Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Имеются ли какие-либо сведения об интимной жизни монархов, кроме досужих мемуарных сплетен

Семьи монархов, начиная с Павла I, были, как правило, многодетными, поскольку супруги понимали, что это не просто интимная забава, а важное государственное дело, укрепляющее фундамент династии, и относились к «делу» со всей ответственностью, вне зависимости от наличия или отсутствия взаимной симпатии. Также следует иметь в виду, что почти у всех монархов с некоторого времени появлялись внебрачные связи и, соответственно, внебрачные дети.[361 - По старой феодальной традиции за монархами стелился буквально шлейф детей-бастардов. Судьба их была очень разной. Например, Вильгельма-завоевателя называли и Вильгельмом-незаконнорожденным (1027–1087). Если говорить о России, то почти у всех монархов имелись бастарды.]

Подобная информация по понятным причинам крайне скудна, поскольку никто рядом с императорской спальней «со свечкой не стоял». Тем не менее сведения об интимной жизни монархов время от времени откладывались в дневниках, поденных записных книжках и личной переписке.

Так, графиня Шуазель-Гуфье приводит довольно откровенные слова, оброненные Александром I в светской беседе: «После этой интересной серьезной беседы государь вдруг перешел к колким шуткам по поводу нежных чувств французского короля к одной придворной даме. „Как! – воскликнул он, – в шестьдесят семь лет у его величества Людовика XVIII – любовницы!“ – „Ваше величество, – возразила я, – это любовь платоническая“. – „Я и этого не допускаю. Мне сорок пять лет, тогда как королю шестьдесят семь, а я все это бросил“. Действительно, за последние годы Александр вел примерный образ жизни, и г-жа Н[362 - Имеется в виду Мария Антоновна Нарышкина (урожд. княжна Святополк-Четвертинская, 1779–1854) – фрейлина, жена обер-егермейстера Д. Л. Нарышкина, фаворитка Александра I, родившая ему четырех дочерей из своих шестерых детей.] давно находилась в изгнании в Париже».[363 - Графиня София Шуазель-Гуфье. Исторические мемуары об императоре Александре и его дворе // Державный сфинкс. М., 1999. С. 355.]

Некий «материал» имеется в опубликованных записных книжках великого князя Николая Павловича (будущего Николая I), охватывающий период с 1822 по 1825 гг. В «телеграфном» тексте поденных записей будущий император, отличавшийся не только феноменальной памятью, но и немецкой пунктуальностью, тщательно фиксировал все свои дела, встречи и события. Среди них довольно часто встречаются некие шифрованные аббревиатуры на французском языке. При этом бо?льшая часть аббревиатур так или иначе связана с его супругой – великой княгиней Александрой Федоровной, которая рожала 11 раз. Например, с 1 по 18 января 1822 г. Николай Павлович 8 раз вписывает в записную книжку загадочные аббревиатуры.[364 - 1 января – «(f.l.t.d.)»; 2 января – «спали вместе (f.l.o.f.)»; 3 января – «(f.l.t.d.)»; 6 января – «(f.sans.l.t.d.)»; 7 января – «(f.l.s.)»; 9 января – «обедали вдвоем», после предположения о беременности жены – «перед чаем (f.l.s.)»; 12 января – «лег (f.l.t.d.)»; 18 января – «ужинал с женой, раздел ее, она ложится, (f.l.s.), уехал в час пополуночи» (см.: Записные книжки великого князя Николая Павловича).] После его отъезда в очередную командировку шифровка исчезает и возобновляется только по возвращении великого князя к жене.[365 - 12 марта. «Воскресенье – приехал в 11 часов, жена в постели (f.l.s.) (f.l.t.d.), много разговаривали» (Там же).] Исходя из этого можно предположить, что по-немецки педантичный 26-летний великий князь тщательно фиксировал все свои «интимности» с супругой. Буквенные вариации аббревиатур довольно разнообразны («f.l.t.d.», «f.l.s.», «f.l.t.», «f.l.m.f.p.m.», «g.b.t.d.» и т. д.), но чаще всего в упомянутом контексте встречается аббревиатура «f.l.t.d.».

