Luftwaffe-льники ЧАСТЬ 1

Распорядок дня был составлен с такой профессиональной изощренностью, что даже на туалет отводилось минимально необходимое для этой процедуры время. Мы постоянно были чем-то заняты.

Подъем  –  ни свет, ни заря. Утренняя зарядка до изнеможения  –  бегом вокруг училища пару-тройку кругов. Наведение порядка на закрепленной территории. Уборка кроватей и спального помещения. Утренний туалет. Построение с проверкой внешнего вида.

Затем бегом в столовую на завтрак. Скудный рацион. Построение на плацу для развода на учебные занятия. Следом, собственно, сами занятия, напряженные и насыщенные. Между парами были незаметные переменки. Настолько короткие, что времени хватало лишь на быстрый переход из одной аудитории в другую. Или в другой учебный корпус.

Покурить и размять язык было некогда. Многие из нас, кстати, бросили обе эти пагубные привычки –  курить и трепать языком.

После занятий –  бегом в роту и построение на обед. Обед проходил в традиционной спешке – пища лихорадочно забрасывалась вовнутрь организма фактически непережеванной…

Создавалось устойчивое впечатление, что буквально через пару минут в мире начнется ядерная война. Вражеские ракеты уже летят и мы должны успеть опустошить свои тарелки до начала Третьей Мировой, чтобы бегом занять свои места по боевому расчету училища.

Но, слава политикам, война не начиналась. Тем не менее, было стойкое ощущение, что все вокруг упорно ждут ее начала по пять раз на день.

После обеда – опять бегом в роту: сменить учебники и тетради. Пока бежишь из столовой в расположение роты, отчетливо слышно, как в желудке плещется обед, не менее скудный, чем завтрак.

Устойчивое впечатление, что в армии все и всегда куда-то спешат! И регулярно опаздывают. В училище постоянно царили хаос, мельтешение, нервозность, суета и беготня.

Далее – сортировка: кто-то в наряд, кто-то в караул, кто-то на работы. Остальные – опять на плац, бегом: построение для развода на самоподготовку.

Самоподготовка – коротка передышка и возможность тупо посидеть и собраться с мыслями. Что-то прочитать. Выучить учебный материал. Написать письмо домой. Урывком вздремнуть. Или просто временно отключить сознание.

После самоподготовки  –  опять в роту. Однозначно, бегом. Без вариантов.

В казарме в очередной раз построились и… на ужин. Бегом.

– Бегом!

«Бегом!» «Бегом!» «Бегом!» – самая распространенная команда, которую мы слышали в незабвенной альма-матер.

– Бегом!

На первом курсе казалось, что мы поступили не в авиационное училище, а в конно-спортивное. Но вся эта бесконечная беготня – еще «цветочки»! «Ягодки» начались на втором курсе обучения, когда наш «кавалерийский эскадрон с авиационным уклоном» начали усиленно готовить к спортивному смотру в масштабе всех ВУЗов страны. (отдельная история, см. «Папаша Мюллер»)

После ужина курсантов ожидала относительно неспешная «романтическая прогулка» по вечернему училищу. Но, опять же, исключительно строем. Да еще и с песней.

По окончании вечернего моциона следовало очередное построение в роте и коллективный просмотр телепрограммы «Время». Время, отведенное распорядком для ежедневного просмотра телевизора, с патологической жестокостью совпадало лишь с периодом вещания по 1-му ТВ каналу этой программы и не секундой больше. Кинофильмы, музыкальные программы и развлекательные передачи, мультики наконец, и даже «Спокойной ночи, малыши» – непозволительная роскошь.

И так изо дня в день. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Год за годом.

Содержимое этой замечательной передачи напоминало дежавю: было ранее, когда-то уже видел, обрыдлая скукота, местами переходящая в стойкое отвращение.

Информационный голод свирепствовал жестоко. Радиоприемники строго запрещены! Магнитофоны – предательство! Затертые в хлам книги и замусоленные до дыр журналы передавались из рук в руки тайно. По предварительной секретной записи. Со строгим соблюдением всех мер предосторожности, средств и методов тайной конспирации.

С началом политических метаморфоз в стране – ускорение, перестройка и прочие политические бредни, длительность просмотра телепередач была увеличена ровно на время вещания «исключительно нужной программы» с эпохальным названием: «Прожектор перестройки». Которая в курсантской среде именовалась не иначе как:  «Лучина развала».

«Прожектор перестройки» – та же программа «Время», только «вид сбоку». Создавалось полное впечатления законченного дурдома. Ибо в «Лучине развала» – те же самые дикторы из программы «Время», но уже в других костюмах, восторженно и в более быстром темпе пересказывали краткое содержание только что закончившейся «всеми обожаемой и любимой» передачи «Время». Пересказывали почти слово в слово. Неописуемый восторг!

