Отмель

Этой ночью Мама и Мальчик будут спать вместе.

Глава 6

Утром, пока Мальчик, Девочка и Бабушка проводили время в общей комнате, Мама занялась уборкой на втором этаже. Первым делом она решила поменять постельное белье на кровати Мальчика, пропитанное потом и покрытое влажными пятнами.

Мама перестала поглядывать в окно, когда поняла, что дождя сегодня не будет. День выдался пасмурный, но осадков явно не предвещал. За эти месяцы она уже научилась чувствовать наступление дождя. Каждый раз они с нетерпением ждали его, а потому смогли открыть в себе новое чувство – ощущать наступление дождя, предвидеть его приход. Это было сродни тонкому слуху, когда ты начинаешь прислушиваться к тихим звукам. Или, когда ты слышишь редкие фальшивые ноты в игре музыканта, которые другой человек, не имеющий подобного профессионального слуха и образования, их не слышит.

Точно так же они «слышали» дождь, который приближался к ним. Сегодня его не будет.

Заправляя подушки и одеяла в сухие наволочки и пододеяльник, Мама не переставала вспоминать минувшую ночь. Как она могла сквозь сон расслышать крики Мальчика из соседней комнаты в то время, как ее уши заложены берушами? Как же сильно он кричал? Как громко вопил, что его голос чрез стены разбудил ее? Или… все было совсем не так? Может, что-то или кто-то в ее странном сне подсказал ей об опасности в ее реальном мире? И она не слышала криков, но чувствовала их, ощущала опасность, ибо есть связь между матерью и ее ребенком?

Но что это был за сон, Мама не могла вспомнить. Как бы она ни старалась, она не помнила, что ей снилось. Все стерлось. Воспоминания исчезли моментально после того, как она уже прибежала в комнату Мальчика и занималась только его состоянием.

Как в тумане, как в серой дымке, как в бесконечном лабиринте, где повороты и туннели постоянно меняются местами, где коридоры двигаются. Из такого лабиринта невозможно выбраться, используя логику, стратегию, тактику, запоминание поворотов и тупиков. Именно в таком лабиринте Мама бродит прямо сейчас в своем разуме, в своих мыслях. Невозможно разобраться в хитросплетениях отрывочных воспоминаний и провалов памяти, пользуясь здравым смыслом.

Только чувства, ощущения, эмоциональная память могут помочь ей выбраться из бесконечного кошмара.

Видения, сны, провалы в памяти, странные отрывочные воспоминания – все это мучило ее после того, как она услышала Тон.

Мальчик… его видения куда более чудовищны и кошмарны. Он боится их. Они его пугают так сильно, что он не в силах справиться с этим. Его… панические атаки…

Кого он так боится?

Кто они?

И чего они хотят?

Существуют они лишь в его голове или…

Мама вспомнила, с каким ужасом Мальчик смотрел на окно. Он был словно под гипнозом. Некто заставлял его неустанно смотреть на кошмарные вещи, появляющиеся перед его взором.

Мама сама решила посмотреть в окно, осторожно, с опаской. Она подошла к окну, аккуратно выглянула и увидела лишь деревья и море за ними. Она даже старалась разглядеть кого-то среди ветвей, но ничего не нашла. Пусто. Это просто деревья, просто лес.

Может, днем это просто лес? А ночью…

Что происходит здесь ночью?

Опустив взгляд, она заметила, как из закрытой тумбочки торчал уголок белого листа бумаги. Мама открыла ящик, чтобы спрятать его внутрь, но… обнаружила ворох бумаг.

Рисунки Мальчика.

Девочка всегда складывала свои рисунки и делала из них кораблики. Мальчик рисовал не так часто, как Девочка. И Мама поймала себя на мысли, что вообще никогда не видела его рисунков после того, как они приехали сюда. Она была слишком занята их выживанием. С детьми сидела Бабушка. Мама знала, что на нее можно положиться в воспитании внуков.

Мама взяла стопку рисунков и застыла.

Все нарисовано черным карандашом. Большая часть белого листа интенсивно заштрихована черным, бесконечные лини, толстые и тонкие, заползающие друг на друга. Хаос линий и черточек. И среди этого месива проглядывались жуткие очертания кошмарных существ. Их множество глаз – белые просветы листа бумаги, окруженные черными штрихами. Бесформенные, но при этом клыкастые, когтистые, с крыльями, широкими пастями, длинными языками и хвостами… эти монстры, силуэты которых нарисованы такими же грубыми штрихами среди бесконечных линий, подобным этим штрихам. Если бы Мама проследила за ходом движения карандаша, то поняла бы: все рисунки нарисованы неотрывным движением руки. Это одна большая изломанная линия, конец и начало которой потерялись в гуще штрихов. Мальчик не отрывал руку от бумаги, когда рисовал это. Все штрихи и линии – иллюзия черкания по бумаге. На самом деле это цельное изображение – фон и монстр едины, одно целое. Они не являются отдельными частями рисунка.

Мама опустилась на край кровати. Она перелистывала один рисунок за другим, и с каждым разом ей становилось все хуже и хуже. В горле застрял комок, ее начинало подташнивать. Она боролась с всепоглощающим ужасом внутри, который охватил ее при виде этих изображений. Мысль о том, что Мальчик видит этих существ по ночам, доводила Маму до состояния непреодолимого и мучительного болезненного отчаяния.

На ее глазах проступили слезы.

Вопросы без ответов крутились в ее голове:

«За что ему это?»

«Почему он, а не я?»

«Он всего лишь ребенок. Почему он так страдает?»

Мама с ужасом осознавала, в каком кошмарном и чудовищном мире живет ее сын. Он мучается так каждый приступ. Они становятся все чаще. И он не может справиться с ними в одиночку. Никакие лекарства не помогают. Только она, Мама, ее присутствие рядом, ее прикосновения, объятия. Только тогда чудовища отступают. И Мама не знает, как исправить это. Как сделать так, чтобы приступов больше не было? Или Мальчику суждено бороться с ними и жить с ними до самой смерти, всю свою жизнь? Они будут преследовать его, когда он вырастет? И кто поможет ему справиться с приступом, когда ее, Мамы, не станет? Она не может быть всегда рядом. Что тогда? Он будет мучиться до самого рассвета?

Больнее всего Маме становилось от того, что она ничего не может с этим сделать. Она может помогать ему переживать приступы, справляться с ними, но… избавиться от них навсегда – на такое волшебство она не в силах. Ее любовь… не способна на такое. Порой… одной любви бывает мало.

На пороге комнаты появилась Бабушка. Она застыла, увидев, как Мама сидит над рисунками Мальчика и плачет.

Мама не сразу заметила ее.

– Ты как?

Бабушка спросила простым жестом.

– Порядок.

Мама поспешила отложить рисунки в сторону, перевернув их белой стороной вверх, и вытереть слезы с щек.

– Что случилось?

Бабушка села рядом с ней на кровать и обняла дочь.

– Мальчик?

Мама кивнула.

– Приступ?

Она кивает на каждую ее новую фразу.

Бабушка обнимает ее, целует в щеку и говорит, приблизив губы к уху:

– Мы справимся.

Она достает из-под халата свой крестик, показывает его и пытается спросить жестами:

– Он… носит…

Мама кивает и добавляет:

– Всегда.