Записка Марии Федоровны к Павлу Петровичу

Записка великого князя Николая Павловича. 1818 г.

Так, 28 июня 1822 г. великий князь среди прочего записал в дневнике: «…вернулся, ужинал, раздел жену (f.l.t.d.), работал, лег». В это время супруга великого князя была беременна третьим ребенком, и через несколько часов после того, как 29 августа у супругов случилось очередное «f.l.t.d.»,[366 - 29 августа – «жена, (f.l.t.d.) лег».] – уже 30 августа 1822 г. – у нее начались роды, в ходе которых она, без особых проблем, родила девочку – великую княжну Ольгу Николаевну.

Е. М. Долгорукова и Александр II с их детьми Георгием и Ольгой

Письмо Е. М. Долгоруковой к Александру II. 1870 г.

Но в семейной жизни молодых супругов не обходилось без сложностей. С одной стороны, великий князь 28 сентября 1823 г. записал: «…в одиннадцать с половиной приехал в Гатчину, выпрыгнул из коляски, бежал, разделся, вошел к жене (f.l.s.) (f.l.t.d.)». С другой – 31 декабря 1823 г. появилась запись: «…у жены, слезы, успокоил, тяжелое решение воздерживаться от F., пока она не захочет!».

В ГАРФ хранятся почти 5 тысяч писем,[367 - Эти письма были переданы в ГАРФ в 2001 г. при посредничестве семейства Ротшильдов и посольства Великобритании из личного архива морганатической жены Александра II княгини Е. М. Юрьевской. Часть переписки опубликована в журнале «Родина» (2011. № 3). Представляется, что об интимных деталях этой переписки можно говорить совершенно спокойно, поскольку сама Е. М. Долгорукова в 1890-х гг., вымогая деньги у Министерства Императорского двора и Николая II, угрожала продать эту переписку на аукционе (см. подробнее: Зимин И. В. Царские деньги. М., 2013).] написанных друг другу Александром II и Е. М. Долгоруковой (с 1880 г. в замужестве – светлейшей княгиней Юрьевской). Время от времени часть переписки всплывает на различных аукционах. В этой личной переписке множество интимных деталей, например, постоянно упоминается французское слово bingerle («бенжерль», в некоторых переводах – «бингерле»), которым император и его любовница обозначали интимную близость.

Эти письма буквально переполнены страстью. При этом следует иметь в виду, что в 1868 г. Александру II было 50 лет, а Е. М. Долгоруковой – 21 год: «Мы опять едва удержались, чтобы не броситься друг на друга. Скажи мне, что ты со мной сделала?.. вчера нам еще как-то труднее было расставаться и прерывать наше бингерле» (6 января 1868 г.). И такие упоминания имеются буквально в каждом письме. Например, только в одном письме от 28 января 1868 г. император поминает «бингерле» четырежды.[368 - Из письма Александра II: «Я счастлив, что ты также оценила наше вечернее бингерле, которое доставило нам лихорадочное наслаждение и заставило еще больше влюбиться друг в друга… мы оба ощущали, что совершенно обезумели, и я чувствовал, что нам хотелось опять бингерле донельзя. Вот уж точно влюбились, как кошки, и только и думаем, как бы наслаждаться нашей любовью, которая составляет нашу жизнь и наше счастье. Все остальное для нас не существует… Я чувствовал, что нам обоим страсть как хотелось бингерле, и если бы мы могли очутиться вместе, теперь без него бы не обошлось… Ах, Ангел мой, меня тенет домой донельзя, и я теперь уже весь дрожу от нетерпения в ожидании сегодняшнего вечера и нашего бингерле» (28 января 1868 г.); «Пойду теперь отдыхать в ожидании нашего свидания и бингерле, к которому я страстно стремлюсь более, чем когда-либо… Я хотел бы только, чтобы он дал мне однажды возможность жить лишь для тебя и иметь возможность делать бингерле, без страха перед последствиями, но с надеждой иметь их…» (29 января 1868 г.); «Меня тянет к тебе, ангел мой, и хочется бингерле донельзя. Забыть не могу, как мы блаженствовали третьего дня… как жаль, что я не могу полететь к тебе, чтобы утешить тебя и заняться бингерле, чтобы забыть весь мир» (30 января 1868 г.).] Также об этом часто писала Е. М. Долгорукова: «…что же касается наших бингерле, они были волшебными» (13 ноября 1871 г.). К этому времени Екатерина Михайловна была беременна[369 - В ноябре 1871 г. княжна Е. М. Долгорукова была беременна своим первенцем – Георгием, родившимся 30 апреля 1872 г.] и не раз говорила о том, что желает рожать «по императорскому стандарту», то есть в присутствии Александра II: «Бог не оставит меня в моих родах, которые пугают меня ужасно… именно твое присутствие придаст мне смелости и поможет терпеливо вынести ожидающую меня боль…».[370 - По легенде, когда у Е. М. Долгоруковой начались схватки, она в сопровождении акушерки отправилась в Зимний дворец и рожала именно там.]

