Нижний Мир

Она лукаво улыбнулась подоспевшему Сибелиусу и негромко добавила:

– Только, на мой взгляд, уровень был, как минимум, девятый! А это значит, что я в ней не ошиблась! Но пока нам лучше укрыться где-нибудь, хоть у тебя дома, Сибелиус! Девушке стоит отдохнуть и прийти в себя после испытания.

Старичок согласно кивнул, но потом нерешительно повернулся в сторону своей палатки, судя по всему, он опасался оставлять ее на произвол судьбы. Локки уловила его взгляд и, хитро усмехнувшись, предложила:

– Мы сэкономим кучу времени, если ты позволишь мне собрать твой товар и донести до дома в своих карманах!

Сибелиус недовольно поморщился, пробормотав:

– Ты непременно опять что-нибудь присвоишь! Но сейчас время нам дороже денег и всего остального!

Девчонка удовлетворенно кивнула, пристально посмотрела в сторону прилавка, а затем ее просторное платьице вдруг подозрительно вздулось в верхней части, выше узорчатого пояска. Локки подтянула поясок потуже, а потом снова схватила мою ладонь и предложила:

– А теперь сматываемся отсюда!

И указала в сторону Сибелиуса, который уже шустро ковылял в направлении одного из переулков.

Глава 3. Башня

Буквально через несколько минут мы оказались возле довольно узкого каменного строения, верхние этажи которого терялись в клубах зеленоватого тумана. Старичок приложил руку к пластине в середине металлической двери, густо покрытой какими-то замысловатыми узорами, после чего дверь, с противным скрипом, подалась вовнутрь. Сибелиус проскользнул в дом через появившуюся щель, пробормотал что-то вроде приглашения войти и втянул меня за руку. Локки шмыгнула следом, после чего хозяин затворил дверь и с облегчением вздохнул:

– Заградительные барьеры, установленные Ивонной, еще сильны, и чужим сюда, так просто, не попасть! Служители Паучьей Королевы, вряд ли, сразу решат идти на штурм, скорее созовут Совет Ближних, и попытаются определить наиболее выгодную, в энергетическом плане, стратегию.

– Ага! – уверенно подтвердила Локки, уже шагавшая в сторону большого стола, стоявшего в дальнем конце узкой и длинной комнаты. – Для начала, они попытаются привлечь новоприбывшую на свою сторону, чтобы обманом присосаться к ее энергетическому полю.

Пробираясь за ней между многочисленных сундуков и ящиков, я с удивлением разглядывала помещение, освещенное немногочисленными, укрепленными на стенах, стеклянными емкостями замысловатых форм, внутри которых клубилась и переливалась неяркими разноцветными всполохами какая-то газообразная субстанция. Предметы обстановки были выполнены из камня или металла, даже полы были выложены полированными плитами зеленоватого камня. Но вопреки ожиданиям, мои босые ступни ощущали не холод, а приятное тепло. Присмотревшись к своим спутникам, я поняла, что они тоже босы, и сразу вспомнила рассказ Сибелиуса о способе подпитки энергией. Похоже, что в подземном мире все было подчинено именно этой цели.

Девчонка первая добралась до стола, щелкнула пальцами, и на нем появились, сваленные в кучу, вещички из палатки старика. Сибелиус охнул, и заковылял еще быстрее, стараясь рассмотреть состояние своего имущества. Локки же довольно усмехнулась, ткнула в него чумазым пальцем и заявила:

– Я сохранила твои сокровища и заслужила награду!

Сибелиус сокрушенно покачал головой и промолвил:

– Ты же знаешь, что я не любитель сладкого! Но поройся на полках, где-то должно было оставаться рождественское печенье.

Я удивленно вздернула брови, вспомнив, что наверху царил август месяц, но Локки довольно взвизгнула, пододвинула металлический табурет и начала быстро вскрывать все подряд керамические сосуды, до которых получалось дотянуться.

