Скифская пектораль

– Эта церковь называется «Братство людей». Там очень милые люди собрались.

– Это не церковь, это секта! – вскричал Владимир. Он всё понял – мошенники обрабатывают одинокого старика, чтобы…

– Нет, не секта, а церковь! – с обидой сказал дед. – Никогда больше не называй это сектой! Эти люди не любят, когда их называют сектой! Это церковь! Так вот, они заботятся о моём здоровье – как я уже говорил, вводят витамины. Я даже стал лучше себя чувствовать. И видя такую бескорыстную их любовь к ближнему, в частности, ко мне, а в то же время полное безразличие моих внуков, я… я полностью отписал в своём завещании «Братству» и этот дом, и все свои деньги, и ценные бумаги.

– Всё ясно, – спокойно сказал Владимир. – А теперь подумай: после того, как ты им всё отписал, разве будут они о тебе заботиться? Теперь им нужен не ты, а твоё имущество.

– Что ты! Да как ты можешь такое говорить? Даже думать так не смей! Ведь ты не знаешь этих людей – они такие милые, приветливые, услужливые, они так любят ближних!

– А ты уверен, что тебе колют именно витамины?

– Я вижу, Владимир, тебя задела информация о том, что я завещал всё церкви, – официальным тоном заговорил дед Егор. – Так вот, чтобы ты больше не говорил плохого о моих братьях и сёстрах, я твёрдо тебе обещаю, что перепишу завещание, оформлю всё на тебя и на Таню. Что касается нашей договорённости насчёт адвоката – я выполню своё обещание. Оставь мне свои банковские данные, я переведу тебе необходимую сумму.

– Ты уверен, что тебе вводят витамины? – повторил свой вопрос Владимир.

– Ну, конечно! У меня даже использованные ампулки остались, если не брезгуешь порыться в мусоре, то пожалуйста.

Владимир осторожно открыл пакет с мусором. Сверху лежали пустые стеклянные ампулы с отбитыми концами. Он пересмотрел каждую из них. На них действительно стояли названия витаминов: А, В1, В6, В12, С, алоэ…

– Вот видишь, – торжествующе сказал дед. – А ещё вот что они дали мне для внутреннего употребления, – и он показал два пузырька с жидкостью. На одном из них было написано «настойка женьшеня», на другой – «элеутерококк».

Владимир открыл, понюхал. Ничего подозрительного он не обнаружил, но всё же безжалостно вылил всё в раковину, а бутылочки бросил в мусор.

– Я куплю тебе всё сам, – сказал он деду. – И запомни: ничего больше не бери от этих людей. Мы сами о тебе будем заботиться.

Видя, что дед пытается что-то возразить, он опередил его:

– Посуди сам: они уже получили от тебя всё, что хотели получить. Но только на бумаге. А чтоб реально взять всё в свои руки, им надо избавиться от тебя. Ты осознаёшь опасность? Поэтому больше никаких уколов! Пообещай мне, дедуля, твёрдо пообещай, что ни единого укола ты больше не примешь. И вообще, надо тебя забрать к нам. Будешь жить у нас. У Тани есть подруга, она работает в госпитале, так вот она прекрасно делает уколы. Так что не волнуйся, твоё здоровье будет в надёжных руках. Я готов забрать тебя уже сегодня.

– Да я вообще-то не думал о переезде, – несколько обескуражено ответил дед. – В любом случае, надо закончить денежные дела, мой банк находится здесь. Я сделаю перевод на твоё имя. А там видно будет, – уклончиво сказал он. – Может, я и вправду решусь переехать, хоть на старости лет пожить возле любимых внуков.

За круглым столом четверо изысканных джентльменов играли в бридж и вели неспешную беседу.

– Как там наши старички поживают?

– Хорошо поживают. Один за другим пишут нам завещания.

– Вы контролируете? Они действительно отписывают всё нашей церкви?

– Всё под контролем, шеф! Все как один.

– Ну, так и продолжайте. Какова судьба тех, кто уже составил завещание?

– Увы! Они почему-то покидают нас и уходят в мир иной.

– Ай-яй-яй! Как печально! Но что поделаешь – возраст. И как давно умер последний прихожанин?

– Два месяца назад одна старушка умерла.

– Ну что ж, достаточный срок, пора убирать следующего. Давайте брать по возрасту. Чем старее умерший, тем меньше подозрений. Может, его и вскрывать не будут. Кто у нас самый старший?

– Я как раз сегодня просматривал списки. Есть такой Егор Бобров. С его стороны всё в порядке: всё подписано и заверено нотариусом. Можно убирать.

– Что за фамилия? – поморщился тот, что был ведущим в беседе. – Он что, не англичанин?

