Эволюция G.A.N.Z.A.

Боннар без сомнений последовал следом. Возвращаться назад не было смысла. С турелями они не смогли бы быстро пересечь котловину за несколько секунд. Вдруг в дверях мелькнул свет. Суетливо мигая, он четко обрисовал щель, которая образовалась в сдвинутых створках. Скрип продолжился, и двери начали открываться. К первому фонарю добавился еще один луч. Белый неоновый свет на миг очертил фигуры, которые открывали её изнутри.

Когда щель стала достаточной по ширине, чтобы могла протиснуться рука, один из лучей прорезал котловину вдоль по центру. Кто-то, удерживая фонарь, освещал дорогу, осматривая её вдоль. Яркий белый луч бил прямо, слегка дрожал в метре над землёй и терялся далеко в темноте. Вачонски и Боннар, увидев свет, пригнулись почти к самому склону. Выбирая место, куда наступить, стараясь не вызывать обвала, не останавливаясь, двигались к своей цели. Тяжело нагруженные, они не могли соблюдать достаточную осторожность. Почва и камни предательски цеплялись за ботинки, и путь к вершине будто становился недостижим. Всего несколько метров осталось им до него, когда Боннар зацепил несколько крупных камней, и они предательски покатились вниз. Наблюдая за ними со стороны и цепляя прицелами луч, Брен и Олег буквально заскрежетали зубами, увидев это. Камни, цепляясь за соседей, не останавливаясь и раскручиваясь, закувыркались на самое дно и выкатились, чуть ли не в самый свет. Движение не осталось незамеченным, хотя дымка поглотила осколки. Луч фонаря дернулся и суетливо пополз в сторону, к склону. Медленно белая полоска побежала по пелене, выхватывая изломы, и потом сдвинулась к самой вершине склона, который был уже пуст. Резко обозначился гребень, и тени удлинились мертвенным светом. Тот, кто держал фонарь, заметно нервничал, проводя туда-сюда и пытаясь найти причину падения камней, но ничего не вызывало подозрений. Через несколько секунд луч ушел вниз и свет погас. Скрип возобновился, разносясь вокруг. Отдаленная стрельба затихала, и звук был хорошо слышен.

Скрючившись за гребнем, Вачонски выдохнул, и, зло посмотрев на напарника, пнул его в бок.

– Порядок, – сказал он в коммутатор товарищам.

– На контроле, – пришел ответ. – Держим на мушке.

– Собираем.

Вачонски спустился чуть ниже от края. Боннар, лежа на животе, подтянул к себе станок. Они, воспользовавшись разносившимся вокруг скрипом, быстро собирали турель. Оглядев место, сдвинулись на несколько метров, подтянув оборудование, и, отбросив несколько камней, установили станок. Щелкнули крепежи, закрепился ствол, и через несколько секунд грозная боевая машина пришла в движение. Сканер дал сетку на местность и определил расстояние до цели. Датчики зафиксировали сектор.

– Готово, – удовлетворенно сказал Вачонски.

Он снял через голову винтовку, выставил её вперед через край. Боннар смотрел на планшет, проверял настройку турели. Потом подергал зарядный ящик, убедившись, что он хорошо закреплён. Черный двухметровый ствол смотрел в сторону дверей, пока молчаливо ждал команды оператора.

– Побережем заряды, – констатировал Вачонски, наблюдавший за дверьми. – Их мало.

Боннар убрал панель управления, и, перехватив свою винтовку, подполз к нему, выглянул в котловину. Его взгляд ловил любые движения у двери. Металлический лязг прекратился, и створки, освещенные слабым светом, четко вырисовывались на темном склоне. Шесть человек с оружием вышли наружу и, разбросав несколько тусклых световых маяков вокруг себя, настороженно оглядывались по сторонам. Один вышел вперёд и, поболтав рукой, размахнувшись, бросил ещё один источник света вперёд на несколько десятков метров. Пролетев, дугой световой карандаш упал в середине котловины, в дымке, обозначив размытое белое пятно. Держа группу на прицеле, солдаты медленно вели за ними стволами. Они были наверху и в темноте. Те, кто был внизу, не понимали, что сами расставляли для себя прицельные метки.

– Брен, – шёпотом запросил Вачонски.

– На связи.

– Ствол ставь на дверь, если пойдет толпа – крошим на выходе. Этих положим и так.

– Принял.

Пройдя с десяток метров, шестеро мужчин остановились и о чем-то посовещались. Голоса глухо бубнили, неразборчиво. Один отчаянно жестикулировал. Он развернулся и пошел обратно к дверям. Кто-то достал портативный пеленг и, водя им из стороны в сторону по темному небу, видимо, искал сигнал. Попытка была явно безуспешной. Не добившись результата, он махнул остальным и уверенно пошел по котловине, отдаляясь от дверей.