Поймав мой недоуменный взгляд, Сибелиус тепло улыбнулся и промолвил:

– Малые горные эльфы – уникальный народец! Они ухитряются сохранять детскую непосредственность восприятия жизни, несмотря на то, что живут по нескольку сотен лет. С этой проказницей я познакомился уже около двух сотен лет назад, а моя жена утверждала, что она знакома с ней гораздо дольше. И характер ее всегда был именно таким, как у шкодливого человеческого ребенка, любящего сладости и приключения. И тело остается неизменно таким же.

– Зато, и жить нам проще, не надо растрачивать силы и энергию на всякие ваши интриги и переживания! – пробурчала Локки, с хрустом вгрызаясь в фигурное печенье, обнаруженное в одной из банок. – А малому телу и энергетической поддержки нужно меньше, при переходе и вообще…

– Но ведь, ты зачем-то приняла участие в моей судьбе! – недоуменно пожав плечами, промолвила я.

Локки обернулась и посмотрела на меня неожиданно серьезным и взрослым взглядом:

– Ты была не на своем месте! Признай, что наверху тебя преследовали сплошные неприятности, ты не находила удовлетворения ни в одном занятии, окружающие не понимали твоих реакций и поступков. Сплошная дисгармония! Здесь тоже все непросто, но твои поступки и реакции гораздо лучше вписываются в общественный уклад.

– Но только ли поэтому? – в голосе Сибелиуса прозвучало неприкрытое сомнение в таком альтруизме.

– Не только! – кивнула девчушка, вгрызаясь в очередное печенье. – Наш народ всегда балансировал на грани двух миров, скользил вдоль струн Равновесия. А теперь оно изрядно пошатнулось, и не без помощи Паучьей Королевы! Уж ты-то должен был заметить, на музыке тонких сфер такие процессы отражаются в первую очередь!

Старичок задумчиво покачал головой:

– И ты попыталась найти того, кто составил бы противовес темным альвам!

Девчонка пошарила рукой в банке, потом с сожалением вздохнула, отставляя в сторону пустой сосуд:

– После смерти Ивонны, я долго думала, почему светлые потерпели столь сокрушительное поражение? И пришла к выводу, что добро менее активно, чем зло, оно уверено, что его преимущества очевидны для большинства разумных существ. Но это не так, и Верхний Мир тому подтверждение! Ростки зла могут найти для себя питательную почву в душе даже самого добродетельного существа. И это не аномалия, а просто отражение природной гармонии. В мире не существует абсолютов, и в этом причина его устойчивости. А Паучья Королева об этом забыла, пытаясь сконцентрировать всю энергию на одном полюсе и, таким образом, лишая наш мир устойчивости. Да еще «верхние» последнее время бездумно играют с энергиями такой силы, что, вот-вот, нарушат глобальную сеть распределения энергии на планете. Нам нужен кто-то, способный противостоять нарастанию негативных процессов, и при этом не боящийся отвечать темным альвам их же способами.

– В общем, вам нужно «добро с кулаками»! – криво усмехнувшись, отметила я. – Вот только, не понимаю, почему выбор пал именно на меня?

– Других похожих мне просто не попалось! – небрежно пожав плечами, ответила Локки. – Когда-то на подобный поиск, с целью восстановления нарушенного равновесия, ушла Ивонна и привела к нам Сибелиуса, ему удалось своим талантом, на время, гармонизировать музыку тонких земных сфер, повысить у разумных существ стремление к добру, познанию окружающего мира и его равновесия. Но не на всех эта музыка подействовала, и Ивонна проиграла. Теперь другое время, другие обстоятельства, потому-то и нужен совсем другой помощник Равновесия.

– И чем же я смогу ему помочь? – искренне удивилась я.

– Своим стремлением к справедливости! – заявила Локки, казалось, что она абсолютно уверена в своей правоте.

