Евразийский проект модернизации России: история и современность. Коллективная монография

Евразийский проект модернизации России: история и современность. Коллективная монография
Инна Алексеевна Бирич

Данная монография может быть интересна как студентам, так и преподавателям, а также людям, занимающимся профессиональными исследованиями в областях философии и социальных наук, и всем, кто неравнодушен к проблеме развития, остро стоящей перед современной Россией.

Евразийский проект модернизации России: история и современность

Коллективная монография

Редактор Инна Алексеевна Бирич

ISBN 978-5-4496-8552-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Дорога России в будущее (Бессонов Б. Н.)

В 1990-е годы ряд политических деятелей нашей страны, принадлежащие как к правящим кругам, так и к оппозиции, а также многие представители интеллигенции вспомнили вдруг о евразийстве – общественно-философском направлении, возникшем в среде русской эмиграции в первой трети ХХ столетия.

Что такое евразийство?

Движение евразийства привлекло к себе внимание в общественной мысли Европы в 20-е гг. XX в. после Октябрьской революции и Гражданской войны в России. Оно объединило общим настроением и мироощущением таких людей, как Г. В. Флоровский и Л. П. Карсавин, Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкий, Г. В. Вернадский, П. П. Сувчинский, Д. П. Святополк-Мирский и др.

Всем трудам евразийцев было присуще острое антизападничество. Это общее настроение евразийцев заключается в том, что, по их мнению, западничество видело в Европе лишь внешние успехи цивилизации и не замечало стоящее за ними труд и творчество людей Западной Европы. Русские западники лишь подражали готовым формам, выработанным на Западе. В конечном счете, это вело к упадку отечественной культуры, к недооценке ее достижений. Наряду с этим рождало утопические взгляды на будущее. Революция, с точки зрения многих евразийцев, «не есть сущность русская». Она является результатом многовекового влияния европейских идей, нацеленных на материальный прогресс, что всегда противоречило русскому психологическому типу.

Напротив, Н. С. Трубецкой считал, что именно большевики своей разрушительной работой остановили процесс навязывания России культуры романо-германского мира. Л. П. Карсавин, Г. В. Вернадский также признали большевистскую революцию. Она, по их мнению, явилась восстанием народа против Запада, привела к укреплению государственности, создала фундамент для становления новой русской цивилизации – России-Евразии. В частности, Л. П. Карсавин считал, что по крайне мере «за время революции органически создались основы новой русской государственности, соответствующие культуре России-Евразии».

Евразийцы особое внимание уделяли российскому ландшафту, русскому «месторазвитию», по определению П. Савицкого. В отличие от стран Европы, сформировавшихся на относительно неизменном и однотонном ландшафте, Евразии соответствует особый лесостепной ритм географическо-климатического развития. Евразийцы думали о будущем России после краха империи и в предчувствии чудовищной катастрофы, которая вскоре разразилась в самой Европе.

Сегодня мы снова думаем о будущем России. Разрушен СССР. Наше политическое положение резко ухудшилось. Все это побуждает нас, россиян, осознать происходящее. Что же теперь значит национальная идея и в чем ее смысл? Как избежать ее искажения, деформации, мифологизации?

Мы должны видеть в национальной идее реальное и утопическое содержание. Нужно добиваться, чтобы в этой идее главными ее характеристиками были справедливость, честность и правда. Бесспорно, народу нужна идея, но при ее разработке важно учесть реальные достижения и трагические ошибки исторического пути России. Нам также важно иметь в виду и момент своевременности провозглашения тех или иных идеалов, лозунгов, готовности широких народных масс принять те или иные ценности и цели.

Российская история, говоря словами Н. Г. Чернышевского, не похожа на ровный тротуар Невского проспекта. Сложность и противоречивость развития страны отразились в особенностях характера народа, что очень точно подметили многие мыслители, обращая внимание на «антиномичность» русской души.

