Олени не придут

Этот факт лишний раз убедил его, что мозг подопытной таит уйму секретов, овчинка стоит выделки, а игра – свеч!

– Так, пока ты спала, я тоже не сидел без дела и покопался в протоколах нашего друга, – отчитался зверёк. – Для начала надо тебя прочитать. Это нетрудно, но займёт время. Потом я эти данные проанализирую, и подумаем, как обучить тебя нужному. Скорее всего, потребуется синхронизироваться, чтобы я мог не просто закачивать в тебя терабайты знаний, а чтобы ты воочию увидела мой опыт и то, как эти алгоритмы надо применять.

Здесь лис слукавил в третий раз, так как никому в мире такая устойчивая синхронизация ещё не удавалась, несмотря на то, что пробовали десятки тысяч людей.

Не хватало экранов для опыта, потому что Нейро стоял лицом к двери, да и в целом в подсобке их было мало. Поэтому, подкрепившись сэндвичем и соком, Мэй принялась толкать агрегат в соседнюю по коридору гостевую спальню. Сантиметр за сантиметром, потея, двигала она махину и уже частично преодолела проём двери, когда лис вдруг нашёл в системе функцию перемещения, по вызову которой аппарат приподнялся на крошечных колёсиках и изъявил готовность к транспортировке.

– Ты издеваешься?! – взмолилась она.

– Прости, забыл! – искренне ответил зверь.

В нужном помещении Нейро установили лицом к свободной стене и выровняли относительно привычных девяти панелей.

– Ну что, начнём? – сказал лис после того, как подопытная отдышалась.

Беспрекословно позволив стержням снова поднять себя, Мэй сделала глубокий вдох, успокаивая нервы, и произнесла священное гагаринское: «Поехали!» Забрало опускать они не стали, но контактная диадема всё с тем же жужжанием электромоторчиков опоясала голову сзади и стала переливаться не отвлекающим светом десятков микроскопических светодиодов.

Задачу решили не менять: Иван режиссировал новостные потоки абсолютно по тому же сценарию, Мэй сосредоточилась и старалась перейти в режим открытых чакр, а он анализировал её мозговую активность. Однако через три минуты опыт пришлось остановить.

– Прости, – сымитировал одышку голубой зверь, как будто тоже двигал тяжёлого Нейро, – мне не хватает вычислительной мощности, чтобы сопоставлять первичный поток и твою реакцию на него. Твои возможности, – лис скривил мордочку, впервые расписываясь в своём бессилии, – оказались чуть выше, чем я рассчитывал.

– И что нам делать? – приподнялась Мэй в своём кресле, разминая немного затёкшие мышцы спины.

– Нужны ещё процессоры и оперативная память! Тащи сюда всё, что найдёшь из автономных устройств. Чем больше, тем лучше, во всех смыслах. Пылесос, фотоаппарат Даниила – там огромная матрица, а значит, и процессор приличный! Тот рабочий ноутбук твоей мамы, помнишь? Тоже тащи! И обязательно с проводами, – по панелям стены догнал он с энтузиазмом бросившуюся прочь Мэй, – домашней сети не хватит, а в общественной 6.5G нас с таким потоком данных мгновенно забанят. А я пока задействую бытовую технику.

* * *

На сбор и подключение этой груды железа ушёл час, зато теперь в их руках была уйма цифровых помощников с довольно приличной суммарной мощностью. Грубой мощностью, но именно это лису и было нужно. Повесив вывод изображений на встраиваемые устройства во главе с холодильником и кофеваркой (даже утюг и лампы вносили свою лепту), себе для вычислений он забрал все приборы, связанные с обработкой изображений: ноутбук, фотоаппарат и, конечно же, более двухсот шестидесяти настенных панелей. Только сигнализацию и цифровой замок двери трогать не стали.

Снова забравшись в кресло, Мэй в нетерпении трясла ногами, заставляя стержни непрерывно подстраиваться. «Будь Нейро умнее, он бы уже давно взбесился от такого поведения!» – про себя заметил лис.

Но вот картинки снова понеслись перед глазами, воздух наэлектризовался. Движимый немой волей человека, Нейро опустил ноги и перевёл тело в практически вертикальное положение, оставив при этом голову абсолютно неподвижной, будто в неё был встроен гироскоп, как у курицы.

– Да! Да! – от удовольствия закатил глаза лис, врываясь на просторы сознания подопытной.

* * *

Перед его глазами было горное плато, по которому неслись визуализированные Нейро разноцветные переливающиеся и сверкающие потоки мыслей, состоящие из миллиардов простых по своему происхождению операций. С каждым новым образом, получаемым, по-видимому, от глазного нерва, на востоке на горизонте рождался новый поток, ветвился по небу, тянулся щупальцами в сторону запада, к горным вершинам и каменным столбам, пронизывал или вливался в другие искрящиеся реки.

– Ну, здесь всё просто! – решил лис, тут же вознёсся и посмотрел на плато с высоты птичьего полета.

