Сага о каджитах: Скрытая угроза

– Что ж, хорошо, что вернулись все вы. Живы и здоровы. – Старейшина улыбнулся, приобняв Маркиза за плечи. – Волноваться начали мы.

Каджит в резной броне улыбнулся в ответ.

– Дичь уже заждалась своего вертела, – сказал он, указывая взглядом на рюкзаки. – Устроим небольшой пир. Сегодня его все заслужили. – Маркиз ответил Старейшине, после чего слегка подался вперёд: – А после ужина я бы желал поговорить с Вами. Наедине, – сказал он и не спеша устранился в свой шатёр. Кейт, держа лук в руке, разговаривала с Дро’Заримом. Джи’Зирр, выйдя из своего шатра, подошёл к Нисабе и обнял её.

– Что б вас. Почему вы так долго?! – начал возмущаться каджит. – Мы все начали сильно переживать.

– Ничего, братец. – Нисаба улыбнулась, обняв каджита за шею и закрыв глаза. – На этот раз крольчатина оказалась весьма шустрой, – она была рада тёплым объятиям брата, ведь именно этого каджитке сейчас не хватало. Радушная встреча Джи’Зирра сильно успокоила её после случившегося.

– Что ж, дружище, пока ты валялся и спал, мне удосужилось прикончить настоящего хищного саблезуба! – Ахаз’ир, не спеша проходясь с Тхингаллом, начал расхваливать свою сегодняшнюю охоту.

– Рад, что твоя стрела сегодня поразила цель, – сказал Тхингалл, улыбаясь.

– Впервые за свою жизнь я испытал уйму эмоций. В прочем, на это я и рассчитывал, когда покидал Рифтен. Не зря мы с тобой сбежали от жизни в стенах этого дрянного города. – Ахаз’ир дружески обнял товарища за плечо, позабыв о том, что случилось ранее.

– Вспомнить бы мне всё, что было раньше. Но, с другой стороны, не очень этого и хочется. Вдруг вспомню ненароком что-то очень неприятное. – Тхингалл ответил каджиту тем же.

– Например, как ты подтирал блевотню в таверне у Тален-Джея после изрядно справленной свадьбы, м? – Ахаз’ир громко засмеялся.

Тхингалл изменил свой взгляд, прищурившись и посмотрев на каджита.

– Уж это я точно никак не помню и вспоминать не хочу, – буркнул он.

– Не переживай. Уверен, всё самое худшее осталось в стенах этого города. Тут мы вольны, как птицы. Однако, умение постоять за себя – это цена, которую надо платить за свободу.

– Ты о том случае с разбойниками? – Тхингалл остановился возле шатра Старейшины.

– Ты вспомнил это? – спросил Ахаз’ир, встав напротив.

– Старейшина сказал, – ответил Тхингалл, скрестив лапы на груди. – Он мне поведал о нашем «очень красочном» путешествии. Я благодарен тебе за то, что спас меня, когда на нас напала та паучиха. Хорошо, что я не помню, как она выглядит. А то бы каждый раз перед сном мерещились все её глаза, которые смотрят прямо на тебя, – каджит слегка поёрзал.

– Да, зрелище не из приятных. – Ахаз’ир усмехнулся, положив лапу на плечо Тхингалла. – Мы с тобой с самого рождения, дружище. Ещё котятами бегали по гнилым балкам пустующего рифтенского порта. Как я мог бросить друга в беде?

Товарищи, вспоминая прошлое, хотя Тхингалл делал это крайне усердно, но безрезультатно, стояли и смеялись. Теплота окружения согревала душу каждому каджиту в этой общине. Тхингалл понял, каково себя ощущать в кругу своих сородичей, что добродушно относятся друг к другу, готовые прийти на выручку при любой ситуации. Это чувствовал и Ахаз’ир.

Спустя некоторое время мясо уже жарилось на вертеле. Вся община была задействована в приготовлении ужина. Каджитки нарезали на продолговатом столе, вытащенном наружу, всякую снедь, а каджиты находились у костра, крутя стальной вертел, на котором сырое мясо постепенно прожаривалось, разнося аппетитный аромат на округу.

