Эволюция G.A.N.Z.A.

Связист выбежал на улицу и с резким хлопком запустил робота вверх. Тот загудел и устремился красным огоньком в высоту, улетел. Капитан проводил его взглядом и, переступая через обожженные трупы в проходе, подошел к створкам. Небо быстро серело. Прямоугольник проема четко вырисовывался серым полотном. Туман, смешиваясь с дымом, полз над полем. На нем несколько человек перетаскивали убитых солдат к стене КПП, где суетились медики над ранеными. Капитан, опустив руки, ждал связи, наблюдая за ними. Начинался новый день. Ночь отступала, и задача была выполнена ценой незначительных жертв. Но, как тяжело было видеть гибель своих товарищей. Он молча смотрел на поле, которое пришлось перейти для того, чтобы не дать отрезать им вход в комплекс. Удача пока была на их стороне.

– Есть связь! – воскликнул связист и перекинул канал.

Полковник на экране молча смотрел на него несколько секунд, отмечая перекошенное, грязное лицо, запекшуюся кровь из рассеченной брови:

– Ранен?

Капитан отрицательно покачал головой.

– Вижу результаты, – кивнул Тито, указывая на обожженные трупы, среди которых стоял капитан. И строго добавил:

– Докладывай!

– Псы сделали своё дело, птички могут садиться, – хрипло ответил Метис.

15

При первом гуле выстрелов, донесшихся из темноты, маленький отряд, тащивший по приказу капитана турели, остановился. Люди повернулись на звук и прислушались. Сначала темнота принесла короткую очередь, а затем прошёл целый шквал трескотни и хлопков, которые отразились от горных склонов. Только на секунду замешкавшись, солдаты, тяжело дыша, прислушивались к бою, разгоравшемуся невдалеке. И потом, как по команде, подбросив на плечах оборудование и ящики, снова гуськом устремились вбок по склону, уже не соблюдая тишину и наращивая скорость. Четыре сгорбленные фигуры, задыхаясь, преодолевали склон, пересекая его с левой стороны, огибая очередную огромную россыпь, чтобы выйти в назначенную точку. Еще было совсем темно, местность скакала перед напряженными глазами. Шедший впереди то и дело сверялся по маяку с маршрутом. Они тащили тяжелые стволы, а выстрелы, доносившиеся эхом, подгоняли их вперед.

Заходя сзади комплекса, скрытого в горе, они дали большой крюк, пересекая несколько расщелин и пологих россыпей из старых обвалов. После очередного подъема, цепляясь за валуны, вскарабкались на гряду и, тяжело дыша, остановились перед спуском. Прежде чем спускаться, сверились по карте и поняли, что вышли точно в указанную точку. Залегли на краю, ещё раз прислушались к звукам отдалённого боя. Внизу начиналась котловина. Вытягиваясь в одну сторону, она как бы остриём конуса упиралась в крутой склон, уходящий вверх в темноту. В этом склоне, в основании котловины, виднелся вертикальный парапет. Скрытый сумраком и ползущей по котловине дымкой, он был еле виден. Но при пристальном изучении видно было искусственную стену из старого бетона и железо двери. Камни частично навалились на площадку перед дверьми, но проход в основном был расчищен. Могла подъехать грузовая машина. Всё же слабо угадывалось присутствие людей. Точно, ворота открывали. Но когда? Сейчас, во мраке уходящей ночи, створки были плотно сомкнуты и мертвы. Чёрный вход…

Солдаты внимательно смотрели на двери.

– Там, смотри! – ткнул напарника Вачонски. – Вроде – амбразура?!

Боннар, лежавший рядом, посмотрел, куда он указывал, опустил к глазам линзу ночного видения.

Дымка размазывала камни. Бетонные конструкции, незаметные среди камней, были не повреждены, и четко выделялся прямоугольник раздвижных дверей. С такого расстояния трудно было определить, в рабочем ли они состоянии, но то, что они оказались там, где нужно, – несомненный факт.

– Пусто. Никого нет рядом.

Солдаты сели, повернувшись друг к другу.

– Что будем делать?

Вачонски достал флягу, отпил из неё и предложил Боннару. Тот отхлебнул глоток.

– Расстояние метров 100—150 до двери. Можно поставить здесь. Но лучше, – он махнул рукой, – пересечь площадку и ещё один ствол поставить с той стороны… Прикроем друг друга.

Они повернулись и несколько секунд снова медленно осматривали темноту, цепляясь за каждый камень у входа. Туман сползал вниз по пологим склонам, но не мог прикрыть бегущие через него фигуры полностью. Если кто-то и следил за тем, что делалось в низине, мог отлично отстреляться по ним, как по мишеням. Ползти на брюхе времени не было.

– Спуститься по склону и пересечь, потом залезть, метров 150—200. И это, если в засаде не сидит какая-то сволочь, и не смотрит на нас сейчас в амбразуру, – сказал Боннар.

– Нет там ни хрена, – прошипел Вачонски. Ты же сам только что сказал.

Гул боя не давал времени на промедление. В любой момент ворота могли распахнуться и неподготовленные турели станут бесполезным хламом в скоротечном бою.

– Решаем? – сказал Боннар.

– Надо делать засаду по полной! – ответил Вачонски и отвел от глаз линзу.