Затем традиционно-вечерняя уборка закрепленной территории до заката солнца или уже после –  все зависит от времени года. Зимой солнце заходит за горизонт гораздо раньше, чем заканчивается плановая уборка закрепленной территории родного училища.

И наконец – долгожданная вечерняя поверка минут на сорок. А то и на часик –  в зависимости от настроения дежурного офицера.

А вот вечерний туалет – всего десять минут на всех 144 курсанта 4-й роты 1-го учебного батальона. По  принципу: «кто не успел, тот опоздал».

И долгожданный отбой – всем спать!

Но, не факт.

Опять же, в зависимости от эмоционального настроя дежурного офицера, возможна очень интересная и глубоко интеллектуальная игра – «три скрипа». Это когда замотанные за день курсанты, упав почти замертво на древние койки с растянутыми почти до самого пола панцирными сетками, но тем не менее, такие уютные и желанные, дружно зависают и замирают, боясь пошевелиться.

Ибо дежурное чучело с погонами офицера, услышав любые скрипы в огромном спальном помещении на полторы сотни человек, незамедлительно с поганенькими шуточками поднимает весь личный состав роты для построения в центральном коридоре казармы.

И бегут в коридор из спального помещения все 144 человека. Быстро бегут. Так как норматив построения для всей роты  45 секунд. И не мгновеньем дольше.

Затем снова «Отбой».

И снова «Подъем»…

И манежит нас дежурный офицер чередованием этих команд до потери чувств. До полного изнеможения. До тошноты. До рвоты. До седьмого пота…

Или пока сам не устанет. Пока головушка у него не закружится от хаотичного мельтешения курсантов в казарме. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Пока не надоест наблюдать вид полуголой и вспотевшей от усердия полуторосотенной мужской толпы, истово носящейся в казарме из спального помещения в центральный коридор и обратно. В коридор и обратно. В коридор и обратно… Туда-сюда, туда-сюда…

Побегали часик?! Ну ладно, смотрю, притомились, соколики?! Дышите тяжеловато и гимнастерки мокрые от пота. Солевые разводы на спинах выступили. Ну вот, ладненько. На сегодня достаточно. Теперь так и быть –  баиньки.

– Отбой! 45 секунд, время пошло! Бегом! Кто не понял? В «три скрипа» играть хотите?

И так каждый день. Неделя за неделей. Из месяца в месяц. До полугода с перерывом на сессию и короткий отпуск домой. А потом опять все сначала. С небольшими вариациями по нарядам, караулам, хозяйственным работам и масштабной уборкой снега на обширной закрепленной территории. А после обильных осадков – аж до самого асфальта. И ни минуты свободного времени.

Кто-то удивленно воскликнет: «Постойте, любезный, но бывает суббота?! А  временами даже случается и воскресенье! Опять же – всевозможные праздники!»

Все верно. Случаются. Но суббота – полнокровный учебный день с той разницей, что вместо самоподготовки в роте начинается парко-хозяйственный день. Иначе  –  «половая жизнь».

13. Разновидность половой жизни

«Половая жизнь»  –  не то, что вы подумали, а ее особая специфическая разновидность. Половая жизнь в армейской интерпретации – это особый вид извращенной пытки, родившийся в гипертрофированном сознании  дегенеративно-архаически слабоумного военноначальника с признаками прогрессирующей импотенции. Не верите?!

Итак, из помещения казармы выносится вся мебель – двухярусные кровати, табуретки и тумбочки. Все до единой, за исключением тумбочки дневального. Прямо на улицу. Если нет осадков, естественно. Снег – не осадки. Значит, на улицу. 144 кровати, 72 тумбочки (одна тумбочка на двоих), 144 табуретки. Все это через узкую лестницу. Со второго этажа.

Через эту же лестницу таскают свое имущество соседи сверху и соседи снизу, так как казарма трехэтажная. Выход из здания один. Общий на три роты.

Толчея страшная! Хаос. Столкновения. Дорожно-транспортные происшествия. Разборки. Шум, гам, крики, взаимные упреки… Бред!

А как иначе, когда почти полтыщи курсантов носятся с кроватями и тумбочками по лестницам и проходам казармы.

– Никто не обещал, что будет легко. Вперед, быстрее! До построения осталось 4 минуты 37 секунд! Время пошло, опоздавшие будут наказаны. Бегом!

Построились, посчитались, проверились. Все в наличии? Все! Продолжаем ПХД – начинаем мыть полы.

– Товарищ лейтенант, телевизор можно включить? Чтобы повеселей было.