– Внимание! Кидаю гранату, – сказал Вачонски, и, не отрывая взгляда от идущих внизу, рукой нащупал боковой клапан на боку, достав цилиндр осколочного детонатора.

Дождавшись, когда те подошли к источнику света, лежавшему на дне котловины, нажал кнопку задержки три раза, и, мягко размахнувшись, по дуге бросил гранату вниз. Пригнулся, спрятавшись за гребнем. Следом ткнулся носом в камень Боннар. Мужчины как раз остановились, и один нагнулся, чтобы поднять светлячок. Цилиндр шмякнулся недалеко от них и по инерции прокатился в сторону на несколько метров. Все повернулись в его сторону, будто задавшись вопросом, откуда прилетела эта штука, и мгновенье стояли, наблюдая, как катится этот страшный черный предмет.

– Назад! – раздался вопль, и, дернувшись, они рванулись, что есть сил в сторону.

Резко ударила белая вспышка, усиленная темнотой, и жгучие оранжевые мухи секанули воздух. Бабахнуло, и тугая волна отбросила людей на землю. Тела шмякнулись, скрючившись от удара. Звук взрыва эхом отразился от скал, и, завертевшись вихрем, ушел громыхать в вершины. Следом за ним раздался крик смертельного раненого от невыносимой боли.

– Огонь! – очень спокойно сказал Вачонски по радио.

Он перекинул винтовку через камень и начал стрелять в котловину короткими очередями. Следом за ним огонь открыл Боннар. Замелькали сизые тусклые трассы с противоположного края котловины. Оттуда открыли прицельный огонь их товарищи. Люди, отброшенные взрывом гранаты, по инерции, на адреналине уже вскочили на ноги. Но не все. Один остался лежать на земле, медленно вытягивая ноги. Двое сразу получили по очереди, пули с визгом отбросили их обратно на землю, добили, выдирая целые куски одежды. Двое других успели отбежать только на несколько метров. Переваливаясь с боку на бок, один мужчина в отчаянии обернулся и начал стрелять по невидимому противнику длинной очередью, из стороны в сторону водя стволом. Прежде чем рядом рухнул его напарник, сраженный мелькающими трассерами, ему удалось расстрелять в темноту весь магазин. Вачонски, тщательно прицелившись, выстрелом в голову уложил его. Мужчина дернулся, выронил замолчавшую винтовку и упал на спину, широко раскинув руки. Солдаты перестали стрелять, наблюдая за телами, лежащими на дне котловины. Дымка медленно накрывала их саваном. Мрак ночи всё больше уходил, открывая мир новому дню. Но уже не для этих людей, выбравших другой путь. Боннар вытянул новый магазин из подсумка на груди, ухмыльнулся, перезарядил оружие.

– Прием? – коротко спросил Вачонски.

– Порядок! – ответил Брен и приподнялся над краем гряды, помахал издалека рукой.

Вачонски махнул ему в ответ. В этот момент из темного участка под скалой от открытых дверей раздался вопль и выбежал шестой мужчина. Услышав выстрелы, он оставался на месте и смотрел, как гибнут его друзья. Находясь в тени двери, он теперь увидел, откуда велся огонь, и в отчаянии вопил, бежав в сторону лежащих тел, прижимая винтовку к боку и высоко задирая ноги, стрелял по гребню. Трассы, взвизгивая, крошили камень и уходили росчерками в небо. Вачонски инстинктивно отпрянул, закрылся рукой от отлетающей крошки, но в следующую секунду ожесточенно начал стрелять по бегущему человеку. Опять с той стороны тоже ударили трассеры. Они в четыре ствола заглушили треск выстрелов вопящего человека. Сначала пули выбивали пыль у его ног, строчкой догоняя следы, а через десяток метров он сам нарвался на очередь трасс и, несколько раз качнувшись, дернулся и со всего размаха упал, по инерции вперед далеко выбросив руки с винтовкой. Дернувшись, замер, подогнув правую ногу, будто собирался ещё ползти куда-то.

– Живы? – с тревогой пришел запрос от Олега.

– Порядок, – ответил Боннар, глядя на Вачонски, и поднял большой палец.

Они выругались и, перезарядив оружие, наставили его в сторону дверей, ожидая очередных атак. В этот момент коммутатор, сменив волну, настойчиво вызвал Вачонски. Через шипение запикал сигнал командной волны. Заработало стерео на прием, и в очках возникло маленькое изображение лейтенанта Ка-фогина. Квадрат проецировал его напряжённое лицо. Он настойчиво вызывал группу. Звук плавал, и картинка дрожала, никак не фокусируясь.

