Неожиданный Город. Фантастический роман

Томирис легко спрыгнула с коня. По ней тягот перехода совсем не было заметно. Самсонов, морщась, осторожно, на животе, сполз с седла и встал, расставив ноги циркулем. Михеев, переодевшийся загодя в костюм и галстук, сжимал в руках доклад.

Хи-Жэнь распахнул двустворчатые двери, и советские товарищи вошли в таинственное сумрачное нутро башни.

Партсекретарь, военком, начальник милиции, и комитетчик, сопровождаемые Томирис и Рахмоном, оказались в большом круглом зале, напоминавшем цирк или древнеримский Сенат. Такая же арена, окруженная амфитеатром, уступами поднимающимся к куполу. В центре потолка широкое отверстие. На арене огромный очаг с полупрогоревшей кучей углей. Дым, освещённый лучом солнца, выглядел столбом молочно-серебристого кварца c реденькими искорками золота. Приятно пахло смолистыми дровишками и какими-то благовониями.

На возвышении напротив двери семеро пожилых мужчин в светлых длинных робах. Товарищ Михеев вдохнул полный живот воздуха, чтобы унять противную дрожь в коленках.

«Как к ним обратиться-то? Товарищи? Друзья? Господа? Э-э, нет, господа все в Париже…»

– Здравствуйте, уважаемые!

Выслушав перевод Томирис, все семеро переглянулись, а самый левый седобородый дядька нахмурился и, довольно резко, выдал длинное предложение, явно в повелительной форме.

– Он говорит, что к старейшинам следует обращаться «достопочтенные старцы» – перевела, слегка конфузясь, девушка.

«Ай-яй-яй! Сразу такой прокол!» – опечалился партработник, – «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь!»

Но работа есть работа. Он вздел очки и, достав из папки доклад, принялся читать:

– Ага… Достопочтенные Старцы! Мы пришли с миром! Моё имя Степан.

Старцы переглянулись, и давешний, сидящий слева, спросил:

– Зачем же тогда ты привёл отряд воинов, Степан?

– Э-э… Для охраны! Я занимаю очень важный пост, вот мне и положена охрана! – выкрутился партсекретарь.

Вытерев со лба выступивший пот, он продолжил:

– Ваш город построен на земле Советского Таджикистана, а Таджикистан является частью Союза Советских Социалистических Республик.

– Что значит «социалистических»? – перебил его всё тот же старец, судя по всему, главный.

Ну, типа, председатель горисполкома.

Михеев почувствовал себя увереннее, ибо разговор перешёл на знакомую почву:

– Социалистический – значит живущий по принципам социализма, главным из которых является: «от каждого по способности, каждому по труду». В смысле, по результатам труда.

Старцы удовлетворённо покивали.

– Советский Союз – самое большое и самое правильное государство. Власть в нём принадлежит народу – рабочим и крестьянам.

– А как же старейшины? – заволновались старцы.

– Ну, разумеется! Страной правят старейшины рабочих, крестьян и… э-э… мудрецов. В Советском Союзе все люди, все народы равны. Забота о людях является первейшей задачей правительства: всем гарантируется бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание. Те, кто достиг определённого возраста, могут не работать, ибо государство платит им пенсию. Пенсия также выплачивается людям с увечьями, препятствующими возможности работать. Женщины, ожидающие рождения ребёнка, за два месяца до родов могут прекратить работу и не работать, пока ребёнку не исполнится три месяца. И всё это время они получают заработную плату. Государство строит дома, в которых люди бесплатно получают жильё…

Он говорил ещё почти сорок минут. Закончил так:

– Правительство Советского Таджикистана приглашает ваш народ присоединиться к братской семье народов Советского Союза. В вашем городе будет построен аэродром, чтобы все желающие могли путешествовать, летая по воздуху. Быстро и комфортабельно! Будут построены школы, библиотеки, больницы, магазины, а также почта. Люди получат доступ к любым областям знания и культуры! Советские воины будут дённо и нощно охранять город от плохих людей-капиталистов, которые только и ждут возможности напасть на мирный город, вроде вашего, чтобы отнять всё, что есть ценного, а жителей обратить в рабство.

