Мир Опустел. Начнем Сначала!

Девушка достала ключи, но открывать дверь не торопилась. На душе тревога, а тут ещё и письмо…

"Вспомни совет мастера, – прошептала она себе, – не оттягивай неизбежное".

Милли резко вставила ключ в замочную скважину, и тут же из-за двери раздалось жалобное, требовательное мяуканье. Распахнув дверь, она с порога закинула спортивную сумку вдаль комнаты, разулась, отстраняя от себя трущегося об ногу кота-подростка, и решительно выпрямившись, вытирая начавшие наполнять глаза слёзы, твёрдым голосом произнесла: "Макс! Ты… Совершенно … Несносный кот! Сегодня ты нагадил в мою обувь! И сейчас я тебя накажу! – её голос сорвался, и дальше она продолжала уже плача. – Я никого никогда не била, Макс. Но ты меня вынуждаешь. Я должна тебя воспитать. – девушка взяла котёнка за шкирку и принялась тыкать мордочкой в яркий кроссовок, из которого сильно разило кошачьей мочой.

Нельзя так делать! – приговаривала она рыдая, – не смей так делать! Больше такого не повторяй!"

Кот извиваясь вырывался, упирался передними лапами в пол. Не желал нырять головой в кроссовок, но терпел.

Наконец Милли отпустила животное, и рыжий короткошёрстный негодник, пробуксовывая когтями по скользкой плитке, унёсся куда-то за диван.

Девушка подняла испорченную обувь, зашла в ванную комнату и заложила в стирку. Добавила побольше порошка, налила кондиционер, нажала старт. Обессилено уселась прямо на пол и горько, страдальчески скривив симпатичное лицо, разревелась…

Всхлипы, судорожные втягивания носом воздуха, иногда даже легкое подвывание, продолжались до тех пор, пока рыжий кот не зашёл к ней в ванную. Он подошёл к хозяйке, осторожно обнюхал… и, мурлыкнув, запрыгнул на руки. Милли, обняла любимчика, заметно успокоилась и принялась наглаживать мягкую шерстку.

"Никогда больше не накажу. Прости меня, пожалуйста. Мы с тобой такие одинокие. Только ты и я… И мама…"

"Доченька, как дела?…"

Рваный конверт зашуршал по полу, подгоняемый цепкими лапами, девушка закрыла дверь, чтобы кот не мешал читать.

"Доченька, как дела?

Собралась писать на бумаге, чтобы письмо получилось солиднее и совершенно забыла, как выводить буквы…?? У меня все по-прежнему. Дом, работа, наш маленький сад. Фикус, который сажали на твой день рождения, высох. Я попыталась его спасти, но… Прости! Может быть, мало солнца. А может, скучал по тебе. Я уж точно скучаю и скоро засохну. Приезжай. Мой котёнок. Малыш.

Три года прошло.

Ты сбежала на край земли, но спокойней не стало. Расстояние не лечит… Только время.

У меня появился ухажёр. Его зовут Клаас Янсен. Загугли страничку, расскажи, как тебе. Каждый день присылал мне букеты! Пришлось пригласить его в наш сад, чтобы увидел живые цветы и не дарил больше срезанных. Он хороший, но чуточку скучный. Посмотрим, как будет…

Моя Милли, ты помнишь, как в детстве порезала пальчик, и мы дули на ранку, чтоб быстрей заживало? Я подую сейчас, и тебе станет легче. Чувствуешь?…

Отпусти его, Милли, прошу.

Ты держала Максима за руку, когда он умирал, ты сменила фамилию в память о нем. Отпусти, разожми ладонь. Пусть его душа улетит спокойно.

Я люблю тебя, дочка".

Новый день.

Распахнув плотные шторы и впустив в комнату яркое утреннее солнце, Милли Фассбендер быстро, буквально за пять минут, собралась на работу. Ещё в старших классах она рассчитала для себя, что долгие утренние сборы – это не рационально. А вот максимально возможный сон, пусть даже и дополнительные полчаса – это грамотно и полезно.

Как всегда, проспав до последнего, девушка быстро умылась, высыпала в тарелку корм для котёнка, втиснулась в обтягивающий, спортивный костюм, надела удобный рюкзак за спину и выбежала из дома.

Два легких круга по безлюдному утреннему парку.

Резкое ускорение по вымощенной крупным камнем набережной, и Милли оказалась у входа в атмосферную булочную, которая уже несколько месяцев, каждое раннее утро была для неё источником завтрака.

Хозяин пекарни, энергичный джентльмен лет 85-ти, положил в бумажный пакет пирожок с вишней и ватрушку со сладким творогом. Ничего вкуснее этих нехитрых сладостей девушка за свои 25 лет не пробовала. Хотя в одно время серьезно увлекалась сладкой выпечкой и даже составила для себя рейтинг булочных Амстердама. Дело в том, что семья, владеющая данным заведением, выпекала сдобу уже несколько веков подряд. И все тонкости, и секреты передавались от одного поколения другому. Разве не здорово откусить хрустящую попку ароматного пирожка и знать, что точно так же, как и ты сейчас, 200 лет назад на этом самом месте закатывал глаза от удовольствия суровый самурай. Или нарядная гейша. Или оба сразу.

За время проживания в этой стране Милли поняла, что для японцев не важно, чем занимается человек. Важно – как он этим занимается. Добившийся мастерства булочник более уважаем в обществе, чем начинающий глава корпорации. Каждый должен достигнуть совершенства на своём месте! И тогда все вокруг само собой станет правильным и гармоничным.

