– Это первое, – кивнул Максим. – Помнишь, бабушка в квартире Германа говорила, что кто-то ночью приходил и у него шапочка с белым помпоном? Так вот, этот парень как раз в такой шапке и был.
– Да, вспоминаю.
– Ну и третье. Снежана говорила, что они поссорились, и она ушла к подруге. А у убийцы оказался ключ, которым он тихо открыл дверь.
– Неужели так всё просто? Но зачем ей это?
– Потому что, если она жена и здесь прописана, то комната в центре Москвы и картины Германа – очень хороший приз.
– Неужели из-за этого можно убить человека? – опешил Михаил. – Но их же найдут.
– Поверь мне, преступники далеко не самые умные люди. И парадокс в том, что сами понять это они не способны, – Максим забрал у Михаила из рук Снежанин листок, который тот машинально комкал в руках. – Поэтому им кажется, что эти все их планы совершенны и безупречны. И даже когда их ловят, то они уверены, что это произошло случайно.
– Если всё так очевидно, то почему их до сих пор не раскрыли?
– Раскроют, – Максим вспомнил о разговоре с Николаем. – Раскроют, если больше никто в этом деле не замешан. Ну, а вообще, я только предположил и всё может быть и не так просто.
– Ты о чём?
– Плохо, что из-за жадности и глупости погиб талантливый художник, – не стал объяснять Максим. – Страшно, что может прийти время, когда будут побеждать такие вот Снежаны.
– И что же делать? – обречённо спросил Михаил.
– Делать своё дело, а там…
В этот момент к ним подошёл официант и извиняющимся голосом попросил:
– Кафе закрывается. Так что, пожалуйста, заканчивайте.
– Почему так рано? – возмутился Михаил.
– Брежнев умер, – коротко ответил официант и перешёл к другому столику.
– Конец целой эпохи, – ещё не веря в случившееся, задумчиво произнёс Максим, когда они растерянные вышли на улицу. – Кончилась эра Брежнева.
– Мне кажется, – печально сказал Михаил, – это был максимум, на что способно человеческое общество на пути к милосердию и равенству.
– Почему ты так плохо о людях думаешь? – улыбнулся Максим.
– Мы очередной раз не выполнили договор.
– Ты о чём?
– Любое общество основано на договоре. Раньше это называли Завет.
– Ты про договор с богом?
– Это только формально с богом, а на самом деле между людьми. Мы даем клятву выполнять заповеди, а бог обещает нас за это наградить. На самом деле бог нам не нужен. Если люди будут выполнять заповеди, то все и так будет хорошо. Здесь… На Земле. А ведь и нужно-то всего лишь жить по совести. Только чтобы всем… – Михаил так разволновался, что Максим забеспокоившись, что он заплачет, положил руку ему на плечо. – Семьдесят лет назад опять попробовали и опять не смогли… – горько добавил Миша, глядя на Максима своими печальными глазами. – Получается, что все жертвы были зря. Теперь люди как всегда будут искать себе оправдание. А ведь и требовалось только жить по совести… – повторил он.
– Значит, не приспособлен человек к такой жизни, и чтобы мы не поубивали друг друга, нужно что-то другое, – попытался успокоить его Максим.
– Опять страх и кнут? – тихо спросил Михаил и так посмотрел на Максима, будто тот должен знать точный ответ.
– Может быть. Но теперь, наверное, будут перемены и для многих откроются новые возможности.
– Но не для большинства. Ведь количество пряников не увеличится, просто изменится способ их дележа.
У Казанского вокзала Максим с трудом нашёл пустую телефонную кабину. В кармане оказалась лишь одна двухкопеечная монета. Он достал записную книжку и нашёл рабочий телефон Даши. Потом задумался. Перелистнул несколько страниц до номера Лены. В этот момент в стекло кабинки постучал какой-то опаздывающий человек и показал на часы.
– Сейчас, сейчас, – кивнул Максим, перевернул ещё одну страницу и набрал номер. – Коля, привет. Ты говорил, что у тебя для меня есть работа в вашей конторе…