Поляризованность, склонность к крайностям русской натуры определяли многие повороты и изломы в судьбе страны, поскольку историю делают живые люди, носители своих «отечественных» как достоинств, так и недостатков.

Многие сегодня склонны думать, что стоит вернуться к сильной власти, взять расшатавшееся общество в «ежовые рукавицы» и все будет поставлено на место. Выход из положения – не на пути консервирования, замораживания старых форм жизни, а на пути ускоренного социального творчества, развития демократии, утверждения свободы, социальной справедливости. И ответственности гражданина за судьбу своей страны. Вот задачи, какие сегодня отвечают нашим духовным и практическим запросам.

С. Л. Франк, анализируя послереволюционную Россию, предостерегал, что не надо крайностей, не надо слепой веры в какой-либо совершенный общественный строй. Надо каждому жить честно, благородно, по совести. Всякая попытка парализовать индивидуальную волю и силу духа, питаемую изнутри, приводит к потере человеком своей сути, ведет к параличу и омертвению жизни, к разложению и гибели общества, – подчеркивал С. Л. Франк.

Евразийцы мечтали, чтобы политики были духовно связаны со своим народом. И стержень этого – любовь к Родине, русская культура, народный дух, это дух готовности служить общему делу. Именно на таком пути можно укрепить связь, единство власти и народа, спасти, воскресить Россию!

Наша родина – Россия-Евразия – должна взаимодействовать, обмениваться достижениями со всеми странами Запада и Востока, Севера и Юга. Видеть и отвергать все то, что нам может принести вред, принимать все то, что способствует нашему развитию. Главное – соблюдать свои национальные интересы, чтить историю своей страны, своего народа.

Россия, действительно, во многом отличается от Запада. В этом евразийцы правы. Она никогда не была нацией-государством, государством одного этноса. Она развивалась как политэтническая общность и тем отторгала модель национального государства. Россия, действительно, – «Запад-Восток», и в этом смысле Россия есть Евразия, она сформировалась, впитав в себя ценности национальных и этнических культур населявших Евразию народов.

Мы достигнем успеха в деле возрождения нашей Родины, если будем опираться на нашу историю, взращивать те общественные формы, которые покоятся на коллективизме, общности, сотрудничестве. Конечно, надо учитывать и изживать те недостатки, которые вытекают из наших традиций (уравнительность, иждивенчество, надежда на «лучших людей» и т. д.). Бесспорно, нам надо строить гражданское общество.

Н. Я. Данилевский был, конечно же, прав, когда утверждал, что воздвигнутое русским народом государственное здание менее всего основано на крови и слезах попранных народов. Весьма часто русский народ принимал под свою защиту народы, которые, будучи окружены врагами, не могли сохранить свою национальную самостоятельность. Лорд Керзон, хорошо знавший, что такое колониализм, писал о России, что она обладает даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой. Русские братаются в полном смысле слова. Они свободны от высокомерия, не уклоняются от социального и семейного общения с народами чуждой культуры.

А Советский Союз? Советский союз также жил и развивался, опираясь на дружбу и солидарность входящих в его состав народов.

Евразийцы предчувствовали, что только возродив себя в качестве свободного народа, народа-патриота, уважающего свою историю, свои традиции, выработавшего свой социальный идеал, создав гражданское общество на подлинно гуманных основаниях, тогда и только тогда Россия – Евразия сможет сказать миру свое слово, свою мысль, сможет содействовать «всепримирению» других народов, духовному «всеединству» человечества и доказать, подтвердить тем самым высокий смысл своей национальной идеи, своего жизненного предназначения.

Обо все этом и шла речь на межвузовской научной конференции «Евразийский проект модернизации России: история и современность», организованной общеуниверситетской кафедрой философии и социальных наук Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета, чьи материалы вошли в данную монографию, которую мы предлагаем вашему вниманию.

Глава 1. Евразийство: генезис идей

Городок

Над широкою рекой,
Пояском-мостом перетянутый,
Городок стоит небольшой,
Летописцем не раз помянутый.

