Особый заказ в кофейне «Полночь»

Старушку увели прочь, а меня передернуло.

– Ди, ты чего? – забеспокоился за меня Эр.

Какое-то время я стоял в оцепенении.

«У нее нет языка» – кричало у меня в голове.

– Ты не заметил? – обратился я к другу.

– Не заметил чего?..

Но тут в нашу беседу вмешался в третий голос:

– Она отрезала себе язык садовыми ножницами в момент острого психоза, когда узнала, что ее сын погиб в результате ДТП. Ей сообщила об этом дочь по телефону… Женщина бросила трубку и, чтобы не закричать, отрезала язык. В тот день она избавлялась от сорняков в огороде.

Перед нами стоял невысокий возрастной мужчина с милой внешностью. Маленький крючковатый носик, гладкий подбородок и шея, приятные золотистые глаза и яркие рыжие волосы, пышными кудрями торчащие в разные стороны.

В сравнении с моим ростом, Лис мне и вовсе показался коротышкой. Одетый в белый халат, темные брючки и светлые медицинские сабо, он мило улыбался нам.

– Меня зовут Маркел Борисович Лис, – он протянул нам маленькую ручонку с короткими пальцами для пожатия, – рад знакомству.

Мы с Эром поочередно пожали руку доктору и представились.

– Я как раз закончил заполнять документы, – сообщил нам Лис, – вернее… я никогда не закончу их заполнять, но сейчас, до обеда, я могу прерваться и посвятить время вам. Слышал, вы занимаете расследованием загадок кофейни «Полночь»?

– Именно, – ответил я, – говорят, люди, проведя там ночь, попадают к вам. Как попал и Соболь…

– Не только он, Дмитрий. Но и многие… многие другие.

Многие?

Это меня неслабо напрягло.

– Пойдемте.

Сжав руки в кулачок за спиной, Маркел Борисович развернулся и направился к другой стороне зала отдыха.

– Я всегда мечтал стать психиатром и всю свою сознательную жизнь упорно шел к своей цели. Я не сразу открыл эту частную клинику. В первые годы работы после института я набирался опыта в государственных учреждениях, обстановка которых меня возмущала до предела. Тогда я решил, что возьму судьбу своих пациентов в свои руки. Я открыл эту клинику в своем родном городе. Когда я это сделал, если честно, то совсем не думал, что она будет пользоваться таким спросом… как видите, необходимость в психиатрическом лечении у нас в городе не на последнем месте.

В какой-то момент Лис остановился и взглянул на трех пациентов, которые молча смотрели телевизор. Там показывали передачу про животных.

– Самые страшные болезни – болезни разума и души, – сказал он, – никто толком не знает, как их лечить.

Мне понравились его слова. Думаю, я процитирую его в своей новой книге.

– Но я делаю неплохие успехи, – Лис немного грустно улыбнулся сам себе, – говорят, что больше всего психиатры боятся сойти с ума. Именно поэтому они и выбирают такую специальность. Возможно… мне трудно с этим поспорить. Во всяком случае лично я всегда боялся сойти с ума.

Мы услышали разговор двух мужчин, сидящих на диванчике:

– Значит, берешь гуталин… знаешь, что такое гуталин?

– Ага…

– И хлеб. Потом намазываешь гуталин на хлеб и ждешь, когда мякоть пропитается жирком. Затем срываешь корочку гуталина.

– И что дальше?

– Ешь хлеб и смотришь картинки!

Собеседник посмеялся.

Маркел Борисович обратился к двоим пациентам:

– Джентльмены, не думаю, что хлеб с гуталином будет полезен для вашего кишечника.

– Добрый день, док! – ответил тот, что рассказывал особый рецепт. – Вы, верно, правы! Больше не будем!

– Да-да, не будем!

– Вот и славно.

Маркел Борисович резко сорвался с места и направился дальше. Мы с Эром только и успевали семенить следом.

– Обсессивно-компульсивное расстройство. Различные фобии: агорафобия, социофобия, танатофобия… и даже айлурофобия.

– Айлурофобия? – не понял Эр.

– Боязнь кошек, – пояснил Лис.

Мы покинули зал отдыха и сейчас шли по коридорам среди отдельных палат. Я успел заметить, что большинство палат вообще не имели дверей. Это нужно для наблюдения. Если двери и встречались – любые двери, то они открывались с помощью специального, универсального ключа.

– Деменция. Шизофрения. Кататония. Умственная отсталость. Тревожные расстройства. Зависимости. Депрессия. Диссоциативное расстройство личности. Неврозы. Аутизм. Реактивные психозы. Все я это лечил и продолжаю лечить. К каждому пациенту важно найти индивидуальный подход.

Завернув, мы оказались на застекленной веранде. Как я и думал, отсюда открывался прекрасный вид на лес через зеленое поле. Мольберт и холст. Один пациент что-то рисовал красками. Рядом сидела молодая девушка в кресле и читала. Третий, молодой парень, ходил вокруг и что-то напевал.

– Но с такой клиникой я столкнулся впервые, – сказал нам Лис, – шизофрения, которая проявилась у тех людей, что провели ночь в кофейне, крайне отличается от всех остальных… и при этом ее формы совпадает одна с другой. Симптоматика у всех одинаковая. Разная лишь суть. Знаете… в какой-то момент я вообще сомневаюсь, что они больны.

А вот это уже меня зацепило.

– Здравствуйте, доктор! – приветливо помахала ему рукой девушка с каштановыми волосами, оторвавшись от книги.

– Добрый день, моя дорогая, как вы? Что читаем?

– «Моби Дик, или Белый кит».

– Надо же! Увлекательно?

– Да! Захватывающие приключения!