Спрессованные в алмазы

Наргиз, тебе неинтересно, что я говорю?

– Нет, нет, что ты! Но я думаю, если человек сам

замыкается в норе, выкопанной в сознании ощущени-ем своей особенности, – это никакая не мутация, просто конфликтность. Знаешь, у папы в деревне был

один дальний родственник – Танкист. Он получил это

прозвище, как со второй мировой вернулся, где был

танкистом. Так ему никакую работу поручить нельзя

было: «Я – танкистом был, а вы хотите, чтобы коров

пас?!». Пил страшно, жена его одна надрывалась, се-67

мью кормила. Плакала: «уж лучше бы не вернулся».

Потом спился…

Арсен резко опустил Наргиз на пол:

– Знаешь, девочка моя, пожалуй, я пойду.

– Арсен, да ты что?! Обиделся что ли? Значит, так

теперь, да? Говорить только то, что на слух тебе приятно? Сюсюкать, жалеть и по шёрстке гладить.

– Наргиз, я так устал сегодня, – он сел на диван, потирая виски, – Именно от таких разговоров. Что, вот, мы вернулись с войны и воображаем, что и тут

должны быть командирами. А командиры тут уже

есть… те, кто за бабьими подолами отсиделись, пока

мы там воевали. И сейчас мы должны дворниками

и шоферами у них работать. «Коров пасти», как твоему

дальнему родственнику сказали.

– Арсен, милый…

– Нет, Наргиз, молчи. Молчи, любимая… Только

будь со мной рядом, и я со всем справлюсь. У меня голова раскалывается. Я еле-еле удержался, чтобы

не дать в морду парочке самодовольных индюков, только чтобы не расстраивать тебя известием о скандале. Да, наверное, толика правды есть в ваших рассуж-дениях… Но мне сейчас так хочется любви.

Он вдруг приподнял блузку Наргиз и жадно прильнул к её груди.

– Арсен, умоляю, мы – у меня дома.

– Ну и что. Я – твой законный жених, мы можем

сидеть в твоей комнате…

– Даже супруги не могут сидеть, демонстративно

запершись в комнате, среди бела дня. Только ночью.

68

– Я… очень хочу…

– А я – нет. – Наргиз резко оттолкнула его и встала с места.

Арсен, тяжело вздохнув, вытащил сигарету.

– У нас в доме курить нельзя.

– Принеси пепельницу.

– Убери сигарету! – крикнула Наргиз.

– Наргиз, что с тобой? – Арсен был ошарашен.

– Это – не мой дом. Отец не разрешает курить

в комнатах. Только у него в кабинете.

– Ну что ж, раз нельзя – значит нельзя. Подождём

собственного дома. – Арсен убрал сигарету и, стараясь сгладить ситуацию, миролюбиво произнёс, – Ну

воды хотя бы можно выпить?

– Да, я сейчас принесу. Нет, давай пойдём на кухню, мы и так засиделись тут вдвоём, не хочу выслуши-вать нотации матери.

В кухне наводила чистоту женщина из сервисной

службы. Арсен постарался внушить себе, что прислуга

в доме Наргиз – не его дело. То, что Наргиз – не бело-ручка и всё может делать по дому, она доказала в госпитале, а что происходит в доме её отца от неё самой

не зависит.

Наргиз положила на коктейльный столик фрукты

и соки, и они прошли в гостиную. Она протянула стакан с апельсиновым соком Арсену и улыбнулась какой-то беззащитной улыбкой.