Е. М. Долгорукова. 1866 г.

Предположительно рисунок Александра II Е. М. Долгоруковой

Надо сказать, что столь активная интимная жизнь монарха вызывала беспокойство лейб-медика С. П. Боткина. О проблемах Александра II упоминает и сама Е. М. Долгорукова: «Если ты думаешь, что мы слишком утомляемся и именно из-за этого ты почувствовал себя плохо, я первая согласна с этим и советую тебе дать нам отдых на несколько дней, ибо нам надо рассчитывать свои силы, а твой долг – сохранить себя для меня, которая является твоей жизнью… Сегодня вечером, признаюсь, я желала тебя, но ты не заметил или пожелал этого, ибо ты устал, а я должна ухаживать за тобой» (13 ноября 1871 г.).

В июне 1876 г. военный министр Д. А. Милютин писал в дневнике: «До приезда государя ходили самые зловещие слухи о расстроенном его здоровье и упадке нравственном; с прибытием же его несколько успокоились; однако же нашли его сильно исхудавшим. Доктор Боткин (осматривавший государя во вторник) говорил мне, что не нашел в нем никаких симптомов опасных и намекнул, что истощение его может отчасти происходить от излишеств в отношении к женщинам. Говорят, что, кроме постоянных сношений с кн. Долгорукой, бывают и случайные „любовные“ авантюры».[371 - Милютин Д. А. Дневник. Т. II. 1876–1877. М., 1949. С. 51.]

Через сорок дней после смерти императрицы Марии Александровны (май 1880 г.) Александр II женился морганатическим браком на Е. М. Долгоруковой. Несмотря на накапливающиеся болезни и стрессы, связанные с бесконечными покушениями, император по-прежнему вел активный образ жизни. С. П. Боткин, посвященный в самые интимные стороны жизни своего пациента, считал, что столь бурная интимная жизнь царя как молодожена и не прекращающиеся любовные интрижки не идут на пользу его здоровью. В дневнике издателя газеты «Новое время» А. С. Суворина записана достаточно пикантная подробность: «С. П. Боткин рассказывал мне, что Александр II, отправляясь на смотр 1 марта, с которого он вернулся мертвым, повалил Юрьевскую на стол и… Она Боткину это сама рассказывала».[372 - Суворин А. С. Дневник. М., 1992. С. 80.] Кроме этого, Е. М. Долгорукая упоминала, что у нее в комнатах была аптечка с лекарствами, которые она «сама назначала своему супругу».[373 - Виктор Лаферте [Кн. Юрьевская]. Александр II. М., 2004. С. 110.]

Довольно много информации подобного рода содержится в переписке Николая II и императрицы Александры Федоровны. Исследователи не раз отмечали, что переписка супругов явно не предназначались ни для истории, ни для чтения чужим глазом: в них слишком много личного и даже интимных подробностей.

