Особый заказ в кофейне «Полночь»

На груди блестела алая надпись: «Придет новый бог».

Часть 4. Ночь безумия

Глава 11

Разумеется, Алесе я ничего не рассказал. Такие стрессы ей совсем ни к чему. Марию тут же отправили к психотерапевту – у нее шок. Мы с Эром быстро вызвали полицию и «скорую». Озерская и Майский тут же приступили к оформлению всех соответствующих документов.

Нас же выгнали в вежливой форме, хотя по мне я услышал: «Вам здесь не место, валите!»

– Ты веришь в такое совпадение? – спросил меня Эр, когда мы покинули офис ныне покойного Фурса.

– Оно слишком неочевидное, – ответил я ему.

– Неочевидное?

– Только мы собрались взять интервью у него, как он повесился. В этот же день! Слишком странно для простого совпадения.

А дальше последовал другой вопрос, над которым я размышлял все это время:

– Что ты думаешь про надпись?

– Также неопределенно… слишком аккуратная для надписи, которую он сам на себе вырезал.

– Не хочешь ли ты сказать, что это убийство, которые представили, как суицид?

– Нет… это точно самоубийство. Просто…

– Что, Ди? Скажи!

Я посмотрел другу в глаза и ответил:

– Мне кажется, он тренировался писать эту надпись. Он точно знал, что писать и как…

Эр оставил мой ответ без комментариев.

После этого ужасного происшествия мы поспешили в мастерскую Барокко. Я увез Алесю домой, а Эр остался, чтобы рассказать о случившимся Катерине и Лизе.

На следующее утро я сделал все возможное, чтобы Алеся никоем образом не узнала о повешенном Фурсе. Можно сказать, я полностью изолировал ее от всех средств массовой информации. Мы усадили Сильвию на подоконник, и теперь она смотрела в окно на мансарде.

После завтрака я отвез Алесю к Барокко, чтобы они позаботились о ней в мое отсутствие. Мы с Эром решили продолжить наше расследование. Несмотря на то, что настоящий владелец «Полночи» мертв, а его я считал важным источником информации и сведений, я вспомнил о других свидетелях мистических событий кофейни.

Возможно, эти свидетели самые важные из всех.

На часах уже полдень, и мы с Эром стоим у ворот частной психиатрической клиники города Н.

– Кто вы и куда собрались? – спросил нас старый сторож.

Как у этого старика может хватить сил, чтобы задержать хотя бы одного беглого пациента?

Все знают, что в порыве ярости и агрессии, в состоянии острого психоза, люди, страдающие душевными расстройствами, обладают невероятной физической силой и выносливостью. Как это объяснить? Откуда у хрупкой женщины могут взяться силы, которых не должно быть в помине?

Я объясняю это так.

У обычного человека со стабильной психикой организм расходует энергию дозированно на все нужды. Энергия нужна организму не только для осуществления физиологических функций (взять тот же обмен веществ), но и для мыслительной работы. У человека, страдающего недугом психологического характера, мыслительная и эмоциональная сферы им не контролируются. И поэтому энергию на их деятельность организм не затрачивает, а бросает все силы в физические аспекты.

Душевнобольные люди могут иметь самый крепкий иммунитет, прекрасно осуществлять репродуктивную и иные функции. Их тело может быть лишено любых изъянов и недугов, но вот психика… сознание их искажено, словно кривое зеркало.

Все там разбито, раздавлено, покалечено, сломано и испепелено…

– Добрый день, – вежливо обратился я к немолодому сторожу с густой растительностью над верхней губой, – мы бы хотели встретиться с главным врачом клиники, если это возможно. Видите ли, мы занимаемся расследованием мистических событий, связанных с кофейней «Полночь», и были бы очень рады, если бы главный врач смог бы уделить нам немного времени.

– Маркел Борисович всегда занят в первую половину дня, – хмыкнул сторож, – вам повезло, что вы пришли в это время. Я передам, что вы пришли. Идите к главному входу, там вас встретят.

– Благодарю.

Откланявшись, мы попрощались со сторожем и направились по каменной тропинке парка к главному входу в клинику.

– Глянь, Ди, здесь все так ухожено!

С этим трудно спорить. Территория больницы – чистый изумрудный парк с рядами скамеек, цветочных клумб, беседок и фигур зверей из пышных кустов. Это мог быть прекрасный городской сквер. Оказавшись здесь, мне становилось все труднее удерживать в голове мысль, что это психиатрическая клиника.

– Ты когда-нибудь бывал в подобных местах? – спросил меня Эр.

– Это вопрос с подвохом? – усмехнулся я.

Эр и сам осознал некоторую нелепость собственного вопроса.

– Я тебя понял, – посмеялся я, – нет, не был.

– Вот уж не думал, что расследование кофейни приведет нас в подобное место, верно?

– Это точно, друг. Это точно…

Высокое белое четырехэтажное здание оказалось намного больше, чем я его представлял себе. Все окна ограждены решетками. Обойдя здание стороной, мы увидели, что со стороны леса на первом этаже сооружена застекленная веранда. Я уверен, что с нее открывается прекрасный вид.

Мы вошли внутрь через черную металлическую дверь, которая со свистом хлопнула у нас за спинами. Это был некий вестибюль. Белые стены, пост охраны, гардероб и регистратура (информационный стол) справа, а слева – мягкие диванчики и кресла у журнального столика. Прямо по курсу – широкая лестница.

– Посещения у нас только после часа, – сообщила нам полненькая медицинская сестра на регистратуре.

– Ох, мы не…

Эр не успел закончить, как на лестнице появилась стройная девушка в белом халате, в шапочке и с папкой-планшетом.

– Вы хотели видеть Маркела Борисовича? – обратилась она к нам.

– Да, – кивнул я.

– Снимайте верхнюю одежду и надевайте бахилы.