Бессмертные 2

– И тебе здравствуй, сестрица… Или тётя? А может, двоюродная бабушка… Впрочем, это роли не играет. Я очень рад тебя видеть. Но я понимаю, что пришёл немного не вовремя. Если захочешь пообщаться со своим единственным прямым родственником, то найдёшь меня в гостинице «Приют странника». Я лорд-правитель Лайонский и мой корабль «Избранник богов» прибыл в ваш благословенный город позавчера вечером… А сейчас, спокойных снов и сладких утех, дорогая тётя. До свидания!

Санхар вежливо склонил голову и пошёл прочь. Он испытывал от встречи и удовольствие, и некоторое разочарование холодным приёмом родственницы. Всё таки приятно сознавать, что на этом свете, кроме отца и матери, есть ещё близкие тебе по крови люди.

Глава 14

Ивея не пришла в гостиницу, но зато на второй день после их встречи из королевского дворца прибыл посыльный с приглашением на обед к Её Величеству королеве Леннаре.

Сначала Санхар хотел пойти сам, но затем решил прихватить Сафелию и Эльма. Демоны Подземелья, пусть эти грубиянки-виолки и чванливые ассветы испытают шок, если они вообще способны на такие чувства!

Он не пожалел денег на красивую одежду для супруги и любовника, приказал им нарядиться и украсить себя соответственно важности события, нанял двухколёсную повозку и отправился во дворец.

Королевский дворец располагался на вершине самого высокого холма и напоминал неприступную крепость. На вершинах других холмов виднелись дворцы поменьше – резиденции ближайших родственников королевы.

Санхар предъявил страже на входе приглашение, и дежурный офицер – холодная подтянутая виолка – провела его в большой зал, освещённый тремя хрустальными люстрами, свет которых отражался от кремовых с золотом стен, увешанных огромными гобеленами со сценами пиршеств и развлечений королевы и её приближённых. Пол в зале устилали ковры с геометрическим рисунком, на которых, в шахматном порядке, стояли овальные столы из чёрного мрамора, украшенные резьбой и позолотой. В серебряных курильницах, рассредоточенных вдоль стен, дымились ароматические смолы, наполняя воздух тонкими ароматами, возбуждающими аппетит.

Перед огромным камином располагался невысокий помост, на котором стоял стол, покрытый золотой тканью, и позолоченное резное кресло.

За некоторыми столиками, по двое, по трое, уже сидели роскошно одетые виолки, приглашённые на обед к королеве. Из мужчин присутствовал только грустного вида господин, в одиночестве сидевший рядом с помостом. Санхара и его домочадцев усадили за соседний от него столик.

Гости прибывали, и зал постепенно заполнялся. В толпе Санхар заметил Ивею, но она лишь взглянула в его сторону и отвернулась. Её усадили в самый дальний угол, вероятно, на самое непочётное место.

Когда все гости собрались, появилась и королева Леннара. Высокая, как все виолки, светловолосая, слегка полноватая, в отличие от подтянутых мускулистых подданных, лет пятидесяти, одетая в свободного кроя белоснежное одеяние, щедро увешанная драгоценностями и со сверкающей короной на голове.

Несмотря на возраст и излишества в косметике и украшениях, она была ещё хороша собой, и в молодые годы, вероятно, слыла настоящей красавицей. Королева заняла своё место на помосте и слуги начали разносить подносы с едой, расставляя её на столах гостей. Когда все столы накрыли и кубки наполнили, королева произнесла небольшую речь.

– Дорогие сёстры! – по-видимому, подобное обращение норма среди виолок. – Мы собрались на наш традиционный обед… Но сегодня среди нас присутствует гость из дальних стран. Он прибыл на наш остров с единственной целью – отыскать свои корни. Это человек благородной крови. Судя по званию, его мать – одна из наших сестёр – добилась в жизни больших успехов. Но, к нашему большому огорчению и искреннему сожалению, его единственной роднёй на Оллине оказалась не очень достойная наша сестра Ивея Аоста, – по залу прокатился лёгкий сдержанный шумок, в котором смешались и осуждение, и удивление. – Эта девушка с некоторого времени находится в опале, но ради нашего гостя мы допустили её на наше благородное собрание… А сейчас уважаемый господин Кресв назовёт имя нашего гостя.