Еще в апреле 1894 г. Аликс писала жениху: «Как я безумно тебя хочу». Впоследствии в письмах к мужу она регулярно упоминала о приходе «критических дней», которые в переписке назывались либо «инженером-механиком», либо «мадам Беккер». Например, в начале января 1916 г. императрица писала: «Инженер-механик явился неожиданно и лишил меня возможности принимать лекарства, это очень неприятно».[374 - Переписка Николая и Александры Романовых. 1916–1917. М., 1926. С. 5.] 11 июня 1916 г. императрица благодарит супруга: «Спасибо, шалун мой, за вату!!!». 28 июня 1916 г. Александра Федоровна сообщала: «Будет восхитительно приехать к тебе туда. Беккер будет около 3-го, а потому лучше несколько дней спустя, чтобы быть с тобой 11-го… Прощай, мой дорогой, возлюбленный мой, которого я жажду!». На следующий день – 29 июня – Александра Федоровна вновь вернулась к этой теме: «Беккер прибыла ко мне сегодня, так мило, раньше времени, – тем лучше для нашей поездки»; 3 июля 1916 г.: «Приеду к тебе, оставив Беккер позади!»; 16 сентября 1916 г.: «Беккер приехала».

Когда летом 1915 г. Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и переехал в Ставку, количество интимностей в переписке увеличилось на порядок. Так, 1 октября 1915 г. императрица пишет: «Ах, как грустно без твоих ласк, которые для меня все!». После посещения Ставки в мае 1916 г. она писала: «Так дивны воспоминания о твоей любви и нежных ласках, я так буду тосковать по ним в Царском!».

Николай II был более сдержан в своих письмах, но иногда и у него прорывалось ответное чувство. 16 июня 1916 г. он писал из Ставки в Александровский дворец: «Как я тоскую по твоим сладким поцелуям!

Да, любимая моя, ты умеешь их давать! О, какое распутство!.. трепещет при воспоминании». Добавлю, что к этому времени семейный стаж Николая II и Александры Федоровны составлял 21 год, а им самим было, соответственно, 48 и 44 года.

Насколько «общественность» была осведомлена об интимных проблемах в императорской семье и как «общественность» на эти проблемы реагировала

Как известно, слухами земля полнится, а уж императорская семья всегда была не только объектом самого активного мифотворчества, но и самых безжалостных сплетен. Поэтому если возникали какие-либо заминки с рождением ребенка, то на цесаревну или императрицу немедленно обрушивался вал самых злобных сплетен.

Обложка архивного дела «Письма разных лиц с предложениями средств способствующих рождению наследника англ. немец. и франц. яз. 1899–1914 гг.»

Одно из писем с «рецептом» зачатия мальчика

Подпись под письмом «Гинекологический совет чтобы иметь мальчика из Франции». Луи

Так было с Марией Федоровной, супругой Александра III, которая сначала не могла забеременеть, а потом у нее случился выкидыш. Немедленно «общественность» поставила диагноз – бесплодна. А когда у Николая II чередой пошли девочки, «общественность» реагировала не менее бурно. Впрочем, отсутствие наследника мужского пола действительно было проблемой государственной, поэтому супругу Николая II «готовили к родам» буквально всем миром.

Дело в том, что начиная с 1899 г. в Министерство Императорского двора начали поступать письма из различных стран: Англии, Франции, Бельгии, США, Латинской Америки и Японии – с предложениями сообщить секрет, гарантирующий рождение наследника. Советы были небескорыстны. Суммы назывались разные, в некоторых письмах – в несколько десятков тысяч долларов. Большинство советов основывалось на известной в то время теории австрийского эмбриолога профессора Венского университета Шенка. Он опубликовал целый ряд расследований по развитию яйца и органов чувств у низших позвоночных и стал известен своими опытами по определению пола зародыша у млекопитающих и человека при помощи соответствующего кормления родителей.[375 - Энциклопедический словарь. Т. 77. СПб.: Изд. Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона, 1903. С. 472–473.]