Хозяин вышел из-за стойки отдать покупательнице заказ и крепко обнял её. Этот ритуал, с согласия Милли, повторялся уже третий месяц. Сначала она смущалась такому приему, но потом привыкла, объяснив себе, что ей не жалко, а обижать милого дедушку совсем не хочется.

– Ай, как хорошо! – глубоко вздохнул совершенно счастливый старичок.

– Ну разве не чудесно быть таким пожилым, как я? Молодому человеку никогда бы не разрешили так обниматься. Ваши рыжие волосы, юная красавица, добывают во мне бодрость. Из каких-то давнооо забытых источников… Положил в пакетик дополнительный коржик. Заходите и завтра!

Девушка выбежала на уже заполнившуюся людьми центральную улицу и сбавила темп. Перешла с бега на быструю ходьбу. Прошагала несколько кварталов, зашла в современное офисное здание.

Притормозила на входе, порылась в кармане рюкзака и предъявила пропуск. Затем, отделившись от человеческого потока, идущего к нескольким лифтам, зашла в уборную.

Вышла она из неё в строгой юбке, туфлях и белой блузке, обязательном для их компании дресс-коде. Только красный рюкзак, который она теперь просто несла в руках, выдавал в бизнес-леди бегунью.

Зайдя в огромный зал, поделённый перегородками на множество секций-кабинетов, она добралась до своего компьютера и перед тем как начать работать, съела коржик.

Затем проверила почту, сильно обрадовалась новому письму от старой подруги, но тут же расстроилась, увидев, что текста в послании нет совсем. Никакого. Только ссылка на видеоролик. В ролике, который оказался социально мотивирующим, закадровый голос предлагал людям назвать то, что они считают в жизни самым главным. Люди называли спорт, любовь, деньги, счастье… Милли прошептала слово "гармония".

Далее ведущий спросил: "Что самое главное для ваших родителей?"

Большинство отвечали "Я", и девушка тут же подумала о своей маме.

"Милли – бездушная скотина!" – прошептала она и расплакалась. – Нужно обязательно созвониться прямо сегодня. Наговорить хорошего, поддержать, успокоить".

Спокойная электронная мелодия заиграла из динамиков, установленных по всему этажу. Девушка перевела компьютер в спящий режим и промокнула слёзы бумажной салфеткой. Как же хорошо не пользоваться косметикой! Плачь себе на здоровье, когда захочется. Она достала телефон и записала напоминание на вечер: "Созвониться с мамочкой. Говорить с ней, пока она сама не попросит положить трубку". Поправила волосы, глядя на себя в карманное зеркальце, и вышла из-за стола.

Музыка заиграла во второй раз. Пришло время корпоративной медитации.

Все сотрудники проследовали в большой светлый зал, одна стена которого была огромным телевизором и уселись полукругом в удобные офисные кресла. Развернулись, чтобы быть лицом к экрану. Он зажегся. На нем появился логотип компании. Затем девиз. Причём, сначала девиз зажегся в виде японских иероглифов, но затем трансформировался в латинские буквы, чтобы было понятно иностранным сотрудникам.

В центр зала вышел уверенный в себе мужчина средних лет в дорогом костюме. Милли видела его впервые. На щеке у него была петля микрофона. Он приветствовал собравшихся на японском языке, но тут же перешёл на английский. Объяснил, что является новым "мастером корпоративного единства" и что "корпоративную медитацию" теперь проводить будет он. Девушка не испытала от этой новости ни радости, ни разочарования. Эти занятия она, при всём искреннем уважении к рабочему укладу японских компаний, считала не очень нужными. Каждый день, в одно и то же время, сотрудники прерывали дела и полчаса проводили выкрикивая хором название своей фирмы, изучая достижения и неудачи фирм-конкурентов, а также распевая несложный, состоящий всего из нескольких слов, гимн. Сначала Милли относилась к этой процедуре с максимальным уважением. Но поучаствовав в ней целый год, стала вместо трепета испытывать скуку.

"Только вперёд! До самого конца!" – прокричала она вместе со всеми и чтобы придать лицу максимально суровый вид, грозно сдвинула брови. Улыбаться было нельзя ни в коем случае, хоть иногда и хотелось.

Наконец снова заиграла музыка. Это означало, что 20 минут прошли, и медитация окончена. Пора отправляться на рабочее место.

– Милли, привет. Можно тебя на минутку?

Ловко лавируя между стульев, навстречу к ней шла толстая, рыжеволосая от природы девушка. Она уже видела ее на собраниях, но раньше они ни разу не говорили.

– Милли, привет. Извини, что отвлекаю. Очень нужна твоя помощь. Я, Лилли! – толстуха представилась и тут же залилась звонким, веселым смехом, параллельно густо краснея.

– Представляешь, как сложно жить с таким количеством буквы "л" в имени?

Милли умилилась искренности новой знакомой и спросила, чем может помочь. Та, покраснев ещё обильнее, хотя казалось бы больше некуда, перейдя зачем-то на шёпот рассказала, что работает в Японии всего несколько месяцев. Культуру местную почти не изучила, язык, тем более, а на прошлой неделе начала получать послания от тайного воздыхателя. Объяснила, что к мужскому вниманию совершенно не привыкла, что не знает, как себя вести и что делать. А сегодня утром получила письмо, в котором поклонник называет её таинственным словом "Рикоку" и что это слово совсем поставило ее в тупик, потому что электронный словарь тоже вместе с ней находится в тупике.

Милли прониклась проблемой. Тем более, что ей, как и любой нормальной девушке, стало любопытно, чем закончится эта романтическая история. На мгновение мелькнуло в голове сомнение, что Лилли слишком уж не похожа на объект вожделения, но девушка тут же, отругав себя мысленно, это сомнение прогнала, потому что всем известно, что главное, чтобы человек был хороший.