Дворецкий, скромно стоявший у двери, выступил вперёд и громко произнёс:

– Его милость Санхар Аоста принц Трикорский лорд-правитель Лайонский с супругой леди Сафелией и… – тут он запнулся, но сумел закончить на той же возвышенной ноте. – …и любимцем Эльмом.

Санхар отметил, что дворецкий заменил слово «любовник» на слово «любимец», что сути не меняло, но звучало не столь откровенно. Все поняли, кем является этот красивый, разодетый, источающий благовония юноша, сидящий по правую руку лорда Лайонского, и это вызвало новую волну шума в зале. Санхар уловил мысли присутствующих, которые во многом сходились. Большинство было уверено, что Ивея и Санхар одного поля ягоды, а весь род Аоста – вырожденцы, и не напрасно Богиня-Мать обрушила на них свой гнев.

Санхар не знал, что натворила его родственница и чем вызвала гнев королевы и осуждение окружающих, но поклялся, что обязательно узнает об этом в ближайшее время.

После речи королевы и слов дворецкого, обед проходил в общем молчании, не считая тихих реплик некоторых присутствующих или вопросов королевы, на которые вопрошаемые отвечали не вставая и не прерывая трапезы.

Сафелия и Эльм, непривычные к столь высокому обществу, чувствовали себя неловко, и почти не притрагивались к изысканным блюдам, а Санхар наслаждался едой, оценивая местную кухню.

Когда с основными блюдами покончили, и слуги начали разносить фрукты и сладости, королева обратилась к Санхару и попросила рассказать о Лайонсе. Санхар подробно рассказал об острове и его законах, рассказал о «меченых», из которых состоит его гвардия, сказал, что сам создал и построил своё государство, и что оно, хотя и молодое, но довольно перспективное и достаточно сильное.

– Вы, прямо, как Святая Лианна, пришли и взяли, – с улыбкой произнесла королева.

– Не совсем, Ваше Величество, – ответил Санхар. – Лайонс не был заселён, когда я пришёл туда. Мне пришлось завозить на остров людей не совсем с их согласия… Как Святая Лианна поступила моя мать. Вместе с моим отцом и горсткой воинов-вельхов они завоевали огромную, заселённую варварами территорию, и построили там цивилизованное королевство. На это ушли годы, но Трикор сейчас процветает и уже нанесён на многие карты.

– Ваша мать и вы сделали благородное дело, достойное славы Богини-Матери. Будем надеяться, она сменит свой гнев на милость, и вернёт вашему роду свою благосклонность…

– Не знаю, чем прогневила её оллинская ветвь рода Аоста, а что касается моей матери, то благодать Богини давно пала на неё и она проявила к ней такое милосердие, которое не проявила даже к Святой Лианне, да будет благословенно её имя.

Слова Санхара вызвали изумление и негодование, многие посчитали их богохульными. В зале воцарилась напряжённая тишина, которую посмела нарушить только королева.

– Объясните, милорд, ваши слова? Вы можете сказать, в чём проявилось милосердие Богини к вашей матери?

– Простите, Ваше Величество, но это наша семейная тайна. Могу лишь сказать, что Богиня одарила Санризу Аоста некоторыми способностями, недоступными простым смертным.

– Не хотите ли вы сказать, что ваша мать стала чародейкой? – с негодованием спросила королева.

– Нет, она не умеет колдовать и никогда не разбиралась в заклинаниях. Она была, есть и остаётся воином. Но её сила, выносливость, ловкость и мастерство увеличились в несколько раз, и она с лёгкостью справляется с десятком самых сильных и умелых воинов.

– О да, это истинные подарки Богини-Матери, – засмеялась королева.

– А вам что-нибудь досталось от этих даров? – неожиданно подал голос грустный мужчина, до сих пор безмолвно сидевший за своим столом.

– Я сын своей матери, – просто ответил Санхар. – Я унаследовал от неё лучшие качества. Она передала мне своё мастерство, так как у неё, кроме меня, нет больше детей. Но я не сидел сложа руки, наслаждаясь силой и умениями… Путешествуя по миру, я учился у многих народов, совершенствуя и оттачивая своё мастерство.

– Наверное, вы непревзойдённый воин, которому нет равных в этом мире… – с лёгкой насмешкой произнёс мужчина.

– Думаю, что так, – без ложной скромности ответил Санхар, чем вызвал ещё одну волну неприязни, прокатившуюся по залу.

– Тогда, может быть, вы не откажетесь продемонстрировать нам своё искусство на военном турнире? – предложил мужчина.

– Не откажусь, – кивнул Санхар. – Давно я не встречал достойных соперников. А где ещё можно найти прекрасных воинов, как не на родине знаменитых виолок? Выставляйте своих лучших бойцов, и мы устроим настоящее представление на радость королеве и забаву зрителям.

– Договорились, милорд, – склонил голову мужчина.

Глава 15

Как оказалось, грустным господином, который подвигнул Санхара на турнир, был тайный советник королевы лорд Анидис. Королева Леннара, которую Богиня-Мать наделила несравненной красотой, но обделила умом, достойным занимаемого положения, вряд ли смогла бы так долго и так разумно править королевством, если бы не умные советы лорда Анидиса, который – и это все понимали – фактически являлся главой государства. Королева Леннара делала всё, что советовал ей тайный советник, и злые языки поговаривали, что лорд, по совместительству, её тайный любовник, хотя прямых доказательств их любовной связи не было.

Турниры, на которых показывали силу, ловкость и умение все желающие, и которые были открыты для всех слоёв общества – от последнего нищего до членов королевской семьи – проводились, в основном, по торжественным случаям: дни рождения королевской семьи или свадьбы высших сановников, победы в сражениях или большие государственные праздники. Данный турнир приурочили к Празднику Урожая – на Оллине совсем недавно собрали первый урожай зерновых и фруктов, и оставалось немного свободного времени перед новой посевной. Лорд Анидис решил развлечь народ, коль представился такой случай, и объявил о проведении турнира. О соревновании сообщили во всех городах и селениях, приглашая желающих принять в нём участие.

Оллинский турнир отличался от турниров в других странах тем, что соревноваться в нём мог каждый желающий: простолюдин, бродяга-наёмник, даже раб, если он считал себя хорошим воином. Победитель – кроме отдельных случаев – не получал никакой награды, кроме славы и признания заслуг; проигравший – если останется жив – всеобщие насмешки и презрение.

Турниры были единственным развлечением, которое объединяло богатых и бедных, господ и рабов, тальсов и аборигенов. Все они собирались на огромном стадионе-амфитеатре, расположенном в соседней бухте. Ареной служил ровный песчаный пляж, а зрители сидели на склонах окружавших бухту холмов, изрезанных ярусами, на которых располагались деревянные и каменные скамьи. В самом удобном для обозрения месте стоял красивый деревянный домик на сваях с открытыми ажурными стенами и удобными креслами внутри – королевская ложа. Под ним, между сваями, отделённые от арены каменным парапетом, размещались более мелкие сановники государства.

Турнир не имел строгих правил. Соревнования проводились из всех видов единоборств. Единственное правило – соперники дрались затупленным оружием, и время поединков было ограничено четвертью часа. Обычно, когда соревнующихся набиралось очень много, турнир затягивался на несколько дней.

Пока королевские глашатаи сообщали о турнире, и пока в столицу прибывали желающие поучаствовать в соревнованиях, Санхар осматривал город, знакомился с его жителями – как простолюдинами (благодаря шустрому мальчишке-проводнику), так и с тальсами – аристократами и простыми воинами-гвардейцами. Ивея Аоста, почему-то, так и не показалась ему на глаза, а Санхар, не желая навязываться, больше не ходил к ней в гости.

Но вот, однажды вечером, накануне объявленного турнира, в дверь гостиничного номера постучали, и Эльм впустил в комнату гостью. Ивея была слегка смущена, но не показывала вида. Поздоровавшись по виольскому обычаю – приложив к сердцу сжатый кулак – Ивея, не дожидаясь приглашения, прошла к креслу и молча села.

– Рад вас видеть, сударыня, – произнёс вежливо Санхар.

– И я вас, – буркнула девушка, осматривая комнату и избегая прямого взгляда вельха.

– Что привело вас ко мне?

– А вас? – вопросом на вопрос ответила виолка.