Эволюция G.A.N.Z.A.

Проведя ладонью по лицу, профессор хотел отойти от двери, но он вдруг увидел, как по перрону бежит человек. Его стремительный порыв привлек всеобщее внимание. Люди расступились. В стороны полетел багаж. За герметизированным стеклом вагона не было слышно звуков, только перекошенные рты издавали крики. Вслед человеку неслись трое контролёров с шокерами в руках, позади бежали полицейские. Эдвард шагнул назад к стеклу и буквально прилип к нему лицом. Показалось, что бегущий обернулся и начал стрелять в своих преследователей, полицейские открыли ответный огонь. Перрон мелькнул и исчез, оставив позади вспышки, падающие тела и панику вокзала. Ему показалось, что это и был как раз мужчина, который принёс билеты. Хотя на скорости сложно было понять, что там произошло. Посмотрев на своё отражение в стекле и перекошенное лицо, он изнемождённо прикоснулся лбом к прохладной поверхности. Несколько секунд вспоминал синие глаза девочки и хищные сканеры, рыскавшие лучами в поисках жертв. В салоне ждала Элиз. Он рукой провел себе по шее. Воротник с галстуком душил его. Старясь выглядеть так, как она любила, в элегантном костюме и галстуке, он впервые почувствовал, как тяжело ему становится сдерживать всё напряжение, накопившееся за последние годы. Он медленно развязал и стащил галстук с шеи.

– Будьте вы все прокляты, – хрипло сказал он, ни к кому не обращаясь, и, заставив себя отстраниться от прохладного стекла, пошел в салон, туда, где ждала его Элиз.

12

– Большего не желали те, кто пошел вверх, спасаясь от беды, настигавшей их мечты и попиравшей их надежды. Короток путь к вершине и нет более спуска вниз. Осталась позади только тьма. Без надежды… – голос звучал отрывисто где-то в темноте, плавал в медленно ползущей бледной дымке.

Тихий ветер чуть шевелил молочную рваную завесу, сгущал и подхватывал звуки. То стихал, то вновь туго нарастал, чуть шевелил песчаные крупицы на седых камнях, гулял по бурому, еле видному мху. Голос назойливо, прерывисто бубнил, невидимый за камнями, и доносился, словно из бочки. Невозможно было определить расстояние. То ли в пяти метрах, скрытые тьмой и дымкой, говорили люди, то ли метрах в 100 происходил этот разговор. Прислушиваясь к этому гомону, двое солдат, распластавшись на камнях, медленно передвигаясь, ползли в направлении звуков к границе каменной россыпи, за которой заканчивался склон. Они, как серые ящерицы, прижимаясь животами к камням, медленно передвигали конечности, чтобы перенести тело ещё на 30 см ближе к цели. Головы были повернуты на бок, чтобы не возвышались выше задницы. Работая одними локтями и коленями, они двигались к горизонтально очерченному краю гряды, за которой начиналось каменистое плато, откуда и доносились голоса. Щитки на коленях и локтях скребли по камням. У каждого разведчика на шлеме была маленькая камера, которая напрямую проецировала обстановку вокруг. Напряженные лица напарника, прижатые тела и тяжелое дыхание – всё это разглядывал капитан у себя на командном планшете. Помехи в связи дёргали картинку. Лейтенант Ка-фогин навалился на его плечо. Вокруг – пара связистов и ещё несколько солдат, а дальше вниз по склону – вся остальная рота, замершая в ожидании команды.

– Скоро рассвет, – сказал кто-то.

Темнота размывала всё вокруг, ползла дымка, тянулась вниз по извилистому склону, уходила рваными клочьями в ущелья. Горы темнели, но звезды словно начали таять в этом черном небесном болоте.

– Триста метров прошли, – доложил связист. – Они у края.

Капитан внимательно следил за действиями бойцов на экране. Видно было, как тяжело им преодолевать последние метры, как пот катится у обоих из-под обручей коммутаторов. Вот они немного замедлили ход и медленно повернули головы. Отблеск от эффекта ночного видения пропал, и картинка улучшилась, однако помехи в связи искажали изображение. Солдаты выглянули. Склон резко заканчивался, и дальше начиналась вырубленная в скалах очень большая площадка. Целое футбольное поле, на котором запросто могло приземлиться несколько квадрокоптеров. На обширном пространстве везде валялся какой-то мусор, темнели основы каких-то конструкций, ранее, видимо, служивших погрузочными механизмами. Поле заканчивалось более крутым склоном, уходящим вверх в темноту. В нем виднелась вертикальная стена бетона с выдающимися вперед массивными вертикальными ребрами противоударной защиты от атомного взрыва. Противообвальные парапеты вверху резкими росчерками выделялись на темном склоне. Они были давно завалены частыми падениями камней. Под ними на сером бетоне виднелись две огромные двери высотой метров по 10, в которые можно было запросто въехать на большом грузовике. Массивные железобетонные конструкции проходных в зону бункера выглядели почти целыми в темноте. Всё это было давно покинуто и брошено 50 лет назад, пока вновь кто-то не распечатал входы в горный комплекс.

Солдаты внимательно осматривали поле, давая возможность капитану оценить обстановку по изображению с нашлемных камер. Два бледных источника света мелькнули у самых дверей и выхватили на миг группу людей с оружием. Видно было, как слегка вздрогнули камеры у бойцов, когда они увидели противника. Солдаты очень осторожно приложили приклады к плечам, и в экраны вползло изображение зелёной сетки прицелов.

