Принцесса Лиза, которая прилетела на воздушном шаре

Его друзья молча закивали головами, опасаясь, что, если они сейчас начнут выяснять, какие им могут быть предложены сорта чая, с Маркизом случится обморок от обезвоживания организма. Официантка упорхнула и через секунду перед гостями стояли два запотевших кувшина с кристальной водой и пять гранёных стаканов.

– Что кушать будете? – спросила Баттерфляйка, когда посетители напились, и достала блокнотик.

– А что у вас есть? – спросила Лиза.

– У нас фирменная кухня. Как легко можно догадаться, главные наши блюда – это чебуреки с различными начинками: картошка, грибы, морковка, щавель и ещё 20 наименований. Можете заказать шашлык из овощей, корнеплодов и ягод, и сами приготовить его на углях в центре зала. – Девушка махнула рукой в сторону круглого очага.

– Я ничего не буду, – сказал Маркиз. – После вчерашнего что-то есть не хочется.

– Круто ты отравился, – сказала Бижу. – Счёт времени потерял. После той клумбы уже второй день пошёл.

– Ну тогда… – не стал спорить Маркиз, – принесите мне что-нибудь диетическое. Какой-нибудь свежий салатик.

Вслед за ним и все остальные сделали заказы – каждый по своему вкусу. Баттерфляйка записала всё в блокнотик и, пообещав не задерживаться, упорхнула на кухню.

Долго ждать действительно не пришлось. Вскоре перед каждым была постелена чистая бумажная салфетка, положены вилка с ножом, завёрнутые в лист подорожника, и поставлена тарелка с заказанным блюдом.

3

– Интересно, – сказал Мастер, когда путники утолили первый голод, – почему вилка лежит на столе, а тарелка – стоит? Она же плоская, значит тоже должна лежать.

Неожиданный вопрос удивил Лизу, он не имел никакого отношения к их приключениям и продолжению похода. Но её друзья, разомлевшие от вкусной пищи, принялись дружно и весело обсуждать эту особенность русского языка. В отличие от маленькой принцессы они помнили, что в ресторан люди ходят не только для того, чтобы поесть, но и для того, чтобы поддержать так называемую «светскую беседу». В светской беседе разговаривать можно о чём угодно, особенно на темы, которые никого из присутствующих по-настоящему не интересуют. Главное правило – высказать своё мнение по заданному вопросу и желательно с юмором. Отмалчиваться и уклоняться от светской беседы в приличном обществе считается не допустимым. Но в этот раз не успевшая начаться дискуссия быстро прервалась – в дверях появилась новая фигура.

Это был никто иной, как создатель и полноправный владелец чебуречной «Луноход» – Лягушонок Огурчик, собственной персоной.

Увидев начальника, сонный Штопор встрепенулся и принялся усиленно протирать белоснежным полотенцем и без того чистый стакан. Баттерфляйка подлетела к шефу и что-то быстро ему сказала, указывая глазами на путешественников. Он в ответ одобрительно кивнул головой и подошёл к столику.

– Рад приветствовать новых друзей нашего ресторана, – сказал он и широко улыбнулся большим лягушачьим ртом. – Позвольте представиться – Лягурчик, хозяин этого скромного заведения.

– А мы вас знаем, – сказала Лиза.

– Приятно слышать, что наш ресторан популярен не только среди местных жителей, но и в отдалённых регионах, откуда, как я понимаю, вы к нам прибыли. Надеюсь, что моя скромная персона известна вам не с самой худшей стороны.

– С самой лучшей. Это же вы летали на Луну с Баклажабом?

– Вы знаете Баклажаба? Давненько ничего о нём не слышал. Как он поживает, чем занимается?

– Мост через ручей охраняет и никого на этот берег не пускает.

– Печально слышать. А ведь он был очень способным радистом, подавал большие надежды. У него ведь идеальная музыкальная память. Любую мелодию с трёх нот угадывает. Вот только слышит без наушников плохо. Ему бы ди-джеем на радиостанции работать, а не переправы сторожить.

4

Лягурчик задумался и почесал перепончатой лапкой лоб между выпуклыми глазами, пытаясь вспомнить ещё какие-нибудь выдающиеся способности своего старого друга. Но в это время от барной стойки раздался хриплый искажённый помехами заикающийся голос:

– Говорит радиостанция «Чайная почка» – ваше любимое «Радио ЧП». В этот тёплый солнечный денёк мы рады исполнить песни по вашим заявкам. И первое место в сегодняшнем плейлисте занимает заявка, которую нам прислал повар Фондюк из чебуречной «Луноход». Он просит передать для него и всех сотрудников ресторана песню «Махни крылом». С удовольствием выполняем его просьбу. – Радиоведущий выдержал длинную театральную паузу и торжественным голосом объявил: – Выступает лауреат фестиваля «Поющий остров» прошлого года всеми нами любимый Клаксон Замкадский.

