Братство подсолнуха. Криминальная драма на постном масле

Вы скажете, что подобная мысль была полной глупостью, плодом расшатанных нервов и измученного от нехватки кислорода в душной аудитории мозга? Вовсе нет. Подобные странные случаи порой имели место в провинциальном педагогическом вузе. Причем чаще других интересовались успехом своих дочерей (реже – сыновей) отцы, которые давным-давно покинули семейство и порой даже жили в другом городе. Они часами готовы были расспрашивать про своих утраченных чад, пытаясь за один раз компенсировать всю отцовскую заботу, распределенную при иных обстоятельствах на пару десятилетий.

– В костюм обрядился. В этакую жару! – мрачно подумал Юрий. – От такого папаши быстро не отделаешься.

Перспектива мямлить что-то хорошее об очередной студентке испугала его еще больше, чем прием экзамена у опоздавшего шалопая. Но что ему оставалось делать?

– Девочка у вас старательная, – сделав пару шагов навстречу незнакомому господину, уже готов был сказать он дежурную фразу.

– Юрий Николаевич, – опередил его незнакомец, – меня к вам отправила Комиссия.

– Комиссия? – растерянно подумал Юрий. – Неужели он забыл о заседании какой-то комиссии? Только этого не хватало. И за ним послали? Зачем? Чтобы влепить выговор?

Он посмотрел на белоснежную рубашку и явно дорогой шелковый галстук незнакомца. Нет, при таком посланце его, как минимум, ожидало увольнение. Или еще чего хуже. Однако, что может быть хуже увольнения, он придумать не успел.

– Впрочем, позвольте сначала представиться, – взмахнув руками, ласково продолжил незнакомец. – Меня зовут Янислав.

Он произнес свое имя на польский манер, с ударением на предпоследний слог.

– А по отчеству, простите? – пробормотал Юрий.

– А по отчеству – Казимирович, – все тем же вкрадчивым тоном охотно откликнулся мужчина. – Но я ручаюсь, вам это запоминать абсолютно излишне. Я хоть и пожилой уже человек, но все называют меня просто Яником. И вас прошу.

– Хорошо, Яник Казимирович, – по-идиотски буркнул Юрий.

– Просто Яник, – опять стал настаивать незнакомец.

– Что за комиссия? – подумал Юрий. – С таким-то либерализмом. Тут секретаршу в деканате приходится звать Ангелиной Павловной. А ей лет двадцать, наверное. Но она любовница декана. И нате вам: Яник под полтинник и в шелковом галстуке.

– Комиссия, – продолжил Яник, – которую я представляю, приглашает вас в Таганрог, чтобы оформить, так сказать, ваши права в качестве главы Братства подсолнуха.

– Так вот оно что! – грохнула в голове у Юрия, как медный колокол, мысль. – Доигралась мать со своим маслом и старыми друзьями деда. Ей-то как с гуся вода, а мне теперь придется иметь дело с этим умалишенным.

– Душно таки у вас в институте, – покачал головой Яник. – Кондиционер не работает.

– А тут и нет его, – растерянно произнес Юрий, поразившись тому, что незнакомец мог представить, что в их обветшалом универе вдруг будет установлен кондиционер.

– Таки я и говорю, шо не работает, – закивал Яник, в голосе которого явно прорезался южный акцент, который до этого он, очевидно, старательно старался скрыть из уважения к собеседнику.

Юрий взглянул на Яника и понял, что тот, наоборот, не мог представить, что в каком-то здании не может быть кондиционера.

– Разная ментальность, – машинально подумал Юрий, а вслух произнес: – Что, прямо сейчас в Таганрог? Сразу?

– Да зачем же спешить? – все так же вкрадчиво продолжил Яник. – У меня тут машинка во дворе. Давайте отъедем, посидим где-нибудь в ресторанчике. Шоб с кондиционером. И перетрем все нюансы. А, Юрий Николаевич?

– Да что же я вас Яником должен звать, а вы меня – Юрием Николаевичем? – стараясь хоть как-то потянуть время, чтобы прийти в себя, пробормотал Юрий. – Вы уж меня тоже, пожалуйста, без отчества. Хорошо?

– Хорошо, хорошо, – охотно закивал Яник.

Юрий тем временем украдкой, чтобы не привлекать внимание своего собеседника, затравленно оглянулся по сторонам. Университетский коридор был совершенно пуст. В деканате, наверное, только Гелька (в смысле – Ангелина Павловна). Толку от нее маловато.

– Может, действительно выйти на улицу? – подумал он. – Там люди. Менты, опять же, какие-нибудь подвернутся. Да или просто послать этого Яника куда подальше, только вежливо, как бы с благодарностью, чтобы не обиделся, и пойти домой?

– Пойдемте, пойдемте, – взял его под локоть Яник.

Юрий в ответ молча кивнул, жестом пригласив своего собеседника идти первым. Вслед за Яником он спустился на первый этаж и мимо дремлющей за стойкой, на которую он положил ключ от аудитории, вахтерши вышел на залитый солнцем университетский двор.

Машину Яника он угадал сразу. Огромный, с хищными раскосыми фарами черный Майбах S560 разительно отличался от обшарпанных драндулетов университетской братии, вкривь и вкось расставленных по периметру квадратного двора.

– Ничего себе машинка! – сглотнул слюну Юрий.

И тут передняя пассажирская дверь Майбаха распахнулась, чтобы выпустить одетого в черный костюм двухметрового амбала. Амбал сделал пару шагов навстречу Янику и застыл, ожидая указаний. Ехать в такой компании куда бы то ни было Юрию категорически не хотелось. А о том, чтобы просто взять и послать Яника, теперь речь и вовсе не шла. В это самое мгновение Юрий как-то сразу понял, что есть вещи куда страшнее увольнения: получить пулю в лоб, например.

Подвела его мамаша под монастырь. Никакие это не клоунские «подсолнечные братцы». Те не ездят на машинах с моторами в 460 лошадей и не имеют телохранителей в черных костюмах, пиджаки которых к тому же как-то подозрительно топорщатся. Никакие это не умалишенные – это самые настоящие бандиты!

Внезапно Юрий почувствовал, что на открытом солнцепеке его стал пробирать озноб. Как будто кто-то включил в университетском дворе чудовищно огромный кондиционер. Причем включил на полную мощность. Так, что зубы Юрия стали предательски клацать.

– Запихнут в машину, увезут, застрелят и выбросят, – понеслись в его голове шальные мысли. – Хотя зачем стрелять? Такой амбал задушит его голыми руками. Так и тише будет. И без крови. И пусть тогда мама посадит на его безвременной могилке подсолнухи. Пусть пожалеет, что втянула единственного сыночка в эту жуткую историю.

– Юрий, вам нехорошо? – участливо поинтересовался у него Яник.

– Может, погуляем? – просипел Юрий, которому никак не улыбалось садиться в проклятую машину. – Тут парк рядом. В двух кварталах. Тенечек. Свежий воздух. А?

– Как скажите, – пожал плечами Яник.

У Юрия немного отлегло от сердца. Не будут же они убивать его на людях? Или будут? Может, и будут. Кто за него вступится? Но все же вероятность самого мрачного разворота событий в парке была существенно ниже, чем в чреве автомобильного монстра с наглухо затемненными окнами.

– Гоша, Жорик, – махнул рукой стоящему перед Майбахом амбалу и кому-то второму, наверное, шоферу, Яник, – мы с паном Юриком трошки прогуляемся. А вы ехайте тихесенько за нами.

Амбал кивнул и влез обратно в машину.

– Ведите! – снова повернулся к Юрию Яник.

При ярком солнечном свете Юрий разглядел своего нового знакомого лучше, чем в университетском коридоре. Яник был ростом пониже Юрия, но обладал гораздо более крепким телосложением. Его явно крашеные в черный цвет слегка вьющиеся волосы были прилизаны к голове, будучи, очевидно, щедро смазанными гелем. Широко расставленные темные глаза были словно подернуты маслом.

– Подсолнечным, – неожиданно подумал Юрий.

От этой шутки ему стало немного легче. И он повел Яника прочь с университетского двора. Они молча прошли два квартала по засаженной липами улице. При этом Майбах все время крался вслед за ними по дороге, вызывая адские протесты в виде надрывных сигналов клаксонов со стороны других водителей, вынужденных объезжать его.

– Вот он, парк, – обреченно произнес Юрий, указывая Янику на арку входа.

У него была слабая надежда, что амбалы останутся в машине. Но, когда они с Яником свернули с тротуара и пошли по пешеходной аллее вглубь парка, Гоша и Жорик, припарковав Майбах, вылезли из него и направились вслед за ними, держась метрах в десяти позади.

– Свернем куда-нибудь в уединенную аллейку, – предложил Яник, скептически оглядывая снующих туда и сюда детишек, выгуливаемых бабушками.

– Не надо в уединенную! – с предательски выдавшим его нажимом почти вскрикнул Юрий.

Бабушки с детьми были сейчас единственными его телохранителями. В их окружении он чувствовал себя спокойнее.

– Вы ничего не бойтесь, Юрий, – слегка приподнял бровь Яник. – Городок у вас, конечно, беспокойный. Но с нами же Гоша с Жориком. Так шо вас никто не обидит.