– Перехожу на аудиоканал, – прорвался голос лейтенанта.

Помехи исчезли. Картинка свернулась. Связь по радио стала более-менее чистой.

– Второй! Группе «Браво» доложите! Ответьте, «Браво»… – опять возникли шипение и треск в наушниках.

– Группа «Браво», – ответил Вачонски, – на связи.

– Ситуация и потери?

– Вышли на точку. Здесь проход. Блокируем. Ведём бой. Потерь нет.

– «Браво», прием. Уточните позицию.

– Стволы настроены. Приказ выполняем. Устранили шестерых. Потерь нет.

– Проход в активе? – уточнил лейтенант.

– Здесь ворота открыты, но муха не проскочит. Держим.

– Принял, – ответил лейтенант, и очередные помехи съели его следующие слова – …Блокировать… в …открывать огонь… никого не пропустить.

Вачонски несколько раз вызывал лейтенанта, но связь оборвалась.

– Что там? – спросил Боннар.

– Связь – дерьмо. Всё по-прежнему. Задача и так ясна. Блокируем. Если будут зажимать, уходить к ним.

– Ясно.

Вачонски вызвал товарищей и передал разговор с лейтенантом и его приказ. Связь между ними, разделенными сотней метров, работала отлично, но, видимо из-за горной гряды, которую они обогнули, и самого комплекса бункера, титаном застывшим в глубине горы, связь не работала с остальными, несмотря на запуски дронов. Их группа выпадала из сети. В любом случае они оставались в засаде. Пыль от выстрелов уже улеглась. Мертвые люди перестали хрипеть на дне котловины. Теперь только терпение и время решало исход поставленного задания. Четыре солдата, прикрывая друг друга, молча следили за прямоугольником двери и видели его всё четче в светлеющем сумраке. Ночь медленно уходила. Туман становился в котловине чуть плотнее, и скоро совсем скрыл убитых ровным белым одеялом, вместе с камнями.

16

Поезд несся через туннель глубоко под землёй. Скоростные магнитные дороги опоясывали планету, соединяя материки. Тем, кто готов был комфортно пересечь материк, не используя авиасообщение, такой вид путешествия казался более приемлемым. Развивая до 500 км в час, вагоны скользили в темноте. Чтобы пассажиры не смотрели по 8 часов во мрак, на стеклах разворачивалось красочное действие. Объемные панорамы с различных мест планеты. Тронувшись с вокзала, они влетели в саванну и ехали уже час сквозь живописные виды жаркого континента, наблюдая вдалеке горы и стада диких животных. Стены растворились, и только кресла и пол напоминали о поезде. Вокруг простиралась только природа.

Элиз, не снимая капюшона, смотрела вдаль. Казалось, она не может оторваться от видов Африки. Все эти стада антилоп, слоны и горы, вдалеке покрытые снежными шапками, завораживали всех пассажиров. Но она молча смотрела сквозь них с невозмутимым лицом, отвернувшись от Эдварда, который смотрел прямо на нее. Он сидел, напротив. Мрачный, с расстегнутым воротом. Перед ним стоял стакан виски. Автоматическая раздача на их столике несколько раз повторяла заказ. Его глаза давно стали тусклыми. Он смотрел на её лицо и ловил знакомые черты, пытаясь понять эти глаза. Тень глубоко накрывала черты лица. В салоне вагона несколько женщин были в капюшонах. Мода на подобные аксессуары не выделяла Элиз среди других женщин, но он смотрел только на неё. Теперь в этом была своя причина.

– Они все погибли, понимаешь? – сказал он тихо, уже который раз и отпил из бокала.

Элиз не сразу повернула к нему голову. Её взгляд был равнодушным. Она просто игнорировала пьяные разговоры. Скользнула взглядом по галстуку, небрежно засунутому в карман пиджака, расстегнутому вороту, щетине, очкам на столе и опять повернулась к окну, не меняя позу. Гибкая и статная, она привлекала внимание всех мужчин в салоне своей необычной грацией.

Эдвард отметил это с неудовольствием сразу, как только вошел в салон час назад. Он был на взводе, и рука постоянно проверяла пистолет в сумке. Переваривая своё состояние, он долго крепился, но потом всё-таки нажал кнопку и заказал виски. Всё накопившиеся напряжение и возможная гибель людей, тех, кто помогал им на вокзале, подталкивала к срыву. Алкоголь словно ждал десять лет, чтобы опять ударить жестоким пристрастием с новой силой. Он уже забыл вкус виски и глушил отчаяние большими глотками. Терять было уже нечего.