– Славянин какой-то. Русский, кажется. Да какое это имеет значение? Усадьба у него хорошая.

– Он там такой клоповник развёл! В дом войти страшно. Скоро кирпичи будут на голову падать.

– Так в чём дело? Почему его до сих пор не убрали? Чего ждали – пока доведёт свою усадьбу до такого состояния, что его денежного наследства не хватит потом на ремонт? Ведь продавать усадьбу надо так, чтоб она имела товарный вид. Нам что, ещё деньги других клиентов придётся вкладывать, чтоб её отремонтировать и продать?

– А кто сказал, что её собираются продавать? Место тихое, хорошее. Меня всё устраивает. Я семью туда перевезу и буду жить.

– Ладно, я не против. Что у нас с молодёжью?

– Негусто. У этих другое на уме. У кого любовь, у кого – карьера, у кого – рок-музыка. А кто-то колется или пьёт без просвета.

– Плохо, плохо работаете. Ищите перспективную молодёжь. И из бедных семей тоже не брезгуйте. Мы сможем оплатить обучение, а потом он или она по гроб жизни нам должны будут. Станут директором банка или президентом компании – и потекут к нам денежки рекой. А если ставленник попадёт в правительство, то мы и вовсе мировую политику вершить будем. Работайте, ищите: обиженных, растерявшихся, преданных близкими людьми, разочаровавшихся в любви – всех подбирайте. В их сегодняшней слабости наша сила завтра. И главное – благотворительность. Средств не жалеть. И не дай Бог узнаю, что воруете благотворительные деньги. Ведь это тот крючок, на который ловится наша рыбка. Кто там из новеньких?

– Профессор из Оксфорда. Но он настоящий сумасшедший. Его уволили с работы из-за этого. Он фанатик. Молится, как якутский шаман.

– Ничего, пусть шаманит. Для толпы фанатиков, для стада это то, что нужно. Пусть кричит, рвёт на себе волосы, их это только подстегнёт. Есть ещё новенькие?

– Да. Библиотекарша, которую муж бросил; почтальон, всю жизнь выпивавший и наконец осознавший свой грех; две домработницы; жена фермера, сбежавшая с любовником, а теперь её и любовник бросил и фермер назад не берёт.

– Ну, это статисты. Толку от них нет, но для количества они нужны. Хотя, – после некоторого размышления сказал главный, – жена фермера перспективна. Мужа надо обработать. Воссоединить их, вовлечь к нам, ну, а затем оставить их без фермы – дело времени. Да и домработницы – чьи они? Через них выйти на хозяев, надо полагать, они люди обеспеченные…

В это время в комнату вошёл молодой человек с мобильным телефоном в руке.

– Извините, что прерываю. Позвонил наш агент, сказал, что к старику Боброву приезжал внук, пробыл у него почти шесть часов.

– Чёрт возьми! – рассвирепел главный. – Почему не убрали его до сих пор? Ждёте, когда он ваши денежки родственничкам отдаст? Вспомните, сколько вы его обрабатывали, а теперь всё насмарку? Приехал внук, поплакал на дедовой груди, тот и побежит теперь переписывать завещание. Ему уколы делают?

– Делают.

– Так в чём дело? Почему он до сих пор жив?

– Мы же не можем возбуждать подозрений у других стариков. Все наблюдают за развитием событий. Что же – только начали уколы, и тут же клиент умирает? Надо показать всем, что мы заботимся, что уколы – безвредны. Промашка, конечно, вышла с этим Бобровым…

– Так уберите его сегодня же, немедленно! Пока он не успел переделать завещание. Джон, вызывай свою девку, пусть сейчас же едет к нему.

Егор Степанович Бобров после отъезда внука испытывал необыкновенный душевный подъём. Словно молодая кровь влилась в старое тело. Много ли надо было старику – родные объятия, понимание, поддержка. Сколько лет он этого ждал! Думал, что этого уж и не дождаться ему на своём веку. А вот поди ж ты – внук Володя оказался умнее своего деда, смог после стольких лет отчуждения найти общий язык со стариком. «Какой милый мальчик – мой внук», – подумал дед Егор. Теперь Таня. Вляпалась она в историю, конечно, хуже не придумаешь. Но ничего. Егор Бобров костьми ляжет, но добьётся освобождения невиновной из тюрьмы.

Раздался звонок в дверь. Всё ещё раздумывая о том, что он может успеть сделать хорошего для внуков, дед Егор пошёл открывать.

– Мистер Боброфф, это я, – раздался знакомый голосок. – Я пришла сделать вам укольчик.

Хозяин не мог не впустить в дом девушку.