Серое платье

– Вообще-то я имела ввиду африканское небо, – без тени сомнения произнесла Эмма и, вновь поставив свою собеседницу в тупик, опять влилась в общий разговор. Каково же было ее удивление, когда через десять минут Рита вновь подошла с гордым видом:

– Между прочим, небо везде одинаковое. Я узнавала из надежных источников, а они мне никогда не врут.

– Многоуважаемая девушка, – с абсолютно серьезным лицом начала Эмма, пристально глядя на собеседницу, – мне хотелось бы сказать…

– Маргарита, если можно, – перебила ее та и задрала к верху нос как маленький ребенок, показывающий свою взрослость. Несмотря на то, насколько Рита в этот момент выглядела глупо, нелепо и смешно, Эмма сохраняла самообладание, чтобы не нагрубить ей.

– Простите, конечно же, Маргарита, – очень задумчиво произнесла она, едва сдерживая улыбку. – Но ваши надежные источники, должно быть, не знают, что ровно в полдень небо над Африкой становится ярко-красным, как моя, кстати, одежда. И это длится не больше минуты, поэтому не многие могли стать свидетелями такой красоты.

Не найдя подходящих слов, Рита развернулась и направилась к стайке своих подруг, а Эмма как всегда принялась очаровывать мужчин всех возрастов, разного материального положения и статуса. Судя по тому, что больше Рита не подходила к ней с глупыми вопросами, некие «надежные источники», должно быть, и сами неплохо посмеялись над глупостью семнадцатилетней девушки.

Эмма обладала очень редкими качествами и, как следует делать, охотно ими пользовалась, находясь в любых обстоятельствах и с разными людьми. Однако чаще всего она пользовалась умением бравировать всеми известными словами и словосочетаниями, причем так, как никто другой.

– Грамотная и умная речь – это самое большое чудо человечества и его самое большое оружие, – частенько говорила она, скрывая очередную правду за бесконечной туманностью ненужных фраз.

Дома Эмма находилась довольно редко, посещая то одного кавалера, то другого. Все хозяйство, конечно же, лежало на преданной ей домработнице по имени Катя, которая отличалась своим трудолюбием и душевной добротой. И, несмотря на то, что они были уже ни один год вместе, она никогда не позволяла себе перейти границу между дружбой и подчинением. Катя в какой-то степени даже восхищалась Эммой, обычно безоговорочно прислушиваясь к каждому ее совету. Однако она была лишена всякого чувства зависти по отношению к своей хозяйке, несмотря на то, что причин у нее для этого было больше, чем достаточно.

– Только, пожалуйста, ни с кем не разговаривай, – однажды попросила Эмма свою служанку. – Тем более обо мне, пускай люди думаю, что хотят.

– А с кем же мне тогда общаться, если ты подолгу где-то пропадаешь, – обиженно произнесла та. – Все-таки я тоже живой человек со своими желаниями и запросами, хоть и не такими большими, как твои.

– А что тебе еще надо? – в недоумении спросила Эмма и уткнулась в какие-то бумаги и счета. – По-моему, я даю тебе все, что требуется.

– Может быть, мне хочется выйти замуж, – смущенно сказала служанка и опустила в пол глаза. – Пока я еще не состарилась, конечно.

– Я глубоко сомневаюсь, что с такой внешностью у тебя будут поклонники, – рассмеялась Эмма и уставилась на собеседницу. – Были бы у тебя хотя бы деньги, а так…

– Но вот одна моя давняя подруга…

– Да-да, помню! Ты мне эту историю рассказывала уже раз двадцать! Твоя подруга, очень толстая и очень некрасивая, вышла замуж и уже родила близнецов, при том, что ты внешне намного лучше нее. Конечно же, увы, я помню эту историю. Но только снова и снова ты упускаешь тот факт, что ее муж был еще более некрасивым и старым, чем она, а про материальную обеспеченность я вообще молчу!

– А мне, может, большего и не надо, – совсем расстроилась Катя и нервно начала теребить подол своего платья.

– Нет уж, моя дорогая! Ты достойна большего! Да, ты некрасивая и нищая, но, если первое исправить уже невозможно, над вторым мы с тобой хорошенько поработаем.

– Ай, ты мне это уже неоднократно говорила, а я все также одинока, – тихо пожаловалась служанка.

– Я не могу тебя понять, – развернувшись на стуле, сказала Эмма и уставилась на разговорившуюся служанку. – Разве тяжело выполнить одну мою просьбу о том, чтобы ничего не рассказывать чужим людям ни о себе, ни обо мне? А про обещание я же тебе говорила: как только я разбогатею, то выдам и тебя замуж! Сейчас же, если хочешь общения, на все вопросы отвечай либо неконкретно, либо завуалировано.