Писали также и жители Империи. Среди авторов – командир 2-й роты 8-го понтонного батальона Адам-Генрих Гласко из Тирасполя, отставной подполковник Ф. Ф. Лихачев из Могилевской губернии, помощник для ведения судебных дел из Владивостока И. В. Мясников, контролер-механик службы телеграфа Л. Зандман из Омска, таганрогский мещанин И. В. Ткаченко, жена генерал-лейтенанта Энгельгарта, мещанин Давид Сацевич из Ковенского уезда, земский фельдшер Н. Любский из Новгородской губернии и многие другие.

Для того чтобы представить содержание этих советов, обратимся к одному из них, написанному относительно сведущим в медицине человеком – фельдшером Н. Любским: «Можно предсказать, какого пола отделяется яйцо у женщины в данную менструацию, и, следовательно, можно иметь ребенка желаемого пола. Такую строгую последовательность в выделении яичек у женщин я осмеливаюсь назвать законом природы».[376 - РГИА. Ф. 472. Оп. 66. Д. 686. Л. 197.] Были советы и попроще: «Попросите Государя, Вашего Супруга, ложиться с левой стороны, или, иначе сказать, к левому боку Вашего Величества, и надеюсь, что не пройдет и года, как вся Россия возликует появлением желанного наследника».[377 - Там же. Л. 166.]

Вследствие обильного потока подобных писем (архивное дело насчитывает более 260 листов) сложился определенный порядок работы с ними. Заведующий канцелярией Министерства Императорского двора полковник А. А. Мосолов писал, что «по установленному в Министерстве Императорского Двора порядку письма и ходатайства, заключающие в себе подобного рода советы, оставляются без ответа и без дальнейшего движения».[378 - Там же. Л. 68.] Однако, как следует из этого же дела, некоторые письма все же принимались во внимание. 28 апреля 1905 г. крестьянин Тульской губернии деревни Хотунки Д. А. Кирюшкин написал В. Б. Фредериксу: «…в 1902 г., 7 января я имел счастие быть во дворце у Вашего Высокопревосходительства по поводу рождения наследника престола. Я ходатайствовал перед Вашим Высокопревосходительством о допущении меня и доклада Его Императорскому Величеству Всемилостивейшему Государю Императору». В 1907 г. он вновь письмом напомнил о себе: «…я был во вверенном Вам дворце, для объяснения, почему рождаются мальчики и девочки».[379 - Там же. Л. 203–204.]

Правда ли что семья последнего императора обращалась за содействием в рождении мальчика к различным шарлатанам или святым

Николай II и его супруга были глубоко верующими людьми, причем в религиозности Александры Федоровны было ярко выражено мистическое начало вплоть до уклонения в оккультизм. Кроме этого, она глубоко переживала свою неспособность подарить мужу и стране наследника.[380 - Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Царь был идеальным мужем и любящим отцом. Он хотел иметь сына. От его брака с принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской у него родились в течение семи лет четыре дочери. Это угнетало его. Он почти что упрекал меня за то, что у меня в тот же промежуток времени родилось пятеро сыновей. Как это ни покажется малоправдоподобным, но мои отношения с Императрицей были далеки от сердечности по причине той же разницы пола наших детей!».] Поэтому ей часто приходилось хвататься буквально за соломинку.

Низье Антельм Филипп (1849–1905)

