Спрессованные в алмазы

– Конечно, Акоп Левонович, – Арсен еле сдержал

ярость, – Наргиз никогда не с кем не встречалась.

И какое это имеет значение?!

– Значит, ко мне претензий у тебя, вроде, быть

не должно.

– Их нет и быть не может. Я люблю Наргиз, недостоин её и понимаю это. Но сделаю всё возможное

и невозможное, чтобы Наргиз была счастлива.

Акоп Левонович тяжело вздохнул.

– Если хочешь, чтобы Наргиз была счастлива —

никогда не распускай её. Не повтори моей ошибки

и не выпускай её на свободу, собрать после этого женщину очень трудно, если вообще возможно… Да…

женщину потом не соберёшь. И не приучай её ставить

тебя перед фактом. А я – уже пройденный этап для

Наргиз.

Арсен мрачно молчал. Упрёк Акопа Левоновича он

считал справедливым. То, что они с Наргиз по-настоящему любят друг друга оправдывало некоторую её

инициативность, проявленную в чрезвычайных обсто-ятельствах. Теперь же, когда их жизнь вошла в обыч-ную человеческую колею, всё будет по-другому.

– Хорошо. Ты можешь идти. Я сейчас приду.

Арсен вышел из кабинета, спустился в зал. Сел

на диван рядом с Наргиз. Мать смотрела на него с от-кровенной ненавистью. Левона в зале не было. У Арсена заныло сердце: дай Бог силы выдержать всё это.

Минуты тягостного молчания перед работающим

телевизором казались часами. Наконец, Акоп Левонович вышел.

62

– Арцвик, – обратился он к жене, – Арсен попросил руки нашей Наргиз. Они любят друг друга, и я считаю, что нам ничего не остаётся, как благословить наших детей.

Арцвик закрыла глаза, по её щекам потекли слёзы.

– Мама, – бросилась к ней Наргиз, – ну почему

ты плачешь?

– Это она от радости, – громко сказал Акоп Левонович. – У нас была довольно трудная полоса: она тяжело болела, я болел, мой самый близкий друг… Гриша

умер.

– Дядя Гриша… – тихо вскрикнула Наргиз, – бед-ный дядя Гриша.

Акоп Левонович сделал паузу, обвёл посерьёзнев-шие молодые лица, – и решительно прервал тишину:

– Ну, а сейчас, уже только слёзы радости. Слава

богу, Жизнь продолжается!

Арцвик встала с места и произнесла:

– Пойду, соберу на стол.

Тут ввалилась шумная толпа товарищей Левона

с ним вместе. Дом словно взорвали изнутри радостным смехом, возбуждёнными мужскими голосами.

– Жив, ахпер–джан1. … Смотри, живой… Давайте, поедем к Арташу, заберём его – и на Севан…

– Подождите, подождите, молодые люди, – прозвучал голос Акопа Левоновича, и разом все стихли.

– Тут, вот какое дело. Арсен попросил руки моей

дочери Наргиз, и мы с женой дали согласие. Так что, 1 Ахпер – брат

63

никто никуда не едет. А все сейчас празднуем у нас их

помолвку.

Левон, как прирождённый режиссёр, открыл бутылку шампанского в самый нужный момент, поливая

пеной Арсена и Наргиз. Она со счастливым смехом

прижалась уже на правах законной невесты к Арсену

на глазах у всех.

А Арсену вдруг захотелось уйти отсюда, уйти от радостных лиц своих товарищей, накрывающегося стола, шампанского, этого красивого дома. Взять на руки

Наргиз, как ребёнка, и унести её с собой…