– Как? Брен, что думаешь? – он вопросительно посмотрел на двоих других.

Брен, солдат с тоскливыми глазами, пожал плечами. Он с напарником переглянулся, тот, ничего не сказав, тоже лишь пожал плечами.

– Ок. Прикроете нас, пока мы пересечём котловину, – сплюнул на камни Вачонски. – Мы с Боннаром поставим с той стороны.

Он посмотрел вниз по склону и по сторонам. Снял шлем, на секунду подставляя мокрую голову легкому дуновению. Прислушался к звукам боя.

– Сейчас ставим одну здесь. Позиция нормальная и сектор полный от дверей и дальше. Никто не проскочит. Камни крупные, как раз есть, где убраться, если даже полезут по склону, просто сползайте пониже. Чтобы мы не покрошили вас с той стороны. Перекрестный огонь, и всё будет фарш.

Они секунду молча смотрели друг на друга. Брен сжимал винтовку, не отводил свои тоскливые глазами.

– Главное, дойти до той стороны!

– Дойдем, – зло сказал Вачонски и добавил: – давайте, ставим

Они вчетвером быстро и чётко распаковали из походного положения станок и установили его у края. Активировали штифты крепления, которые с резким щелчком вошли в породу, закрепляя треногу намертво. Брен, кряхтя, подтянул ствол и, насадив на платформу, крутанул центральную ось. Боннар воткнул питание. Вачонски, пригибаясь, зацепил контейнер с зарядами.

– Порядок, – сказал он. – Проверь, Олег!

Оператор активировал турель, и она с легким жужжанием отцентрировала станок. Ствол сдвинулся влево и вправо. На экране планшета управления загрузилась боевая готовность. Пошла перезарядка. Олег показал большой палец. Вачонски закинул винтовку за спину, подхватил ствол другой турели и элементы питания. Боннар резко встал, поднял станок. Они подхватили зарядные ящики.

– Не палите зря, – хмыкнул Вачонски.

Специально зацепив Брена ногой по заднице, торопливо потащил груз вниз по склону в котловину. Боннар последовал за ним. Камни дробной цепочкой посыпались из-под их ног и, обгоняя, катились весёлой вереницей вниз. Товарищи сверху следили за ними, улеглись поудобнее и, выставив винтовки, взяли двери на прицел. Темнота поглощала фигуры товарищей. Они словно погружались в темно-серую мглу. Детали растворялись по мере их удаления. Совсем скоро они достигли дна, и, перейдя на ровную поверхность, ускорились, поспешно преодолевая 50 метров до следующего склона. Тяжелые шаги бухали, отражаясь от камней, перемешиваясь с гулом отдалённых выстрелов. Вялая дымка цеплялась за ноги, словно растворяя всё ниже колена. Вачонски и Боннар, сгорбленные под тяжестью снаряжения, как будто потеряли голени. Стали короче и, переваливаясь на культях, семенили дальше, стремясь как можно быстрее укрыться в камнях. Внезапно вдалеке что-то сильно рвануло. Ослепительная вспышка на миг осветила небо. И следом за этим ещё раз пришел тугой звук взрыва. Солдаты повернулись на звук и напряженно вглядывались секунду в темноту на гребни скал. Те, кто был на поле котловины, на мгновенье сбавили темп.

– Неслабо, – прохрипел Боннар, замедлившись.

– Бегом, – не оборачиваясь, заскрежетал зубами Вачонски.

Маленький, злобный и скрюченный, он семенил, как горный тролль с толстой палкой на плече, бряцая железом. Они достигли подъема на противоположной стороне и, сбивая ноги о валуны, поскальзываясь, полезли вверх. Им оставалось преодолеть всего 20 метров до верха гряды, когда посторонний звук вдруг послышался со стороны отвесной скалы, в которой находились двери. Тяжелый скрип давно не смазанных створок с резким визгом пронесся, словно сирена. Больше ничто не могло так дребезжать и взвизгивать в этом захламленном камнями месте. Многотонные противоатомные двери кто-то открывал, и они медленно, со скрипом раздвигались. Солдаты наверху, крепче обхватив винтовки, нацелились в их сторону, с тревогой посматривая на товарищей.

– Внимание! Движение! – предупредительно сказал по рации Брен.

Вачонски, получив сигнал, на секунду замер и посмотрел в сторону дверей, вытянув шею. Боннар, не расслышав товарища по рации, пёр на него сзади и, столкнувшись, сначала вопросительно поднял лицо, потом, увидев, что он смотрит в сторону дверей, тоже расслышал звук. Он покрутил головой. Обернулся.

– Куда? – хрипло спросил он.

Вачонски посмотрел назад и прикинул расстояние.

Брен и Олег ещё больше занервничали, увидев их фигуры, замершие на склоне. Сейчас они представляли собой прекрасные мишени, нагруженные оборудованием, с винтовками за спиной. Сколько ещё секунд отделяло их от открытия огня, сложно было сказать.

– Назад! – прошипел в микрофон Брен, следя в прицел за дверями, плохо видными в темноте.

Было неясно, открылись ли они хоть на сантиметр или их только пытаются сдвинуть.

– Вперёд! – четко сказал Вачонски и рванул вверх.