Из хриплого динамика раздалась весёлая музыка и звонкий голос, похожий на звук автомобильного гудка запел:

Наш трёхголовый исполин,

Махни крылом – взлети, лети.

Другого нет тебе пути,

Ведь ты такой у нас один…

– Выключи эту гадость, – закричал Лягурчик бармену. – И не включай никогда!

– Это не я. Он сам. Замыкает где-то, – испуганно сказал Штопор.

Он подбежал к старому радиоприёмнику, который стоял около стены на специальной тумбочке, и принялся быстро крутить ручки настройки в разные стороны. Приёмник сдался не сразу. Он самовольно несколько раз переключился с волны на волну, спел и поговорил на разные голоса и наконец умолк. Из приоткрывшейся кухонной двери высунулась толстощёкая румяная голова в белом колпаке.

– Шеф, видит бог, это не я, – оправдывался повар Фондюк. – Я и сам этого Клаксона терпеть не могу. Да и времени у меня нет, чтобы заявки на радио посылать. Вон посмотрите сколько клиентов – не успеваю чебуреки жарить.

Лягурчик махнул рукой в его сторону, показывая, что не имеет к повару претензий. Белый колпак скрылся, и дверь захлопнулась.

– Не выношу эту песню, – пояснил Лягурчик. – Совсем совесть потерял.

– А мне понравилось. Красивый голос, – сказала Бусинка.

– Да я не про певца. Он артист, чего с него взять. Ему платят – он поёт. У него, кстати, и неплохие песенки есть: типа кровь-любовь, розы-морозы. А этот наш исполин – сами знаете кто – не видит ничего. Собрал вокруг себя одних лизоблюдов и прихлебателей, они и поют ему во все шесть ушей, какой он героический да гениальный. А ведь когда-то мы с ним дружили, можно сказать, из одной лабораторной чашки Петри щи хлебали.

– Это вы про Дракончика? – спросила Лиза. – А он и правда летать умеет?

– Не умеет он летать. И крыльев у него никаких нет, и не было никогда. Но вслух говорить об этом не рекомендуется.

– Почему?

– Чтобы не дискредитировать.

– Чего не дис-кре? …

– Не дискредитировать – значит не пачкать своими грязными словами и лапами светлый образ нашего мудрого руководителя. Надежду нашу и опору… Скоро по миру пойду от его мудрого руководства.

– По какому миру?

– По нашему, по нашему миру, девочка, по ничейному островному миру. Разорюсь совсем, в пух и прах. Душат малый бизнес прямо на корню, чиновники-бюрократы. Налоги повышают, а лицензию на шипучку не допросишься. Говорят, ресурсы ограничены, надо, говорят, наладить эффективное распределение. Знаю я это эффективное распределение – монополизировали Шипучую башню и теперь хотят, чтобы я к ним на пузе приползал, выклянчивал… А сами повсюду своих шпионов-заменщиков понатыкали. Сидят, вынюхивают, подслушивают. Услышат что-нибудь и бегут к своему Бальзамику – докладывать.

Лягушонок ещё долго мог бы возмущаться несправедливыми порядками на Острове, но в этот момент рядом с очагом что-то с грохотом упало. Посетитель, который жарил шашлык, быстро вскочил на ноги и выбежал на улицу. Опрокинутая деревянная скамеечка валялась рядом жалобно задрав кверху тонкие ножки.

– Шеф, не волнуйтесь вы так, – прощебетала подбежавшая Баттерфляйка. – Вы так раскричались, что на улице слышно. Всех клиентов распугаете. Вон один уже убежал и не расплатился. – Она показала на перевёрнутую скамейку и недоеденный шампур.

– Да, действительно, – успокоился Лягурчик. – Что-то меня сегодня понесло не в ту сторону… Кушайте, гости дорогие, отдыхайте, не принимайте мои слова близко к сердцу. Может быть, у вас ещё какие-нибудь пожелания будут, претензии по обслуживанию или вопросы?

– А что такое Шипучая башня? – спросил Мастер. – Я уже недавно слышал это название.

Хозяин чебуречной и официантка удивлённо переглянулись. Штопор даже выронил стальную вилку, которую в это время протирал полотенцем, и она громко звякнула о крышку барной стойки. На стук из кухонной двери показалась поварская голова в колпаке.