Одной из таких соломинок стал французский экстрасенс Филипп. 26 марта 1901 г. Николай II записал в дневнике: «Вечером виделся с одним замечательным французом Mr. Philippe! Долго разговаривал с ним. Аликс его тоже видела».[381 - Вторая встреча Николая II и Александры Федоровны с Филиппом состоялась в июле 1901 г.: «Весь вечер провели в Ренелле, Mr. Philippe говорил и поучал нас. Что за чудные часы!!!» (10 июля 1901 г.); «В это время „наш друг“ сидел у Аликс и разговаривал с нею. Показали ему наших дочек и помолились с ним в спальне!.. В 9.30 немедленно отправились в Ренеллу на наше задушевное вечернее собрание» (11 июля); «Поехали на Знаменку, провели последний час с „нашим другом“. С грустью простились с ним. В 5 ч. он уехал в Мон. Нас всех охватило чувство осиротелости!» (21 июля).] Об истории его появления рядом с семьей Николая II подробно пишет в «Воспоминаниях» С. Ю. Витте:[382 - Следует иметь в виду, что С. Ю. Витте, мягко говоря, недолюбливал Николая II и его супругу.] «С этим Филиппом познакомилась за границею жена великого князя Петра Николаевича, черногорка № 1 или жена принца Лейхтенбергского, черногорка № 2… через черногорок.[383 - Стана и Милица – княжны Черногорские.] Филипп влез к их великим князьям Николаевичам и затем к их величествам».[384 - Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 2. М., 1960. С. 262–269.] В другом эпизоде Витте уточняет этот эпизод, говоря о черногорках: «…она потребовала к себе заведовавшего там нашей тайной полицией Рачковского (глава российской заграничной агентуры, обычно упоминается „в Париже“, но он курировал всю Европу. – И. З.) и выразила ему желание, чтобы Филиппу разрешили практиковать и дали ему медицинский диплом. Конечно, Рачковский объяснил этой черномазой принцессе всю наивность ее вожделения, причем недостаточно почтительно выразился об этом шарлатане… вопреки всем законам при военном министре Куропаткине ему дали доктора медицины от Петербургской Военно-медицинской академии[385 - Эта информация С. Ю. Витте подтверждается записями в дневнике Николая II: «В 4 часа поехали на Знаменку… Провели остаток дня и весь вечер с нашим другом… Весьма приятно провели время. Я ему достал диплом на звание лекаря из Военно[-]Медицин[ской] академии. Николаша тот час же заказал ему мундир нашего военного врача» (9 ноября 1901 г.). Как следует из этой записи, Филипп получил диплом лекаря Императорской Военно-медицинской академии.] и чин действительного статского советника. Все это без всяких оглашений. Святой Филипп пошел к военному портному и заказал себе военно-медицинскую форму».[386 - Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 2. С. 273–274.]

Канонизация Серафима Саровского 1 августа 1903 г.

Информация об экстрасенсе поступала в Зимний дворец из различных источников. Заведующий парижской и женевской агентурой Л. И. Рачковский по просьбе Дворцового коменданта П. П. Гессе собирает на Филиппа досье, где представляет его шарлатаном. Великий князь Александр Михайлович в «Воспоминаниях» писал, что «французский посланник предостерегал русское правительство против этого вкрадчивого иностранца, но Царь и Царица придерживались другого мнения… Он утверждал, что обладает силой внушения, которая может оказывать влияние на пол развивающегося в утробе матери ребенка. Он не прописывал никаких лекарств, которые могли бы быть проверены придворными медиками. Секрет его искусства заключался в серии гипнотических сеансов. После двух месяцев лечения он объявил, что Императрица находится в ожидании ребенка».[387 - Александр Михайлович, вел. кн. Книга воспоминаний. М., 1991. С. 151.] «Результатом» гипнотических пассов Филиппа стала беременность императрицы в 1902 г., речь о которой пойдет ниже.

Образ Серафима Саровского (слева) в Новом кабинете Николая II в Царскосельском Александровском дворце

Другой соломинкой для Николая II и его супруги стал почитаемый в народе Серафим Саровский. При этом следует иметь в виду, что традиции паломничества по святым местам, в том числе и для благополучного зачатия детей, имеют давние корни.[388 - Бездетный московский великий князь Василий III (1505–1533) с супругой Соломонией Сабуровой два десятка лет паломничали по монастырям с просьбами о даровании им ребенка.] Поэтому и Николай II с женой время от времени посещали монастыри. Самое известное его паломничество состоялось летом 1903 г., когда члены императорской фамилии посетили Дивеевскую обитель в Нижегородской губернии.