– Я так не умею, что мне делать? – с интересом спросила служанка и приготовилась услышать полезный ответ, но для пояснения добавила: – И как только у тебя получается никому ничего не говорить, когда спрашивают, например, прямо и конкретно.

– Если на какой-то вопрос в моей голове возникает несколько вариантов ответа, – начала объяснять Эмма, вдохновившись темой разговора, – то, вложив в один ответ эти несколько вариантов, я добиваюсь того, что в голове у спросившего возникает лишь один вариант, ему более приемлемый. Я же при этом со спокойной совестью в любой момент смогу сказать, что ничего конкретного не говорила…

Служанка слушала внимательно, однако, по мере того, как Эмма продолжала пояснять, она совсем утратила смысл сказанного, и ответила просто:

– Спасибо большое, я лучше буду молчать как рыба. Там, судя по всему, закипел мой суп, так что скоро будем обедать.

В тот момент, когда Катя покинула комнату, Эмма взяла в руки старую потертую книгу, явный раритет, и принялась ее перечитывать. И если в самом начале своего пути ее завораживал образ загадочной Мата Хари, то теперь ей нужен был другой наставник, способный не только завоевывать, но и удерживать мужчину. И, несмотря на то, что царица Клеопатра являлась всем известной героиней кино, об истинной природе ее талантов до сих пор ничего не известно.

Эмму нельзя было назвать ангелом, в первую очередь, это было заметно по ее эгоизму и полному безразличию к общественным нормам, устоям и правилам, что безусловно было главным качеством любой «роковой» женщины.

Клеопатра, Древний Египет, 41 гг. до н.э.

Как ни странно, но ни о детстве, ни о юношестве Клеопатры до сих пор ничего не известно. И, несмотря на то, что многие ее портреты и изваяния были прекрасны, в действительности она не была идеальной, покоряя мужчин обаянием, тонким умом и чувством юмора.

О ней заговорили только тогда, когда юная царица, пытаясь укрыться от политических врагов, в мешке для постели (а не в ковре, по версиям кино) проникла в покои Юлия Цезаря. И уже тогда она, такая тонкая, хрупкая и беспомощная сумела вызвать у 52-летнего Римского правителя желание заботиться и оберегать ее. Клеопатра уже тогда с легкостью разбиралась в истинных намерениях и характерах мужчин, знала, к кому стоит проявить ласку, кому стать другом, а кому любовницей. Несмотря на то, что о помощи она просила Юлия на коленях и в слезах, ей удавалось в любой ситуации быть царицей, везти себя как царица и ценить себя не ниже. Именно поэтому за всю свою яркую, но не долгую тридцати девятилетнюю жизнь она была любовницей только царей.

Клеопатра была очень расчетливой, умной и образованной женщиной, которая помимо всех ее достоинств, владела семью языками. Поэтому, когда через пять лет после их знакомства с Цезарем тот был убит, а за власть начали бороться две противоположные по убеждениям стороны, она сделала хитрый политический ход. Приказав двум своим наместникам оказать поддержку разным сторонам, Клеопатра спустя время обвинила одного из них в самоуправстве дабы ее не казнили. Однако ради своих целей она была способна избавляться не только от невыгодных для себя людей, но и даже от своих родных брата и сестры.

по-настоящему же известной в мире политики Клеопатра стала в двадцать восемь лет, покорив сердце Марка Антония, одного из приемников Цезаря. Несмотря на то, что до встречи с нею он был настроен враждебно, все изменилось, как только его заманили в любовные силки. Силой первого впечатления Клеопатра никогда не пренебрегала: для Юлия Цезаря она сразу запомнилась кроткой овечкой, для Марка Антония – сладострастной царицей, восседавшей на помпезном корабле и окруженной богатством и благовониями.

Их роман продлился десять лет, при том, что официально он был женат на сестре своего соперника Октавия. Союз знаменитой египтянки греческого происхождения и римлянина был таким долгим только благодаря находчивости Клеопатры, которая умела быть разной, умела сделать жизнь разной. Один день она могла интриговать, говоря загадками, а другим – быть как открытая книга, сегодня она могла быть скромной и задумчивой, а уже следующим днем – устраивать для своего мужчины настоящую феерию любовных утех. Однако кроме всего прочего Клеопатра была хорошим собеседником с чувством юмора и такта, что безусловно делало ее незаменимой любовницей.

