Последняя надежда Императора. Историко-приключенческий роман. Издание 2-е

Она достала из своих широких юбок затрепанную колоду и забормотала скороговоркой:

– Карты неигранные, правдивые, расскажите нам, что было, что будет!

Протянула колоду девушке.

– Посиди-ка на них, красивая-золотоволосая!

Арина осторожно приподнялась и положила карты на лавку. Когда села, попу прямо как обожгло! Отдала колоду Наде, с замиранием стала смотреть.

Бормоча какие-то приговорки: «Для себя, для дома, для семьи, чем сердце успокоится», та стала раскладывать на бубновую даму. Через некоторое время подняла глаза:

– Сколько лет живу, гадать сызмальства обучена, а такого не встречала пока!

– Да что там, говори скорее! – воскликнула Фекла, сильно переживавшая за Арину.

– Король бубновый на сердце и интерес он проявляет. Да король-то не нашенский, заморский вроде. К браку дело придет, но не сразу, надо будет потрудиться немало, препоны преодолеть. И самой первый шаг сделать. А будет потом дальняя дорога: уж такая дальняя! Богатство большое вижу, чужое… Оно к хлопотам, к несчастью. Всю жизнь от него покоя не будет. А зато любовь счастливая и долгая. Но – через обман.

– Какой… обман? – пролепетала Арина.

– Такой! Чтобы с королем быть, его обманывать придется!

В светёлке воцарилось молчание.

– Знаю я этого короля, – улыбнулась Фекла, – Только ходит к нему кто-то по ночам! Глашка говорила: пятна, мол, на простынях.

Надя знала, кто ходит к французу по ночам, но промолчала. Жизнь дороже. Сболтнешь такое – дня не проживешь! Герасим с десяти кнутов душу из тела освободит. А ей в имении нравилось, да и до весны было ещё далеко.

Арина сосредоточенно думала. Обмануть любимого человека… Ни за что! Ради Антоши (так она в мыслях называла месье Карсака!) – другое дело. Кого угодно обманет, что угодно украдет… все бросит, за ним босиком пойдет! Неужто и вправду, увезет её в заморскую страну? Плен его кончится и… Ой, не пустит барин! Тайно бежать? Невозможно, без подорожной-то. Да и погоню граф пошлет сразу же… А первый шаг, как его сделать? Она на все готова, лишь бы с милым быть рядом! Но кто к нему по ночам ходит?

Не слушая более, о чем говорят женщины, она встала и вышла в людскую, попить.

– Хороша девка! – сказала Надя, когда дверь закрылась, – И года у ней самые сочные! Малина-ягода, право! Ты ей намекни, Феклуша, пусть полы, что ли, помоет у француза-то, чтоб он на задок ейный полюбовался! Под лежачий камень вода не течет!

В сердце каждой женщины спрятана любовь к интригам! А тут – такое благое дело: устроить судьбу сироты!

– Это дело тонкое, подумать надо, обмозговать со всех сторон хорошенько, – задумчиво протянула она и чокнулась наливкой с цыганкой.

Арина к ним не вернулась. Уйдя к себе, долго ворочалась: сон не шел. Все пыталась вычислить, кто ходит к Антоше по ночам. Сердце девушки сжимали тиски ревности! Кто, кто умудрился перейти ей дорогу? Чем завлекла? Ведь красивее Арины во всем Тимашове никого нет! И она господину лейтенанту небезразлична, каждый раз при встрече смотрит, как раздевает, глазами-то! И усы шевелятся, вроде он сказать что-то хочет, да не решается. Да она и по французски поняла бы, лишь бы сказал! Как, как ему намекнуть, что влюбилась, с самого первого дня?

Угревшись и успокоившись немного, решила: будь, что будет, а она Антоше в любви признается! А дальше – как Бог даст! Ему в имении не месяц и не два жить! С этой мыслью она и уснула.

Сон, приснившийся ей, был необычный: будто идет она по полю, а на нем ни травиночки, голый серый камень, ровный и гладкий, а навстречу ей с оглушительным ревом и свистом огромная железная птица несется, взлетает над самой головой, а крыльями не машет. Вот, чудно!

Глава девятая

Начальник Отдела Контрразведки Особой Канцелярии Военного министра Российской Империи полковник Виктор Сергеевич Долинин с утра готовился к докладу самому государю. На эту должность он был назначен высочайшим повелением всего год назад, что многие считали капризом Фортуны, но это было не так. Всего в своей жизни Виктор Сергеевич достиг сам, благодаря исключительно воле, способностям к сыску и умению выстраивать хитроумные многоходовые оперативные комбинации. Поддержки при дворе у него не было: отец был однодворцем, и сам пахал землю. Учился Долинин в артиллерийском кадетском корпусе за казенный счет благодаря отличным отметкам, полученным на вступительных испытаниях. Служил потом под началом самого Суворова, им же, кстати, и был произведен в полковники за блестяще проведенную операцию по дезинформации противника. Короче, за заслуги граф Аракчеев назначил его шефом контрразведки.

Жил полковник скромно в маленьком доме о семи комнатах на Литейном, ибо капитала не стяжал. Женился по любви на скромной помещичьей дочке, принесшей в приданое лишь восемьсот целковых. Всей прислуги была только кухарка, горничная, да денщик. Взрослый сын Николай жил отдельно, служил в артиллерии.

– Кузьма! Сапоги подавай барину! – строго приказала денщику хозяйка, Маргарита Михайловна.

Сверкающие, как жирные черные солнца, сапоги были поданы. Притопнув каблуком с подковкой, Виктор Сергеевич взял папку с докладом, накануне перебеленным лично супругой (у неё был прекрасный почерк, не уступающий писарскому!), расправил усы на круглом румяном лице:

– Ну, душенька, я пошел.

Маргарита Михайловна перекрестила его, поправила бахрому на эполете, слегка нагнувшись, ибо была на вершок выше мужа, поцеловала в лысину.

– Сломай ногу! – пожелала она по английски, так как желать удачи вслух нельзя – спугнешь. Взамен англичане желают несчастья, из этих же соображений.

Полковник улыбнулся, поцеловал жене руку (интимно, у локтя!), и вышел к ожидавшему его казенному экипажу.

Через двадцать минут он уже входил в кабинет государя.

Александр стоял у письменного стола, беседуя с графом Аракчеевым. При появлении Виктора Сергеевича они прервались.

– А, Долинин! Подойди! – улыбнулся император.

О делах государственных он принципиально говорил только по русски и называл всех на «ты», пользуясь привилегией монарха.

Полковник подошел и отдал честь. Аракчеев кивнул ему: они вместе учились в кадетском корпусе и даже дружили когда-то, но потом их пути разошлись, чтобы вновь сойтись сейчас, через много лет, когда Алексей Андреевич стал военным министром, а Виктор Сергеевич – шефом контрразведки.

– Садитесь, господа! – предложил царь, садясь за стол.

Генерал и полковник последовали его примеру.

– Начинай! – приказал Александр.

И контрразведчик начал:

– Государь! Во время похода на Москву французская армия захватила огромные трофеи. Была захвачена, например, казна Смоленска, Можайска и других городов, ценности, хранящиеся в монастырях (список прилагается), множество помещичьих имений также подверглись разграблению. При захвате Москвы, несмотря на то, что денежные средства были заблаговременно вывезены, огромное количество золота и серебра, картин и прочего, все-таки досталось Буонапарту. По самым скромным подсчетам, добыча составила семнадцать-восемнадцать миллионов рублей. Но при отступлении обоз исчез! Последние перешедшие через Неман войска везли с собой только провиант, фураж и боеприпасы. Значит, ценности остались в России! Проанализировав сведения, полученные от пленных, а также донесения разведки и партизан, можно прийти к выводу, что обоз был спрятан вскоре после сражения под Малоярославцем, в начале ноября, предположительно на границе Московской и Калужской губерний. Как французам удалось это сделать – пока не ясно, ибо спрятать незаметно содержимое сотни телег в тех местах очень трудно: местность ровная, лесистая, гор и пещер нет.

Долинин показал карту, на которой красным карандашом был обозначен район поисков.

– Территория огромная, Ваше Величество, более сотни верст в поперечнике, пяток городов, тридцать сел, а уж малых деревень и погостов около шестидесяти, – продолжал он, перелистнув страницу, – Необходимо целенаправленно допросить всех пленных, а также жителей указанной местности. Но, с Божьей помощью, справимся, предприняты меры к розыску. Не могли французы слишком уж далеко от дороги уходить, завязли бы.

Царь и военный министр переглянулись.

– Да-а… Денежки не лишние, – задумчиво протянул Александр, – Молодец, Долинин! Все это как-то мимо меня прошло. Даже в голову не приходило, насчет обоза-то, г-м! Ищи! Внутреннюю Стражу (так тогда называлась полиция! Прим. Автора) на местах задействуй, местных помещиков. Ты прав, должны свидетели найтись.

– Осмелюсь заметить, Ваше Величество, работа большая предстоит. Есть у меня человек, который в землю на три аршина зароется от усердия. Ему хочу поручить розыск. Сам же буду осуществлять общее руководство.

– Г-м! Кто таков?

– Некто прапорщик Вишневский, Петр Иванович. Служит у меня в отделе контрразведки. Способный и дотошный.

– Вишневский… Это он из каких Вишневских? Из старых князей или молодых? – поднял брови Александр.

– Никак нет. Из крепостных людей старых князей Вишневских. Сам фельдмаршал Суворов его в прапорщики на поле брани произвел, – деликатно разъяснил Виктор Сергеевич.