Поездка была связана не только с почитанием Серафима Саровского. После истории с неудачной беременностью (август 1902 г.) императрица не утратила веры в Филиппа. В конце 1902 г., перед отъездом во Францию, Филипп объявил императрице, что она родит сына, если обратится к покровительству Серафима Саровского. Несмотря на возражения обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева, Серафим Саровский был срочно канонизирован. В конце июля 1903 г. царская семья посетила Саровскую пустынь, где Александра Федоровна омылась в святом источнике.

С. Ю. Витте писал в мемуарах: «Говорят, что были уверены, что Саровский святой даст России после четырех великих княжон наследника. Это сбылось и окончательно и безусловно укрепило веру их величеств в святость действительно чистого старца Серафима. В кабинете его величества появился большой портрет – образ святого Серафима».[389 - Витте С. Ю. Воспоминания. М.; Пг., 1923. Т. 1. С. 221.]

Как протекала беременность у супруг монархов

Как у всех, очень по-разному. Естественно, материалов, для того чтобы ответить на этот вопрос детально, – крохи. Но тем не менее, если обратиться к записным книжкам великого князя Николая Павловича, ответ может проясниться.

Согласно его записи от 4 сентября 1824 г., великая княгиня Александра Федоровна сообщила супругу, что «подозревает, что беременна, поддержи ее Бог, и дай нам счастье видеть ее счастливо разрешившейся». Однако супруга не разделяет воодушевление мужа, поскольку непрерывные беременности ее буквально измотали. Поэтому Николай Павлович записал, что жена плачет и жалуется. Видимо, у великой княгини был токсикоз, поэтому 21 декабря «во время службы жена чувствует себя плохо и уходит». От врача В. П. Крайтона супруг узнал, что «с ней произошло уже нечто новое». Видимо, это «новое» заставило врачей отказаться от стандартной процедуры пускания крови.

22 января 1825 г. к Александре Федоровне впервые пригласили акушерку. Токсикоз продолжался, поэтому великая княгиня периодически выходила «из-за стола прежде окончания обеда» (30 января 1825). 26 марта 1825 г. у Александры Федоровны начались «боли в низу живота». Эти боли муж называл «коликой», но 27 марта, наряду с коликами, началось кровотечение. Поэтому рядом с беременной неотлучно находятся лейб-медик Лейтен и семейный врач Крайтон. В середине апреля недомогания продолжаются, и Николай Павлович периодически вызывает лейб-медика Лейтона, отмечая, что «жена очень тяжела».

Где рожали императрицы и великие княгини

Все императрицы и великие княгини рожали дома, точнее, в той резиденции, где оказывались на момент родов.[390 - Царицы Московского царства по традиции рожали в банях – «мыльнях».] В Зимнем дворце российские императоры жили только зимой, в апреле они переезжали в Царское Село (или Павловск), чтобы в конце июня отправиться в Петергоф и осенью вновь вернуться в Царское Село или Гатчину. В конце осени круг переездов замыкался Зимним дворцом. Когда роды отчетливо обозначались, поблизости от императрицы селили лейб-акушера с повивальной бабкой, которые ожидали начало родов.

Таким образом, самодержцы Романовы рождались либо в Петербурге, либо в его окрестностях. Лишь будущий Александр II родился в Чудовом монастыре Московского Кремля, что было совершенно не случайно. Супруга великого князя Николая Павловича забеременела буквально сразу же после свадьбы.[391 - Венчание состоялось 1 июля 1817 г., Александр II родился 17 апреля 1818 г.] Все были счастливы, Александр I писал: «Великое знаменательное предназначение! Если бы она порадовала нас сыном, то я желал бы, чтобы младенец родился в стенах Москвы, в городе царей, в древней столице нашей святой Руси!». Когда Александре Федоровне пришло время рожать, супруги отправились в Москву, где 17 апреля и появился на свет Александр II. Напомню, что Александр I (1777 г.) и Александр III (1845 г.) родились в Зимнем дворце, Николай I (1796 г.) и Николай II (1868 г.) – в Царскосельских Екатерининском и Александровском дворцах.