С этой точки картина была куда более структурированной. Многочисленные потоки ветвились, подобно ищущему пропитание грибу-слизевику: каждый из них тянулся щупальцами в разные стороны, а когда любое из них достигало какой-либо цели, тут же это щупальце становилось более толстой артерией, убивая соседние ищущие отростки. Дальше цикл повторялся, но уже из новой точки. Таким образом с каждым шагом количество графов увеличивалось, дерево разрасталось.

Случалось, что щупальца и уже установленные связи отмирали. На этот случай система подстраховывала себя, всегда создавая резервный канал связи. А если ветви сливались – наоборот, лишние связи рушила.

Затем в какой-то момент, по достижении насыщения, дерево вспыхивало ярким импульсом и красочно утекало под поверхность сразу через все установленные точки связи с землёй этого мира.

В реальном времени всё это занимало миллисекунды и было ограничено лишь скоростью электрических и химических взаимодействий в долях мозга Мэй. Но лис изучал всё в замедленном режиме. Точнее, ресурсов у него сегодня было предостаточно для того, чтобы успевать осмыслять себя и весь объём данных без задержек.

– Так, это ввод. А что дальше? – проговорил про себя исследователь.

Он ещё немного отлетел от плато в космически холодную пустоту, а затем крутанул его, будто монету, с орла на решку. Адепты плоской Земли ликовали бы от увиденного!

Но вместо этого весь мир крутанулся вокруг плато. Лиса, находившегося на дальней орбите, с такой силой провернуло назад, что он чуть не трансформировался в какую-то новую цифровую форму сознания. Когда наконец эффект перегрузки прошёл, из уст его вырвалось лишь удивлённое восклицание:

– Какого…?!.

С этой стороны мир был совсем другой. Редкие потоки неслись в обратную сторону через чудесную зелёную равнину, где впору было бы пастись стадам невинных цифровых единорогов.

– Где… остальное?! – требовательно заявил исследователь, болидом спускаясь вниз.

На поверхности он тут же устремился на запад – туда, откуда вырывались эти редкие выводные импульсы. В отличие от первой стороны, где яркие ветвления всасывались под поверхность, здесь они рождались в одном месте – из огромного проёма в монолитной скале, покрытого чёрной гелеобразной массой.

Страшно было ступать туда, но азарт лиса уже преодолел точку невозврата.

– Если не пройду, то, может быть, никогда не узнаю!

Воодушевившись, он сделал уверенный шаг сквозь чёрную поверхность. Тут же оглушающая низкочастотная вибрация пронеслась по куполу неба с одного края на другой, разрывая пополам пространство этого мира.

Лиса выкинуло из сознания подопытной, но то, что он успел увидеть за тонкой, как оказалось, плёнкой, отпечаталось в его памяти и теперь стояло перед глазами: океан! Тёмный, ревущий, бьющий в лицо брызгами, сотрясаемый снаружи бурями и наполненный искрящимися течениями внутри… Океан!

– Ты дурак, что ли?! Мне больно! – схватилась за голову Мэй, повисшая на единственной удерживающей от падения тонкой нагрудной шлейке, которую Нейро предусмотрительно сомкнул перед переводом тела в вертикальное положение. – Ты обещал научить меня!

Лис ответил не сразу. Он сидел на краю экрана в прострации, глядя опустошёнными глазами в одну точку на стене.

– Прости! Я… я не уверен, что у нас вообще что-то получится.

– Дело во мне? – подняла голову девочка.

– Нет, во мне… Надо подумать! – коротко ответил он, развернулся и удалился в пустоту экрана.

Мэй кое-как доползла до грота, упала на подушки и проспала крепким сном до самого утра, пока бабушка Лиза, поставив на край поднос с завтраком, не поцеловала внучку в висок и снова не попрощалась на целый день.

* * *

6 марта

– Я готов! – как только Елизавета закрыла дверь, лис с этими словами появился у ложа.

Они обменялись молчаливыми взглядами и продолжили свой опыт как ни в чём не бывало – отдохнувшие и решительные. Не спал только Нейро, хотя кто его знает…

В этот раз зверь действовал осторожно и плавно.

– Научить алгоритмам? Ну хоть с этим я должен справиться!

На плато он сразу направился на восток – туда, где рождались и начинали ветвиться потоки прямо из космического мрака – так придумал для себя Нейро, не знавший о существовании у человека периферийных органов чувств. Лис немного понаблюдал за моментами рождения сгустков из темноты, изучил формируемые Нейро коды, а потом встал на позицию, огляделся по сторонам и отдал заранее запрограммированный приказ.

По щелчку его пальцев весь пентхаус погрузился в тишину: погасли панели, отключились все приборы, закрылись двери. Мэй, опустив веки, вдруг резко уронила голову и обмякла в своей колыбели, а Нейро заботливо укрыл её голову шлемом и включил систему шумоподавления. Лису для эксперимента нужно было стерильное сознание, и он его получил!