– Огонь не открывать, – приказал капитан и, показав пальцем на планшет, повернул голову к Ка-фогину.

– Ворота открыты.

– Мы вовремя.

– Это наш шанс, – капитан увеличил изображение пальцами.

Плохо видимые в сумраке огромные, массивные створки противоатомных дверей, были полностью открыты. Слабо угадывалась техника, которая стояла рядом. Было непонятно, на ходу она, или это старые остовы, брошенные здесь очень давно, когда данная база и бункер потеряли свое военное значение и были законсервированы.

– Не стрелять, – ещё раз повторил капитан, – вести наблюдение.

Он переключился на другие группы поиска, блокирующие другие направления, и, не найдя для себя ничего значимого, закрыл клапан на планшете, пристегнув его к животу. Лейтенант и связисты смотрели на него. Он сел, потер подбородок перчаткой с обрезанными пальцами, думал только секунду.

– Наш единственный шанс.

– Мы не знаем, сколько их на улице и у входа, – констатировал лейтенант.

– Поэтому надо действовать быстро.

– Проблема – скрытно выдвинуться на 300 метров вперед. Времени в обрез, – Ка-фогин сел рядом и раскрыл свой планшет.

– Попробуем накрыть группу у входа и быстро выйти к воротам. Неизвестно, какой оператор командует управлением за дверями. Судя по их величине, на закрытие требуется не меньше минуты. Источника питания нет. Будут закрывать вручную.

– Наверняка оператор здесь, вот в этом колпаке, – Ка-фогин показал пальцем на бетонный выступ с горизонтальной щелью амбразуры по всей длине. – И точно, вне зоны досягаемости для прицельного выстрела.

– Проще обстрелять световыми и газовыми.

– А если не поможет? Вероятно, работает ещё защита и сразу блокирует помещение с управлением на КПП, пара трупов у входа и двери на замке, вот и всё, что нам будет доступно.

– Там наверняка полно бойниц. Мы их не выковырнем ничем, что сейчас есть в наличии.

– Умели строить раньше. Для большой войны.

– Тут и «Парус» не поможет. Будем гору ровнять…

– Может, и проще. Одна вспышка, и все как в могиле.

Они внимательно рассматривали изображение с камер бойцов.

– Быстрая атака – единственный шанс.

– Пожалуй, ты прав. На это и был расчёт.

– Мы проверили шесть аварийных выходов, и все они блокированы, но смотри, что я нашел на схеме, – Ка-фогин вывел на экран старые чертежи комплекса. – Севернее, выше метров на 400, с тыла упирается в эту гряду короткое ущелье. Видишь?

Капитан внимательно смотрел на схему.

– Совсем близко и, кажется, расчищена. На схемах тупик.

– Сколько лет прошло после консервации? Давно заброшено.

– Есть шанс, что мы что-то упустили и там есть второй выход.

– Прикрыто склонами от ядерного удара, и в случае повреждения центрального входа выход может идти только оттуда.

– Везде только вертикальные лестницы из туннелей, а там горизонт.

– Здесь можно проехать на машине.

– Чёрный вход, – капитан максимально увеличил изображение. – Со спутника не видно, действительно ли там что-то есть.

– Вопрос, какой шанс, что там выход, а не дверь или бетонная стена? Потеряем время… Посмотри на склоны. Мы будем в ловушке.

– Дрона не запустишь, мы не проверили патрули выше. Поднимут тревогу, потеряем главный вход.

Ка-фогин убрал планшет, посмотрел на Метиса:

– Я не предлагаю атаковать оттуда. Нужно закупорить банку с крысами. Чтобы никто не ушёл.

Капитан удовлетворённо хмыкнул и кулаком легонько постучал по плечу лейтенанта. Одобрительно кивнул и, ткнув в выжидательно смотревших на него солдат, знаком подозвал четверых. Он показал на своем планшете схему и сверил её на местности:

– Скрытно и тихо. Вот сюда. Максимально оперативно 2 турели. Запечатайте проход. Задача – обеспечить блокировку этого выхода. Возможно, он там есть… Самим не подставляться. В случае сильного сопротивления только блокировать и не дать высунуться. Начнут зажимать, бросайте турели и отходите к нам, вот на эту точку. Мы даем вам 5 минут и будем атаковать главный вход. Задача ясна?

Солдаты коротко кивнули.

– Выполняйте!

Капитан ещё раз глянул на схему и убрал планшет, встретился взглядом с Ка-фогиным и, подняв кисть на уровень глаз, растопыренными пальцами показал в темноту в сторону бункера. Лейтенант молча понял команду и через коммутатор начал отдавать указания. Рота бесшумно поднялась с камней. Напряженные лица смотрели вверх, ожидая дальнейшей команды. Они не видели ничего впереди, но их действия и движения показывали готовность вступить в схватку. Каждый чувствовал, что впереди будет бой. Четверо солдат, подхватив стволы и станки турелей, нацепив на себя зарядные ящики, отделились от роты и, гибко переступая через камни, растворились в темноте и дымке. Капитан проводил их взглядом и посмотрел на часы, потом на небо. Ночь отступала, и небо начинало менять свой чернильный цвет. До рассвета было ещё далеко, но время неумолимо истекало.