Трем совместным детям Марк Антоний собирался оставить огромные территории, однако свои планы он так и не воплотил в жизнь, умерев на руках своей любовницы. Сама же Клеопатра покончила жизнь самоубийством, не желая быть трофеем для Октавия, завоевавшего Египет. Понимая, что в своем возрасте и после рождения четверых детей у нее не было шанса соблазнить нового Императора, царица решила уйти гордо. Она жила по-царски, так же и умерла, оставшись до конца непокоренной, однако и после ее смерти ей продолжают приписывать как достоинства, так и недостатки.

Екатеринбург, 2006 год.

– Интересно, почему из всех людей нашего города, такая девушка выбрала именно меня? – спросил Костя, водя пальцем то по бедру, то по животу, то по груди Эммы. – Да уж, на моем месте сейчас хотели бы оказаться многие.

– Я и сама не знаю, что на меня нашло, – растерянно ответила та и, крепко поцеловав любовника, однозначно добавила: – Тебе уже пора уходить, не то кто-то сможет заподозрить неладное либо правдивое…

– Но мне не хочется покидать такое совершенство, особенно после того, что между нами было, – произнес Костя и прижал к себе Эмму, ощутив тепло ее тела. – Мне кажется, что я влюбился…

Ничего не ответив, Эмма улыбнулась и еще крепче поцеловала Костю, после чего они пробыли в постели еще полчаса. Когда же за окном уже стало светлеть, он все-таки начал собираться домой.

– Жаль, конечно, что я сейчас встречаюсь с Ритой, официанткой из клуба отца. Я бы ее, конечно, бросил ради тебя, но встречаюсь с ней уже несколько лет и не могу так поступить, по крайней мере пока, – произнес Костя, нехотя натягивая штаны. – Обещай мне, что ты из-за этого никуда не сбежишь, иначе когда-нибудь мне придется убить ее. Такую глупую и… глупую.

– Конечно, я уже давно не ребенок и меня, в отличие от Риты, не интересует вся эта свадебная беготня, для меня это мелочи. Любовниками не рождаются, ими становятся. Пока меня все устраивает, по крайней мере пока, – ответила Эмма и, загадочно улыбнувшись, встала с кровати и лишний раз продемонстрировала свое идеальное тело. Накинув красный шелковый халат, она крепко поцеловала своего любовника, причем так, чтобы тот обязательно запомнил этот момент.

Однако, как только Костя сел в машину и уехал, Эмма отошла от окна, в ярости схватила попавшуюся под руки вазу и, бросив ее с силой об стену, принялась гневно кричать и нецензурно ругаться. Она была не просто раздосадована, по всему ее телу буквально волнами расходились гнев, злоба и сильное разочарование.

– Черт, черт, черт! И откуда взялась эта глупая тварь, – громко сказала Эмма, поджала губы и, сев на кровать, сжала кулаки. – Хотя ладно, не паникуй раньше времени. Это всего лишь девушка. Подвинется.

От сказанной фразы у Эммы буквально загорелись глаза, а на лице проскользнула зловещая улыбка. В ее голове буквально искрами начали возникать мысли одна за другой, потому что целеустремленности ей было не занимать, особенно в отношении мужчин. Услышав шум в хозяйской комнате, Катя прибежала и с испуганным видом спросила все ли в порядке.

– Не знаю, – раздраженно ответила Эмма. – Поживем – увидим. Сейчас, по крайней мере, все совсем не в порядке. Чувствую себя так отвратительно, будто меня окатили помоями!

– Этот мужчина тебя обидел?

– Ага, сейчас же! Я бы не позволила ему такой роскоши, он просто влюблен в свою девушку, причем об этом сказал лишь после того, как побывал в моей постели! И почему я сама не догадалась?

– Раньше ты не допускала таких ошибок, – неуверенно начала Катя, но остановилась, увидев недовольство на лице собеседницы.

– Лучше занимайся своими прямыми обязанностями, и не приставай ко мне со своими тупыми вопросами! Моя личная жизнь – это не твое дело! – грубо ответила Эмма и, дождавшись пока за прислугой закроется дверь, сбросила со стола несколько книг и тетрадей.

Придя тем же вечером в клуб, она решила повести себя так же, как и всегда: заставить мужчин собою восхищаться, а девушек – завидовать. В ее поведении ничего не изменилось, что буквально взбесило Костю.

– Что ты вытворяешь? – спросил он у Эммы, незаметно отведя ту в сторону так, чтобы никто из посторонних не смог бы их заметить. Однако, увидев ее непонимающее невинное лицо, добавил: – По-моему, после того, что между нами было, ты должна быть скромнее в отношениях с другими мужчинами.