Неожиданный Город. Фантастический роман

Прокашлявшись, принялся составлять план действий:

«Перво-наперво Пулю сюда надо привезти: бумаг будет уймища, и посетителей тоже. А Ирка пусть в Хороге останется, чего её сюда тащить, у неё и так голова всё время болит… Да и не разрешат, жён-то, из-за секретности! Сначала, по крайней мере. А Пульхерия – старшина! Прикажут ей – и приедет!»

От этой мысли на душе стало немного легче. Он будет тут с Пулей заниматься… э-э… делопроизводством без помехи!

Повеселев, Самсонов вышел на воздух, потянул носом. Пахло хвоей, смолой, дымом и скотиной. Ослепительно белое (отнюдь не желтое, или желтовато-красное, как на равнине) солнце сияло с пронзительно голубого безоблачного неба. Облака были ниже плато.

Надо было ждать полудня, который, так или иначе, перевернёт всю его жизнь.

Глава третья

Всё оставшееся до полудня время майор добывал информацию. Опять же, красавица Томирис была вынуждена находиться рядом, переводить. А это само по себе приятно!

Дело было так: после завтрака, который Самсонов съесть не смог из-за резей в желудке, только кумыса выпил, к чрезвычайному и полномочному «послу» товарищу Михееву подошёл один из старейшин (самый молодой).

– Меня зовут Хи-Лонь. Мне поручили ответить на твои вопросы. Спрашивай, Степан.

Самсонов и товарищ Михеев принялись за расспросы. Чжан Ли сидел немного поодаль и напрягал уши изо всех сил. Выяснилось следующее: народ называется «Люмди». Раньше они жили на Тибете, тоже высоко в горах, но, в результате сильнейшего землетрясения лишились источника воды – озеро пересохло. Поэтому Люмди и переселились сюда, в местность, сильно напоминающую родину. Шли не наугад, а на уже разведанное место.

– Почти все переселились, хотя и жалко было уходить: там было золото и медь самородная, – пояснил Хи-Лонь, – В изобилии. Всего несколько семей остались, те, что торговлей занимались. Жалко было бросать налаженное дело. Но они тоже потом сюда перебрались.

– А чем торговали-то? – полюбопытствовал партсекретарь.

– Золотом, ювелиркой, камнями… Посудой медной. Клинками ещё. Наши кузнецы непревзойдённую сталь куют. Один раз заточишь – и всю оставшуюся жизнь точить не надо. Только камень затупит. Ну, и кожей. Лучше наших кож даже в Монголии нету.

Чжан Ли сообразил, что под торговлей имелась в виду контрабанда. Кряжистые горцы наверняка знали тропки, порой недоступные обычным людям, и в Индию, и в Пакистан, и в Непал. Ножи, упомянутые Хи-Лонем, ему попадались неоднократно. Действительно, сталь была исключительная, и стоили ножи очень дорого.

– А здесь вы чем занимаетесь? – поинтересовался Самсонов, – Ну, кроме животноводства?

Хи-Лонь сощурился и поднял палец для значительности:

– Растение лечебное выращиваем. Оно только высоко в горах растёт, и одни мы его выращивать умеем. От всех болезней помогает, от поноса до мужской слабости и бесплодия у баб. Индийцы за него полтора веса золотом платят за один вес.

Товарищ Михеев впечатлился. Вот бы ему такое лекарство! А то, в последнее время в личной жизни осечки случались… неоднократно. В общем, не юноша уже, помощь не помешала бы!

Название растения Томирис перевести не смогла.

– Металлы добываем, камни самоцветные, – продолжал Хи-Лонь, загибая пальцы, – Камни, впрочем, немного. Попутно с металлом. Сколько получится найти. Но и то, и другое хорошо уходит и в Индии, и в Афганистане.

– А что за металлы?

Вместо ответа Хи-Лонь показал массивный браслет на левом запястье в виде дракона. Металл был похож на серебро…

– Что это?

Хи-Лонь замялся:

– Мы называем этот металл «твёрдое серебро». Его тут много. За него, кстати, дают гораздо больше, чем за настоящее, мягкое серебро. Оно здесь тоже есть, но не так много, пока всего три жилы нашли.

Комитетчик и партработник переглянулись: уж не платина ли? Вот это подарок Родине! Но геологами они не были, поэтому вопрос остался открытым. Чжан Ли загрустил: из-за этих месторождений город закроют и засекретят, попасть сюда будет без пропуска невозможно… если только не устроиться здесь на работу!

К досаде Самсонова, собиравшегося спросить о бородах у женщин, товарищ Михеев свернул на политику:

– Вы долгое время жили в Китае… Как вы относитесь к председателю Мао Цзедуну?

Хи-Лонь почесал бороду:

– А мы к нему больше не относимся. Вождь, конечно, великий, но… Нас, например, за китайцев не считал. Не разрешал школу на нашем языке открыть, только на уйгурском.

– В Советском Союзе все нации, даже самые маленькие, пользуются равными правами! – с пафосом заявил партсекретарь, – Право наций на самоопределение провозгласил ещё великий Ленин! Давай, я расскажу про этого вождя?

– Вот мы и самоопределились, переселились сюда, – кивнул Хи-Лонь и улыбнулся, – А про Ленина мы знаем, нам в школе рассказывали.

Слегка обескураженный товарищ Михеев решил зайти с другого мощного козыря:

– А товарищ Брежжнев?! Это самый великий вождь в Советском Союзе! Вот, послушай…

– И он нам известен, – перебил его Хи-Лонь, – Не трать слова, Степан. Мы товарища Брежжнева знаем и очень уважаем.

Неожиданно он достал из внутреннего кармана газету «Правда» двухлетней давности с фотографией улыбающегося Леонида Ильича на первой странице.

– Во!

Самсонов мысленно поаплодировал старейшине. Товарища Михеева же слегка переклинило, ибо план агитбеседы он на ходу поменять не мог. Рахмон же, как назло, всё утро торчал в туалете – маялся поносом, и подать руку помощи не мог. Воспользовавшись замешательством партсекретаря, майор задал важный вопрос:

– Как у вас тут с охотой? Можно ли крупную дичь подстрелить?

Так, завуалировано, он хотел выяснить насчёт наличия у Люмдей огнестрельного оружия.

– Да. И архаров удаётся добывать, и снежных барсов. И дробовики есть, и винтовки. Но лучшее мясо – это улары.

– Улары, это кто? – шёпотом спросил товарищ Михеев Самсонова.

Тот не знал, хотя и служил на Памире уже давно. Чжан Ли, тоже шёпотом, объяснил:

– Птицы такие, вроде индюков. Жирные и вкусные.

«Ага! Значит, огнестрельное оружие Люмдям не в диковину! Имеется в достаточном количестве… Вон, даже и винтовки!» – сделал мысленную пометку бдительный комитетчик.

Материала для рапорта набиралось всё больше.

«Как бы поделикатней про баб спросить?»

Но тут, наконец, появился Рахмон. Повинуясь нетерпеливому жесту шефа, он быстро вник в ситуацию, что-то шепнул на ухо, и был озвучен новый важный вопрос:

– Какая у вас религия? Какому богу или богам вы поклоняетесь?

Хи-Лонь торжественно ответил: