягоду в рот, я встрепенулась и вопросительно посмотрела на них обоих:

– Мне оставить вас ненадолго? – Нерешительно глядя на принца, я уже мысленно попрощалась с ягодами и оторвалась от кресла, но не успела сделать ни шага

– Нет! – Они произнесли это слово одновременно и вновь посмотрели друг на друга, а затем, не сговариваясь, просто вышли за дверь, оставив меня в комнате для гостей.

Они ушли, а я снова радостно рухнула в кресло, совершенно обессилев от проделанной дороги, и жмурясь от удовольствия, довольно быстро уничтожила половину ягод на столе. Тепло потихоньку разморило меня, а приятная усталость погрузила в сладкий сон.

До сих пор не понимаю, что разбудило меня. Я не видела снов, не слышала голосов или шума, и рассвет еще не наступил. Я просто открыла глаза и ко мне пришло ощущение чьей-то боли. Кто-то страдал и я вскочила с кресла, услышав рядом с собою невнятный стон. Спросонья я совершенно не поняла, что слышу его не ушами, а собственным сердцем, но обшарив взглядом углы в комнате, и не обнаружив чужого присутствия, я растерялась. Убедившись, что никто не прячется за шторами или креслом, в котором я заснула, я немного успокоилась и решила, что видела сон, но буквально через минуту стон повторился и болезненная дрожь пробежала по телу, как прохладный ветерок в теплую летнюю погоду. Мне стало страшно, словно я прикоснулась к призраку, решившему спрятаться от меня, и я воззвала к собственному мужеству и последним остаткам здравого смысла. Если кто-то и хотел напугать меня, то ему это удалось, но запугать меня какому-то призраку? Да никогда!

Я вышла из комнаты и снова прислушалась к звукам внешнего мира и страху внутри себя. Зов повторился, и я последовала за ним, подчинившись своим инстинктам, ведущим меня вниз по ступеням лестницы, полукругом обхватившей массивную колонну из черного камня. Ступени привели меня в сырые подвалы замка, откуда тянуло запахом плесени и гнили. Зов шел оттуда, и чем ниже я спускалась, тем сильнее чувствовала, как чья-то боль поглощает меня, заставляя страдать, и все равно я оказалась не готовой к тому, что увидела.

После недолгих блужданий среди мрачных комнат, напоминавших темницы, я наткнулась на человека, которого трудно было назвать живым. Если что-то и было живое в нем, то только его безумные глаза, наполненные болью и такой безграничной тоской, что мне стало нехорошо. При свете факела они напомнили мне аметисты и я вдруг подумала, что этот человек может быть нежным, как и его фиалковые глаза.

Глядя на свежие раны на теле, на многочисленные шрамы и рубцы, оставшиеся на нем, я поняла, что никто не лечил их. Не так давно Мастер просветил меня по многим вопросам, касающимся лечения ран и болезней, и я знала, что существовали травы и мази, использование которых не только ускоряло заживление, но и полностью восстанавливало человеческую кожу, не оставляя шрамов от колотых или резаных ран.

Судя по внешнему виду его одежды, казалось, истлевшей на нем, этот человек находился здесь очень давно, и кто-то целенаправленно причинял ему боль, уродуя тело, но не лицо.

Железная цепь сковала его руки и ноги, не позволяя свободно двигаться. Он даже не мог выпрямиться в полный рост и при моем появлении лишь попытался встать на ноги, но повалился навзничь. Прижавшись к стене, он смотрел на меня, словно тоже видел перед собою призрак, но постепенно его глаза приобрели осмысленное выражение, и я услышала его голос:

– Кто вы?

Растерянно, почти не владея собой, я ответила:

– Меня зовут Лиина. Могу я узнать ваше имя?

Он прислушался к моему голосу, вздохнул и прошептал:

– Рэймонд Эдриан к вашим услугам.

Я подошла ближе и опустилась рядом с ним на колени, ощупывая цепи. Они крепко держались на круглых штырях, вбитых прямо в стену, слишком крепко, чтобы пытаться сделать что-либо, и я спросила его, где могут быть ключи.

Но он не успел ответить. Глаза его потемнели, а руки сжали звенья цепи так, что побелели пальцы. Прежде, чем обернуться, я уже знала, кого видит Рэймонд.

Меня словно холодной водой окатило с ног до головы, и я встала и повернулась лицом к вошедшему человеку. Сказать, что милорд был рассержен, значит, ничего не сказать. Он был в гневе. Проще говоря, он был взбешен. Почти не владея собой, милорд вцепился в мои плечи и встряхнул меня так, что в висках застучали маленькие молоточки.

– Что вы здесь делаете, принцесса Лиина? – Магистр почти прошептал эти слова, но они прозвучали, как гром над моей головой, и увидев его искаженное гневом лицо, я закрыла глаза от страха.

Уже испытанное чувство всепоглощающего ужаса закралось в душу и парализовало мою волю. Но спустя всего лишь мгновение страх породил гнев, и овладев собою, я закричала:

– Немедленно отпустите меня!

Мои слова отрезвили Магистра, руки его разжались, и он толкнул меня по направлению к Рэймонду. Еще несколько секунд понадобилось ему, чтобы вернуть обычную невозмутимость. Когда знакомая усмешка промелькнула на его губах, придав лицу снисходительное и высокомерное выражение, успокоилась и я.

Совершенно неожиданно милорда кинул мне связку ключей, достав ее из складок плаща, а затем произнес:

– Забирайте свою находку, принцесса. Он все равно умрет.

Резко повернувшись, Магистр направился к выходу, шаги его затихли где-то в коридоре, и только тогда я облегченно вздохнула, в сомнении покачав головой. Стремительность, с которой все это произошло, ошеломила меня, но в руках находился ключ, а милорд мог передумать в любой момент, так что следовало поторопиться. Сердце, подкатившее к самому горлу при его появлении, и бившееся, словно испуганный заяц, постепенно смолкло, вернувшись на свое место, а ноги перестали дрожать мелкой и противной дрожью.

Мне пришлось повозиться, открывая замки на цепях и, если бы не помощь Рэймонда, я никогда не открыла бы их. Но это были пустяки по сравнению с тем, как мы выбирались из этого подземелья! Рэймонд почти не мог ходить и малейшее движение причиняло ему боль. В то же время я не могла оставить его и позвать Дэниэля, потому что боялась, что милорд вернется и передумает "дарить мне игрушку". Я боялась, что Рэймонд просто исчезнет, как только я уйду, и думаю, что и Рэй боялся этого.

Казалось, он не верил, что все это происходит с ним наяву, а не во сне. Он так вцепился в меня, что нечего было и думать освободиться из его израненных рук, и мы поднимались шаг за шагом, и боль каждого нерва его тела отдавалась в моих висках. Было очень больно… И ему и мне.

Уже рассвело, когда мы, наконец, выбрались из замка. Рэймонд рухнул у моих ног, а я упала на колени рядом с ним. И только лицо Дэниэля, изумленное и обеспокоенное одновременно, видели мои глаза. Он подбежал к нам и помог мне подняться, а затем дал сигнал своим гвардейцам о немедленном сборе.

Грэм, чья сила всегда вызывала мой восторг, подхватил Рэймонда, словно ребенка, и вынес его за ворота замка. И милорд, стоявший в окружении своей охраны, не сделал попытки вмешаться в наше стремительное бегство. Оглянувшись назад, я лишь успела увидеть, как он мне кивнул, и Дэниэль просто вытащил меня за пределы его владений, не пытаясь скрыть своего беспокойства.

Уже в лесу он внимательно выслушал меня, продолжая двигаться дальше, не решаясь остановиться ни на минуту, словно опасаясь преследования. Мы шли друг за другом, ведя своих коней, а Грэм продолжал нести Рэймонда, не выказывая ни малейших признаков усталости. И лишь, когда лес поредел и почти закончился, Дэниэль сбавил скорость.

Мы остановились на опушке леса и принц снял с себя легкий плащ и завернул в него Рэймонда, а затем обратился ко мне:

– Мой брат никогда не отпускал тех, кто попадал в его руки. По крайней мере, живыми… Нам следует убираться отсюда и как можно быстрее!

– Он не выдержит дороги, – задумчиво и совершенно серьезно добавил Грэм, не произнесший ни слова с момента, как мы покинули замок.

И Дэниэль согласился с ним, а затем обратился ко мне:

– Ты позовешь Алекса, Лиина. У тебя получится. Он рассказал мне о том, что ты способна заглянуть в его мысли, значит, сможешь использовать дар его отца снова, – рука Дэниэля легла на мое плечо, и он мягко улыбнулся: – Доверься мне, Лиина. Закрой глаза и представь себе Алекса. Затем назови его имя, но не словами, а своим желанием. Ты должна захотеть увидеть его, услышать его, дотронуться до него руками…

Его шепот гипнотизировал меня, проникая в уши, и я повиновалась его словам и совершенно легко окунулась в окружающую меня темноту. В ней я попыталась найти Алекса, но увидела лишь множество разноцветных огней и все они были живыми. Они мигали, гасли, снова зажигались, переливаясь всеми цветами радуги, вызывая чувство, что я смотрю на ночное небо, на котором звезд было больше, чем самой темноты.