Тут он, конечно, слегка сгустил краски. Тем не менее, этот тезис о защите пришёлся старцам по душе!

«Хорошо сказал!» – удовлетворённо подумал Самсонов, – «Вон, как разулыбались!»

– Мы помолимся, принесём жертву и обсудим твоё приглашение, – поднял руку главный старец, – А пока ты будешь нашим гостем. Мы сообщим тебе своё решение завтра в полдень.

Товарищ Михеев, самозванно возложивший на себя полномочия посла, растерялся:

– Только завтра? А сейчас чего? Мы бы на вопросы населения ответили… да и у нас к вам вопросы есть.

– Сказано – завтра, значит завтра, – непреклонно отрезал председатель горисполкома, – Имей терпение, Степан.

Степан беспомощно оглянулся на свою «свиту».

– Ага… А нам куда идти? Ночевать? Палатки поставить… где?

– Никуда идти не надо, ночуйте здесь. Места всем хватит.

Старцы поднялись и с достоинством удалились.

Андреев философски пожал плечами и спросил Хи-Жэня:

– На этом очаге пищу готовить можно? И где туалет?

– Пищу готовить можно, только огонь гасить нельзя. А туалет сейчас покажу. Иди за мной!

Туалет оказался монументальным сооружением метра четыре высотой, органично вписывающимся в городской пейзаж. Внутри имелось четыре очка из полированного кварца. К каждому был подведён кран с водой!

«Во, у них даже водопровод есть!» – поразился военком.

Удобства впечатлили.

На очаге приготовили ужин на всех. Самсонов, единственный из всех, отказался от ужина – у него от тушёнки с перловкой развился запор, да и голова сильно болела. Товарищ Михеев перловку не любил, но съел, чтобы быть ближе к народу. К тому же, запасы, взятые в дорогу из дому, частично иссякли, а варёная курица вообще протухла, пришлось бросить её со скалы в пропасть. Солдаты же, поужинав с привычным аппетитом, попросили у Хи-Жэня молока. Обратиться за помощью к Томирис они постеснялись, поэтому сержант Викуленко прибег к языку мимики и жестов: рядовой Акимов сложил кулаки с оттопыренными вниз большими пальцами, а Викуленко принялся за эти пальцы дёргать, имитируя доение. Хи-Жэнь эту пантомиму понял и ушёл в сумрак, взяв с собой рядового Хананеева. Через сорок минут они вернулись с двумя вёдрами необыкновенно вкусного кумыса. Хватило всем! Руководство в лице товарища Михеева выразило Викуленко устную благодарность за проявленную инициативу и находчивость.

Смеркалось. Самсонов, попыхтев часок над составлением радиограммы (надо же зашифровать!), вышел из здания и закинул тросик антенны на крышу. Сеанс связи с Управлением Комитета в Душанбэ был предусмотрен в 20.00. Шевеля губами, майор следил, как светящаяся секундная стрелка приближалась к цифре 12 на циферблате часов. Пора! Запищала морзянка:

«михась таджику цель достигнута тчк город существует тчк женщины бородатые тчк вступили контакт руководством зпт предложили присоединить городу советский союз тчк ответ завтра полдень подпись михась».

Под псевдонимом «Таджик» был зашифрован сам полковник Бабкин.

С чувством выполненного долга, Михаил, он же «Михась», свернул рацию и поплёлся устраиваться на ночлег.

«Скорей бы домой…»

Майор представил, как через какие-нибудь четыре ночи он, избавившись от головной боли, изжоги и запора, ляжет в мягкую постель с тёплой Ираидой. Конечно, лучше бы с Пулей…

Глава КГБ Таджикистана, генерал-лейтенант Хольев пил чай, поставив ноги в таз с горячей водой и готовясь отойти ко сну, когда противно заверещал телефон, суля казённые хлопоты. Генерал выругался себе под нос и попытался взять трубку, но для этого надо было выступить из таза. Он снова выругался, на сей раз громче, и раздражённо крикнул: