Путешественники

– Мы едем в клуб? – осведомился Котов.

Венсан обернулся.

– Мы едем на одну виллу. Это во Франции. От Вентимильи, правда, ближе… Но это конечный пункт, а сначала заскочим в один отель по дороге. Зачем тебе сам клуб? Твой босс вроде хотел, чтобы ты описал нашу работу… Мою работу. Ты готов?

– Готов, – кивнул Котов, – я… хотел спросить. Клуб оказывает услуги только женщинам?

Венсан осклабился.

– В основном да. Хотя… разные бывают варианты. Но в основном дамам за… за сорок. Чаще даже за пятьдесят. Ну, ты же помнишь, как мы называемся?

Котов бросил взгляд на буклет. Conte d’automne можно было перевести как «Осенняя сказка», хотя в России заведение было известно как клуб «Бабье лето».

– Я по-французски говорю довольно медленно, – заметил он.

– Нормально, – оценил Венсан, – это будет даже экзотично. Скажу, что ты немец… Нет, лучше швед.

– А что русский нельзя сказать?

– Ну, или русский, – равнодушно сказал Венсан.

«Заскочить по дороге» оказалось сделать немалый крюк. Они съехали с автострады и вернулись к морю, но остались высоко над ним, на верхнем ярусе гигантского лесистого склона. Дорога вилась вдоль его выступов. Отель стоял на одном из выступов, глядя широкими окнами в голубизну – небесную и морскую. Они подъехали к низким воротцам, и водитель сказал, выключив двигатель:

– Ну, я схожу.

– Оk, Алекс, – отозвался Венсан.

Он с минуту последил взглядом – водитель топал по дорожке, петляющей между клумб – и обернулся к Котову.

– У меня все эти дни плотно заняты, и я решил, что тебе, может, будет полезно поторчать со мной.

Ключевое слово – глагол оказался Котову незнаком, но он понял его именно как «поторчать», то есть весьма многозначно. И аккуратно кивнул.

– Короче, слушай, – Венсан метнул взгляд в сторону отеля, – сегодня одна моя клиентка Ингрид прется на день рождения к своей знакомой. Ну, которая живет на вилле. Там с ней будет еще ее племянница. Ингрид вообще из Лиона, но часто здесь отдыхает, это ее машина и шофер. Она решила в этот раз выписать меня, потому что ни хрена не любит девичников. А я предложил взять тебя, типа ты мой друг. Те две – тетушка и племянница – не знают, что я из эскорта, ну или делают вид, что не знают, – считается, что я у Ингрид в обойме ее бойфрендов. Но им должно понравиться, что у нас будет с собой типа друг. Короче, думаю, тебе не трудно будет изобразить, а? Ну, такого друга, который ничего не имеет против зрелых баб?

Для точного понимания эпитета «зрелый» Венсон почему-то использовал английское слово – mature, хотя если бы сказал mures, Котов бы тоже догадался. Из контекста.

На дорожке, бегущей от отеля, показались Алекс и женщина в белом.

– Вылезай, – скомандовал Венсан, – я вас представлю… Да! Ты, конечно, не журналист, ты – художник! Идет? Это хорошо звучит – русский художник. Сюда приехал отдохнуть и познакомился со мной… О! Ингрид, это Альбер. Мы съездили за ним в Вентимилью. Альбер, это Ингрид!.. Слушай, ты сегодня по-летнему, правильно. Погода – супер!

И впрямь: с неба уже потянули серое покрывало, открыв яркий лазурный лоскут на западе.

Алекс сел за руль. Его хозяйка, она же хозяйка машины, была мелкая, щуплая, востроносая дама лет сорока в странноватом белом комбинезоне. Котов пожал ее маленькую узкую кисть, соображая, не следует ли поцеловать, подтверждая репутацию мечтательного русского художника. Но потом спохватился, что у французов вообще так принято, притянул и ткнулся губами в ее правую и левую щеки. Вышло резковато.

В дороге Венсан, сидевший впереди, непрерывно болтал, будто его включили на полную мощность и в ускоренном режиме. Котов вскоре перестал воспринимать его птичье резковато-суховатое щелканье. Устал вникать. Сидевшая рядом Ингрид время от времени косилась смущенно. Или Котову казалось, что смущенно.

После получасового кружения вдоль и между темно-оливковых склонов, в двух местах украшенных россыпями уступчатых горных городков, они вывернули на узкую полосу асфальта, струящуюся между рощ. Полоса привела их сквозь открытые ворота к трехэтажному дому нежно-розового цвета, выстроенному с причудливой ассиметричностью. Когда Котов выбрался из салона тойоты, Ингрид уже целовалась с двумя хозяйками виллы. Тетушка – коренастая блондинка в сером джемпере и белых брюках с лицом добродушной фермерши оказалась весьма и весьма mature – где-то за пятьдесят. Котову понравилась ее улыбка. У его прежней подружки Вики была примерно такая маман. Если ей случалось утром застигнуть Котова, заночевавшего накануне, на подходах к туалету, она приветствовала его словами: «Алик! Вы в моем старом халате? Какая прелесть!.. Хотите кофе?..» Французская мамочка сказала, лучась:

– Добро пожаловать на виллу «Триора»!.. Сегодня такой холод, mon Dieu!.. Хотите горячего шоколаду?

Племянница была хоть и помладше лет на двадцать, но так себе. Выглядела надутой фифой. Не смотрела, а посматривала криво на гостей с высоты почти двухметрового роста. При вроде бы модельных данных и маленьком опрятном личике, что-то в образе ее ложилось не в масть и не в стиль. Образ был даже не вешалки, но скорее жерди. Венсан, правда, без церемоний, облобызав тетушку, усосал и жердь, беззастенчиво помяв ей условные ягодицы. Котов заключил, что отношения тут вполне родственные. Тетушка была представлена как Изабель, племянница как Бьянка. Ее папа был итальянец, что было специально отмечено. Котов попытался сосредоточиться: было бы крайне неловко, если б он забыл имена – Ингрид, тетя Изабель и Бьянка.

Когда они поднимались по узкой каменной лестнице на верхнюю террасу, где ждал стол и горячий шоколад, Котов сообразил, что все это неспроста. Доставка русского гостя на виллу в горах в компанию элегантных тетушек – все, вероятно, несло в себе смысл. Венсан был тот еще фрукт. А вдруг придется выполнять его работу? Котов не заметил, как выругался по-русски.

– Я же говорила, что шоколад очень горячий, – обеспокоилась тетушка Изабель, – пейте осторожней, Альбер.

Котов поставил чашку на стол и виновато улыбнулся. Они сидели в плетеных креслах вокруг стола под старыми пиниями, усеявшими каменный пол бурыми иглами. В нескольких шагах терраса обрывалась. За низкой балюстрадой дышала прохладой бездна – узкая межгорная котловина. Вилла «Триора» была организована уступчато – как и встреченные в дороге горные деревни. Для ланча, вероятно, более всего подходил верхний ярус.

– Чудесный вид! А вон там море? Вон там вдалеке? Изумительный цвет, – заметил Котов, стараясь выдержать светский тон, – мы далеко от побережья?

– Километрах в восьми, – ответил водитель Алекс, тоже призванный к столу.

– А до Вентимильи, до Италии, сколько?

– Ну, двадцать… Строго говоря, до Ментона отсюда ближе, – сказал Алекс, улыбаясь, – но в Вентимилье у нас с Венсаном были дела.

– Какой у вас интересный акцент, Альбер, – обратила внимание тетушка Изабель, – я давно не слышала русского акцента.

– Я думаю, он грубый.

– О, нет! Скорее экзотичный.

– Альбер, вы когда-нибудь выставлялись в Париже? – вежливо поинтересовалась Ингрид. – Нет?.. А часто у вас покупают картины?

– Увы, не часто, – горестно вздохнул Котов, – такое время, м-да… Зарабатывать живописью очень трудно. Я вот преподаю еще в художественной школе, м-да.

– Скажите, Альбер, а русские женщины красивее французских? – сменила тему Изабель. – Согласно вашим эстетическим критериям?

– Русские не то чтоб красивее, – встрял Венсан, – они заботливее.

– И то и другое – не более чем миф, – объявил тактичный Котов, – если серьезно, я вижу только одну разницу. Русская девушка начинает ощущать себя старой девой, если не вышла замуж до двадцати четырех, француженка – если не вышла до тридцати. Венсан не даст соврать.

– Не дам. По-моему, французские девушки вообще не хотят замуж. Им это не нужно.

– О, Венсан! Это незрелое суждение, – тетя Изабель мягко рассмеялась, – опыт еще подскажет тебе, что это не так.

– Мне очень не хватает опыта, – горько признал Венсан.

Долговязая Бьянка ухмыльнулась. Ингрид коснулась волос Венсана.

– Мой бедный, ну как же тебе помочь…

Венсан взял ее узкую кисть и поцеловал в ладонь. Она посмотрела на него долгим взглядом. Высвободив ладонь, сказала:

– Знаешь, опыт опытом, а вот образование тебе пора уже получить. Пора подумать об этом, правда… Ну, не улыбайся! Ты же знаешь, что мы тебе поможем. Нет, правда! Ты думаешь, можно всю жизнь просидеть в ночных клубах?

– Но этому же удается, – возразил Венсан, – ну, этому расп… как его… У тебя еще на столике лежит его книжка, ну? Он только и делает, что торчит по клубам.