Вечно молодые

– Я не он, но есть множество слов, которые подойдут для меня в сочетании с «чертовски». Например, красивый, привлекательный, сексуальный, умный и…

– Придурок!

Он щурится, имитируя то, что это определение для него ново.

– Давай сразу разберемся: я не в восторге от тебя. – Его глаза замыкаются на моих. Да, он прав – все те слова определенно про него. Но я этого никогда не признаю и просто продолжаю. – И не собираюсь тратить свое время и силы на недисциплинированного идиота, который носит с собой на прием, на котором итак льются реки алкоголя, еще и свою фляжку. Боишься, что на твою душу не хватит?

– Считай, что это был тест на профпригодность.

– А сейчас будет тест на слух: да пошел ты!

Он застывает, его взгляд становиться холодным. Он делает шаг ко мне, сокращая дистанцию вдвое:

– Не дерзи!

– А то что? Прикажешь меня выпороть? Ни один из твоих солдат даже не чихнет в мою сторону! И, кстати, я не собираюсь быть твоей собачкой-поводырем!

– О да, любая девчонка из твоих готова отдать…

– Что? – его губы пытаются сформулировать достойный ответ, чем вызывают нервный смешок у меня. – Ты – проблема, а не привилегия! – губы вновь превратились в презрительную нить, и его взгляд замирает на месте, где моя шея переходит в ключицу. От него веет чем-то нехорошим. Чем-то, о чем я пожалею. Он шагает ко мне вплотную и проговаривает на ухо…

– Давай так: я отрежу тебе твой дрянной язык и гарантирую, что после этого мы поладим, милая.

– Спасибо за предложение, но мой язык мне гораздо нужнее, чем ты.

Я сделала два шага от него и перенеслась в зал. А он кричал мне вдогонку что-то о том, что нам стоит познакомиться поближе, и что он будет очень хорошо себя вести…

***

Торможу рядом с Олли, и по ее лицу пробегает гримаса неудовольствия, потому что вместе со мной ее легкое платье разлетается в разные стороны. Она тут же рычит:

– Я говорила тебе, постарайся не перемещаться в толпе, ты можешь…

– Все под контролем, и ты это знаешь, просто перестраховываешься. – Как только я это озвучила, сразу поняла, что стоило прикусить язык. Но уже Олли шипит мне в лицо:

– Саманта, что-то случилось? – я напускаю легкую улыбку на свои губы и расслабляю лицо. Мускул за мускулом заставляю беспокойство покинуть меня.

– Нет, все хорошо, просто меня утомляют люди. – Она бегает по мне глазами, ищет признаки вранья, но я лишь наклоняю голову на бок и закатываю глаза. – Олли, прекрати! Я в порядке. В конце концов, я не маленькая девочка и могу о себе позаботиться сама. Тут ни одного темного. Все свои. Мне не угрожает опасность.

Все равно, чтобы я не сказала, она уже поставила мне диагноз – слишком беспечна.

Просто Игорь оказался немного не таким, как я его представляла. Или совсем не таким.

– Иногда угроза, которая исходит изнутри, намного опаснее. Ее можно проглядеть. Она может затаиться, ты и не заметишь, как очнешься в такой заднице, из которой нет выхода.

– Олли, я поняла! Все хорошо! Я буду смотреть в оба! – говорю я, сопровождая свои слова жестом у глаз. Она понимала, что я соглашалась, чтобы успокоить ее, но кивнула и пропустила меня к Мел, Кейт и Дели. Они о чем-то перешептывались. Мел скептически смотрела на двух других девочек. Кейт накручивала свой локон на палец. В незанятой руке балансировал бокал с ярко-оранжевым коктейлем. Дели первая заметила меня и улыбнулась. Как обычно.

– Где была? – Судя по веселому тону Мел, та маргарита, которая была у нее в руках, не первая и не вторая. Я отвела глаза в сторону, чтобы не встречаться с ней взглядом, не дать понять, что я в замешательстве, и ответила.

– Воздухом дышала… – И после паузы выдавила из себя. – С Игорем познакомилась.

Все трое замерли, глядя на меня в ожидании хоть какой-то реакции. Но я очень хорошо запомнила, что Теодор – это то место, где люди не должны знать, что у тебя внутри.

– И как? – осторожно прошептала Дели.

– Мудак!

– Отличное резюме. – Пожала плечами Кейт, новость об Игоре отвлекла, и она наконец оставила в покое свои волосы. – Он любимец Мел, а я полностью с тобой согласна. Не люблю блондинов.

– Да, ты любишь татуированных брюнетов!

В следующие секунды происходит две вещи: Кейт выплескивает содержимое бокала Мел в лицо.

Мел оставляет ее в живых и только выдавливает, смахивая воду:

– Заслужила!

Я пытаюсь не разинуть рот от удивления, а Кейт, как ни в чем не бывало, переключает внимания на меня:

– Ну и как тебе наш принц?

Я смотрю, как Мел приводит себя в порядок. В ней действительно нет обиды на подругу, более того, в ней действительно есть раскаянье.

До этого я думала, что она не способна на такие эмоции. Кейт поднимает бровь, намекая на то, что, если я решусь сейчас спросить про это, следующий бокал найдет мое лицо.

– Он… он был довольно груб, и.… самоуверен, и надоедлив, и…

– Это Игорь, ты привыкнешь, в его предложениях действий не больше, чем хватит, чтобы раздражать тебя. Все просто: кого-то недолюбила мамочка, и теперь этот кто-то отчаянно жаждет внимания. – Она кивнула мне. – Хочешь маргариту? Мы решили, что позже нам наверняка захочется текилы, так что…

Еще одна мантра сирен: если веселья недостаточно – выпей!

– Да! – и она протягивает мне бокал с напитком цвета коралла. Судя по вкусу, текилы для нее не пожалели, но мне очень нужно, чтобы меня отпустило странно чувство его присутствия, поэтому я делаю несколько больших глотков залпом.

– Полегче…

Я пожимаю плечами и делаю еще один большой глоток, смотря в сторону, куда приклеила встревоженный взгляд Мел.

Застываю с бокалом у рта и кучей дробленного льда в нем, от которого сводит зубы. Потому что через пустой танцпол вальяжно, но целенаправленно, к нам продвигается Игорь, на которого смотрят все. Он схватил мои глаза своими и идет на ощупь, не отрывая взгляд.

Зачем?!

Походка настолько звериная, настойчивая, что я понимаю, чего бы он ни хотел – у меня нет шансов. Параллельно он расстегивает пиджак, ослабляет галстук, раздвигает ворот рубашки и улыбается хищной улыбкой, обещающей приключения четко определенного характера.

Волшебно.

Тут есть всего один ненормальный, и он заинтересовался мной.

Игорь подходит к нам вплотную, все еще не отрывая взгляд, пока я давлюсь льдом из коктейля, а мой желудок сводит от холода.