Маркиз, переодевшись в обычную рубашку, держался за ручку и следил за процессом приготовления ужина. Рядом с ним стоял Дро’Зарим. Каджиты обменивались различными шутками и историями, скрашивая времяпровождение. Тхингалл стоял напротив вместе с Ахаз’иром. Оба каджита пристально следили за медленно крутящимся мясом, источая в своих глазах неимоверное желание поскорее приняться за сочный кусок убитой дичи.

– Мне сказали, что сегодня ты не гонял свой хвост от безделья. – Маркиз обратился к Тхингаллу весьма позитивным голосом, слегка улыбаясь, одной лапой держась за ручку вертела, а другую прижав к поясу.

Каджит опомнился и посмотрел на Маркиза.

– Хорошая попытка размять свои мышцы, – ответил Тхингалл.

– Орудование киркой требует усилий. Особенно с орихалковой рудой, – сказал Маркиз. – Эта штука такая прочная, что какой-либо хиляк убил бы весь день на то, чтобы отколоть хотя бы один кусок, но ты справился. Со своей ещё не зажитой раной. Впечатляет, – он улыбнулся, посмотрев на Дро’Зарима, что стоял рядом.

– Да, из Тхингалла выйдет хороший воин. Думаю, клинок он держит так же крепко, как рабочую кирку, – сказал тот, посмотрев на Тхингалла.

– Жду не дождусь своей первой тренировки. – Тхингалл показал весь свой оптимизм.

– Рад это слышать, каджит. – Маркиз перевёл взгляд на крутящееся на вертеле мясо. – Завтра же и начнём. Ну, а сегодня все заслужили отменного ужина.

Джи’Зирр следил за тем, как каджитки нарезали салат. Он тихо подошёл к ним сзади и просунул лапу к столу. Нисаба ударила рукоятью ножа по ней.

– Обойдёшься, – сказала она, улыбнувшись.

Через некоторое время все члены общины сидели за столом. Был славный ужин, на котором каджиты рассказывали различные байки. Самым опытным в этом деле был М’Айк Лжец. Всем больше всего нравилась его история с медведем, которую постоянно просили пересказывать вновь и вновь. Тхингалл смеялся громче всех, так как впервые слышал подобный рассказ. Пир был долгим.

Когда всё закончилось, столовые предметы были убраны, стол занесён обратно. Община постепенно готовилась ко сну. Маркиз сидел у костра и курил свою трубку. К нему подошёл Старейшина, присев рядом с каджитом. Маркиз долго смотрел на пламя, испуская табачный дым. М’Айк Лжец Старший достал свой атрибут для курения и через несколько мгновений присоединился к каджиту.

– Славный выдался ужин, не считаете? – Маркиз спросил у Старейшины, испуская дымовые кольца. Стоило заметить, что у Джи’Фазира это получалось гораздо лучше.

– Хороша дичь, пойманная вами, на вкус оказалась. Как всегда, с достоинством вы с охотой справились, – ответил Старейшина.

– Жаркой выдалась охота. На нас напала пара саблезубых тигров. Мы их убили. Ахаз’ир достойно провёл свою первую охоту, которая оказалась довольно-таки насыщенной для первого его раза. Но это ещё не всё. – Маркиз вынул трубку изо рта и держал её в своей лапе на весу. – Что-то странное мы увидели на границе нашего леса. Находясь на тракте, что ведёт прямиком к городу Вайтран, мы услышали крики и шум боя. Отправившись в то место, мы наблюдали, как какая-то нежить расправляется с нордской семьёй. Старый норд крепко держал в руке свой топор и, стоит заметить, являлся хорошим воином. Он убил несколько тварей, но те закололи бедного человека. Даже не закололи, а буквально изрезали, как кусок сырой говядины. Мы напали на них, выжидая время в осаде. Все отлично сражались. Ахаз’ир показал себя и тут. Когда я заглянул в его глаза перед вылазкой, то понял: этот дохляк никогда и боевого ножа в лапе не держал. Но там он дрался отчаянно. Он убил двоих, или троих, я не считал. В общем, рад я, что ошибался в нём. Надеюсь, Тхингалл тоже не из робкого десятка. По виду он весьма здоровый каджит, – после непродолжительного молчания Маркиз продолжил: – После боя мы сожгли их тела, а убитых мужа и жену похоронили, как подобает.

