Светла, чиста и притягательна была отдушина восточного гостеприимства.
Рай распахнулся перед солдатами.
Иллюзия рассеялась выстрелом базуки. Гром грянул среди ясного неба. Снеся башню идущего впереди бронетранспортёра, он бросил роту наземь, лицом в грязь.
Шквальный обстрел. Минуты долгого запоздалого прозрения. Команда. Придя в себя и поднявшись, рота бросилась на штурм.
Искусство ближнего огневого контакта. Преподанное курсом в учебке, оно откликнулось работой пространственной и мышечной памяти. Противник был невидим. Солдаты вели дуэль с ним, стреляя во весь белый свет из всех возможных положений на ходу.
Узкая извилистая улочка кишлака. Дувал слева, дувал справа, позади – стена.
Внезапно автомат заглох. Остановка. Отчаянные клацания затвором. Конец патронам.
И тут, как по команде, явились они. Враги, обуреваемые жаждой рукопашной.
Два вышедшие из глубины веков бородатых горца. Мальчишка-комсомолец перед ними. Учебный сценарий иссяк. Кто кого? Ответ мог дать только реальный бой.
Отринув страх, Олег воспользовался подствольным гранатомётом.
Выстрел.
Граната угодила в плечо душману, пробила плоть, свалила с ног и затаилась.
Атака бородачей смешалась. На мгновение.
Придя в себя, уцелевший второй демонстративно отбросил винтовку и с голыми руками двинулся навстречу.
Олег поднял приклад.
Душман рассмеялся.
Граната сдетонировала.
Взрыв.
Смерть обдала рядового своим дыханием. И отступила, щадя и унося с собой добычей жизни врагов.
Победа далась большой кровью. Кишлак перестал существовать. Рота поредела наполовину.
Мужское начало победителей торжествовало. Каменели опалённые огнём сердца. И лишь душа, крича ночью во сне, сопротивлялась боевому крещению. Уязвимая и беззащитная, она оставалась верна себе. Живой.
Лейтенант сдержал слово. Едва ночь вступила в свои права, он выскользнул из-под маскировочной сети, поднялся, размял мускулы и короткой командой отпустил группу на все четыре стороны.
– Файзуллаев, – напутствовал он уходящего прапорщика, – увольнительная на два часа. Вернуться в срок. Не вздумай заблудиться.
– Как можно, товарищ лейтенант? У меня локатор внутри. Я реагирую на живое тепло. Главное, чтобы вы ни в коем случае не сходили с этого места.
– Свободен, Архимед.
Довольный Файзуллаев с автоматом в руке исчез.
Куманёв и Свешников, получив свой наказ, отправились в противоположную сторону.
Дорога шла под уклон. Несмотря на определённые физические усилия движение было не просто отдыхом – полётом.
– Кум! – окликнул сержанта рядовой, еле сдерживая ноги, рвущиеся в бег.
– Что?
– Как думаешь, лейтенант уже отключился?
– Не знаю. Я бы на его месте воспользовался моментом.
– Интересно, а ты знаешь, что наш лейтенант всегда спит с открытыми глазами?
– Лейтенант?
– Ага.
– Ерунда. Не верю. Сон есть сон. Раз в сутки, но надо вырубиться.
– А ты когда-нибудь видел его закрытые глаза?
Вопрос привёл Кума в замешательство. В поисках ответа невольно он оглянулся назад. Кромешная тьма смотрела им вслед. Живая двумя горящими зрачками. Вздрогнув, он поспешил вернуться в исходное положение.
– Чего только не бывает на свете, – тихим голосом сказал он. – Если это правда, я не против – пусть спит зрячим.
Ночная свежесть и неутомимый шаг, оживляя, веселили кровь. Луна висела в небе, освещая краешек горного массива впереди. Серебро затмевало золото, прохлада сменяла жару, луна объявляла начало собственного пира, созывая на него всех избранных. Неистовое желание откликнуться и присоединиться к лунному празднику владело солдатами.
Путь преградил звук. Внезапный и неожиданный, он отозвался оглушительной сиреной в мозгу.
– Ш-ш-ш, – остановился сержант, снимая автомат с плеча.
Насторожившийся рядовой последовал его примеру.
– Забыл, где мы? – обратился старший к младшему. – Здесь каждый камень под ногами хранит след душмана.
– Я это помню.
– Хоронимся, – принял решение сержант.
Ночь, как известно, пора особая. Стирая многоликость и краски дня, она обостряет чувства и развивает воображение. Открой шире глаза, сосредоточься, напрягись и перед тобой явится всё, что только не пожелаешь.
Эхо, скатываясь с горных вершин, неслось во весь опор навстречу. Осыпалась каменная порода по пути. Всё ближе и явственнее был страшный топот.
– Пригнись, – шепнул сержант, оседая.
Увы, предосторожность была излишня. Миновать встречи не удалось. Ночной ужас, настигая, обрушился на них.