А следом за тем, она широко зевнула и с детской непосредственностью заявила:

– А теперь я хочу спать, мне тоже нелегко достались все эти приключения! Сибелиус, ты уступишь мне один из своих саркофагов?

Старик кивнул и поманил девчонку к одному из больших каменных ящиков, стоящих у стены. Локки немедленно скинула пестрое платьишко и забралась вовнутрь, а он захлопнул над ней крышку. Посмотрев на мое встревоженное лицо, Сибелиус понимающе усмехнулся и произнес:

– Таким образом, она быстрее всего восстановит истраченную энергию. Аборигены этого мира умеют вводить свой организм в состояние, подобное коме, когда он общается с окружающей средой только на энергетическом уровне, а замкнутые вместилища из особого минерала позволяют поглощать энергию всей поверхностью тела.

Я невольно поежилась, представив себя в тесном каменном ящике, но старик ободряюще улыбнулся и похлопал меня по руке:

– Мне тоже так и не удалось привыкнуть к подобному отдыху, но для таких, как мы, в моем доме имеются специальные скамьи.

И он указал на несколько каменных изваяний разного размера, прилепившихся к стенам его жилища. Но я была слишком взбудоражена, чтобы обращать внимание на усталость. Сибелиус понял это по моему лицу, тяжело вздохнул и предложил:

– Если ты предпочитаешь разговоры отдыху, тогда нам лучше подняться в мой кабинет. Там есть удобные кресла и можно попить чайку.

С этими словами, старик нажал на какой-то выступ, и в стене открылась узкая дверь, куда он и нырнул, прихватив стоявший на столе стеклянный светильник.

Светильник оказался совсем не лишним, так как узкая винтовая лестница круто поднималась внутри лишенного окон коридора, делая достаточно регулярные повороты. Мы поднялись довольно высоко, прежде чем Сибелиус открыл в стене еще одну дверь. Шагнув в нее, я оказалась в месте, которому бы более всего подходило название «кабинет алхимика». Посреди комнаты стоял большой каменный стол, уставленный различными склянками, ретортами и ступками. В центре возвышался большой камертон, и мне припомнилось, что Локки что-то говорила о «музыке сфер».

Хозяин кабинета порылся на столе, высвободил большую металлическую треногу, в основании которой находилась металлическая же тарелка, засыпанная пеплом, а затем снял с полки небольшой чайничек из темного металла. Налив в него воды и водрузив на треногу, Сибелиус выбрал довольно большую колбу, бросил в нее непонятного вида комок, выудив его из закрытой каменной шкатулки, и предложил мне устраиваться на одном из пяти каменных кресел, стоявших вокруг стола. Выбрав то, которое оказалось ближе всего к хозяйскому месту, я наблюдала за тем, как старик высекает искры с помощью двух каменных пластин, стараясь попасть на размещенный под чайником маленький темный кубик, вскоре покрывшийся мелкими фиолетовыми лепестками пламени. Удовлетворенно крякнув, Сибелиус отошел к увешанной полками стене, и по его бормотанию я поняла, что он пытается найти что-нибудь похожее на чашки.

Мой же взгляд бродил по столу, уставленному столь необычными предметами, что я не сразу могла предположить их возможное предназначение. Особенно загадочными они выглядели в свете настольной лампы, резервуар которой постепенно поменял цвет с зеленовато-голубого на оранжевый. Мне почему-то вспомнился закат над морем, когда солнце имело такой же насыщенный цвет и причудливо меняло форму. И в тот же миг я вздрогнула от неожиданности, так как в сосуде появилась в точности та же самая картина.

– С-Сибелиус! – ошеломленно промолвила я, указывая рукой на лампу. – Как она это делает?

Старичок обернулся, посмотрел на светильник и снисходительно улыбнувшись, вернулся к столу, неся в руках две керамические плошки, отдаленно напоминающие пиалы.

– Элементалю понравилось твое красочное воспоминание, и он решил воспроизвести его, – пояснил Сибелиус, протирая пиалы краем своего кафтана.