– Нежить, говоришь? – Старейшина посмотрел на каджита.

– Исчадия чёрной магии, не иначе, – ответил Маркиз. – Были облачены в чёрные латы. Их лица были бледными, а глаза полыхали багровым пламенем. Никогда подобного раньше не видел. Даже ходячие мертвецы в древних нордских склепах куда посимпатичнее этих тварей. Откуда взялась эта погань? И, чувствую я, то беззаботное время, когда мы спокойно жили в тени от всех бед и занимались добычей руды и охотой, ушло.

– Время меняется. Оно подобно океану бушующему, что к неизведанным берегам приволочить лодку может. А в лодке той мы, – сказал старик.

– Теперь нужно не терять бдительность. Тщательно заметать следы нашего присутствия. Тренировки будут происходить чаще. Кто нас защитит, кроме нас самих? – каджит встал, разминая свои плечи. – Теперь ночи куда холоднее, – он посмотрел на ночное звёздное небо. – Пора отдыхать. Завтра надо подготовить наших. Кто не знает о случившемся – должен узнать.

– Согласен я, – сказал Старейшина.

– Доброй ночи. – Маркиз попрощался и устранился в свой шатёр.

Старейшина всё ещё сидел у костра. Члены общины постепенно уходили по своим шатрам, оставляя старого каджита наедине с самим собой. М’Айк Лжец Старший опёрся локтем о своё колено, выдыхая плотную стену табачного дыма. Он увидел, как Ахаз’ир и Тхингалл неподалёку оборудуют место для сна. Сегодня каджиты будут спать под открытым небом, поэтому они кропотливо сооружали небольшую палатку, обкладывая её шкурой медведя. Когда они закончили, то пожелали друг другу спокойных сновидений и мигом нырнули в свои палатки, уже в скором времени забывшись в глубоком сне. Спустя некоторое время старый каджит поднялся и не спеша пошёл в свой шатёр, оставляя языки горящего пламени в высоченном костре танцевать в одиночестве.

Когда Маркиз зашёл внутрь, он снял свою рубашку и кинул её в сторону своей кровати. Кейт уже к тому времени освободилась от одежды, оставшись в нижнем белье на торсе и в кожаных штанах, что обтягивали стройные бёдра каджитки. Она расстилала себе постель. Маркиз подошёл к тумбочке, на котором стояло небольшое зеркало, и достал нож. Сев на стул, каджит разместил зеркало в удобное для него положение.

– Помочь тебе? – Кейт подошла к каджиту, встав позади него.

– Нет, я сам, – ответил он, смачивая лезвие в наполненной водой маленькой чаше. – С этими бакенбардами я выгляжу куда старше, чем на самом деле, – каджит начал не спеша сбривать их. Каджитка прошлась к шкафчику и открыла его, рассматривая его содержимое.

– Ахаз’ир оказался молодцом, – сказала она, осматривая различную одежду.

– Несомненно, сегодня он выжал из себя максимум сил. Убил саблезуба и несколько этих тварей, – ответил Маркиз, приподняв свою морду и смотря на своё отражение в зеркале, постепенно лишая её лишней растительности.

– Ты думаешь… это были все? – спросила она, потупив взгляд и краем глаза посмотрев на каджита.

– Надеюсь на это. Однако тренировки надо участить. Ради нашей же безопасности, – сказал он, закончив бриться. Маркиз умыл морду, после чего вытерся полотенцем. Он долго смотрел на своё отражение, видя в своих глазах огонь отчаяния и страха.

– Пора спать, – сказал он и потушил все свечи в шатре.

Нисаба достала из сундука свой дневник в кожаном переплёте. Каджитка села за стол, подставив банку со светящимся светлячком поближе. Джи’Зирр к тому времени уже уснул. Каджитка посмотрела на своего спящего брата, после чего открыла чистую страницу и принялась писать: