Подобная проблема, казалось, нисколько не волновала лейтенанта. В своей афганской с головы до пят одежде он выглядел более чем естественно, не просто бесстрастным – каменным идолом.
– Ты мне на смену? – спросил он.
– Что? – переспросил Олег.
– Дрожишь, – заметил лейтенант. – Что, зябко?
– А-а-а… – не нашёлся что ответить Олег.
– Зимняя рыбалка, – улыбнулся лейтенант. – Где как не здесь, на летнем солнцёпёке, в горах, она так к месту.
Слова достигли сознания. Приходя в себя, Олег уставился на лейтенанта. Неподвижный и хладнокровный, тот сидел, излучая ауру мира и покоя. Поиски автомата утрачивали смысл.
– А вы спали? – спросил Олег, слегка успокаиваясь.
– Я сплю с открытыми глазами. Что вижу перед собой в реальном времени, то мне и снится.
Здорово, подумал про себя Олег.
– Это, конечно, аномалия, профессиональный атавизм, – продолжал лейтенант. – Боюсь, мне уже от него не избавиться. Буду мучиться всю оставшуюся жизнь.
– Зато здесь, на войне, это большое достоинство. Никто не застанет вас врасплох. Вы всегда успеете проснуться.
– Успею, – согласился лейтенант. И, заканчивая разговор, поднялся.
Смена дозора.
– Наше главное оружие – голова, – сказал рядовому командир, уходя. – Оставляю тебе тишину. Постарайся не спугнуть её.
Проводив командира, Олег осмотрелся. Прямо перед собой увидел автомат. Стоя дулом вверх, тот прятался в небольшой нише посреди дувала.
Два соединённых валетом рожка, граната в подствольнике и ударный рукопашный приклад. АКМ – в полном боевом снаряжении.
– Наше главное оружие – голова, – сказал сам себе Олег.
И, подавляя дикое желание вооружиться, занял место безоружного лейтенанта.
Тишина.
Священно и неприкосновенно её царство.
Стрельба запрещена.
Приграничная провинция Кандагар. Окраина Афганистана. Важнейший транзитный участок транспортной артерии Кабул – Кандагар – Герат, связующей восток, юг и запад страны.
Южнее – провинция Нимроз. «Нимроз» – в переводе «полдень». Стоящее в зените круглый день солнце, пятидесятиградусная жара и ни капли воды с неба.
Грезятся миражами тучные поля, рощи, виноградники, сады… Орошаемая водой из самодельных арыков благословенна и щедра древняя земля.
Всё в прошлом. Ныне вместо житницы Великого Шёлкового пути перед глазами одна пустошь, пылящая белая глина, песок. Жизнь ушла, спрятавшись в водах реки Гильменд, да считанных подземных колодцах – кяризах. Некому пахать, сеять, растить и собирать урожай.
Редкая птица по доброй воле залетает сюда.
Юг Афганистана. Край вечного лета, кочевников и непуганных душманов.
Излюбленное зимнее лежбище бандитского отребья всх мастей.
Поиски удобной и безопасной для наблюдения точки заняли несколько часов. Хотя выбор был довольно скуден, разведчики постарались. Лучшего места вокруг было не сыскать. Перевал – место появления гостей из-за кордона – был виден как на ладони. Самих же наблюдателей мог обнаружить разве что зоркий глаз горного орла. И то ему пришлось бы изрядно потрудиться – укрытая специальной маскировочной сетью, сливаясь с окружающим ландшафтом, позиция была практически невидима.
Жарко под сетью. Большая каменная глыба, отражая солнечные лучи, прожигает живые тела насквозь. Четверо лежат на ней лучами большой распущенной ромашки. Мучаясь и обливаясь потом, разведчики работают. У каждого свой сектор наблюдения.
– Товарищ лейтенант, – подал голос прапорщик.
– А?
– Вы живы?
Лейтенант промолчал.
– Другого ответа я и не ждал, – вздохнул прапорщик.
– Отставить, прапорщик, – еле слышно отозвался лейтенант.
– Есть, – откликнулся прапорщик. И спустя минуту продолжил:
– Ждать и догонять – хуже некуда. Особенно на войне.
– Какие будут предложения? – поднял голову лейтенант.
– Отпустите в ночное, товарищ командир! Состояние критическое. Организм требует разрядки.
– Кровь запеклась, – поддержал Файзуллаева сержант.
Улыбка тронула губы командира.
– Сами виноваты, – произнёс он. – Не следовало поддаваться эмоциям. Нереализованные, они губят людей на корню.
– Точно! – подхватили в один голос обе жертвы.
Лейтенант взял время на раздумье.
– Хорошо, – сказал он через минуту. – Разрешаю прогулку в ночное время. Босиком туда и обратно.
Реальность преобразилась. Повеяло свежим ветром. Жить и работать стало веселей. И лишь одному из разведчиков – самому молодому – было всё равно. Отрешённый сном с открытыми глазами, он находился за пределами общения товарищей – в ином обществе, наедине с самим собой. Смотря вперёд, он видел воздух. Прозрачный, неподвижный, горный…
…Утро 7-го января. Моросил мелкий нудный дождик. Измотанная долгой безуспешной погоней за бандой рота входила на территорию дружественного революционным властям большого горного селения.
Дымились жаркие печи-тандури, нёсся по воздуху аромат простой и сытной еды, чудились полные радушия и дружелюбия лица местных жителей.