Знаю, в этом городке —
Человечья жизнь настоящая,
Словно лодочка по реке,
К цели ведомой уходящая…

На базаре всякий люд,
Мужики, цыгане, прохожие —
Покупают и продают,
Проповедуют Слово Божие.

В крепко слаженных домах
Ждут хозяйки белые, скромные,
В самаркандских цветных платках,
А глаза все такие темные…

Крест над церковью вознесен,
Символ власти ясной, Отеческой,
И гудит малиновый звон
Речью мудрою, человеческой.

Николай Гумилев. 1918 г.
(из книги «Костер»)

1.1. Великий «Востоко-Запад»: проявление мифа в реальной истории (Кондаков И. В.)

Подводя итоги своим полувековым размышлениям о судьбе и истории России, Н. А. Бердяев, не чуждый идеям евразийства, писал в книге «Русская идея»: «Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное» [2: с. 4—5]. Именно здесь была внятно и последовательно изложена наиболее трезвая и взвешенная концепция евразийства из числа рожденных в Русском Зарубежье. В ней Россия, а вместе с ней и вся Евразия представали как единство и борьба противоположностей – западных и восточных культур и цивилизаций, образующих в совокупности мировую общечеловеческую культуру.

Характеристика сообщества евразийских народов и культур носит сложный и неоднозначный характер. Во-первых, это сообщество межконтинентально (между Европой и Азией, между оседлостью и кочевничеством); во-вторых, полиэтнично (в языковом отношении образовано сложной конфигурацией славянских, тюркских и финно-угорских, а также ряда других неиндоевропейских языков – кавказских, палеоазиатских); в-третьих, поликонфессионально. Однако своеобразие евразийского культурного пространства этим не исчерпывается. Культурное напряжение, постоянно присутствующее в евразийском пространстве, определяется не только взаимодействием факторов «Запад» и «Восток», но и факторами «Север» – «Юг». Особый характер евразийского культурного пространства составляют многократные наслоения смежных культурных пространств: западноевропейского и восточноазиатского, исламского и американского, усиливающие внутреннюю противоречивость и внешнюю пограничность евразийского культурного сообщества. Этот культурный плюрализм во многом определяет и становящийся глобалитет евразийского сообщества [4: с. 27—33].

Самое первое предвосхищение евразийского проекта мы видим еще в Древнем мире – с наступлением эпохи эллинизма. Походы Александра Македонского, создание огромной евро-азиатской империи, объединившей наследие греческой античности с достижениями ближневосточных культур (египетской, месопотамской и др.); примирение греческой и персидской цивилизаций, в эру античной классики казавшихся взаимоисключающими, культурная и геополитическая интеграция Евразии того времени в культуре ранней Византии – оставил нам С. С. Аверинцев это глубокое наблюдение [1: с. 262].

В Новое время генезис евразийства восходит к глобалистским утопиям Просвещения. Уже в культовых текстах раннего Просвещения – «Дальнейших приключениях Робинзона Крузо» Д. Дефо, в «Путешествиях Гулливера» Дж. Свифта, «Философских повестях» Вольтера, в «Персидских письмах» Ш. Монтескье, даже в «Нескромных сокровищах» Д. Дидро предпринимается попытка, нередко наивная, увидеть человечество и мир в целом не через призму одних только европейских традиций, ценностей и представлений, но и включая горизонт незападных культур (азиатских, прежде всего; реже американских и африканских). Сравнительный и сопоставительный анализ европейских и азиатских культур постепенно приводил к мысли о взаимодополнительности гетерогенных культур, необходимой и неизбежной для понимания общечеловеческой, всемирной культуры, для прогнозирования путей интеграции человечества, единства мирового сообщества. Важным текстом, предвосхищавшим евразийскую идею на Западе, был уникальный поэтический сборник И.-В. Гёте «Западно-Восточный диван», несший черты просветительского универсализма.