Золото жизни 2. Финальные решения

Окружив наглеца, наёмники знали, что никто в этом мире не сможет противостоять им, они ждали команды. Некогда, поставив на колени боса «братства ЁХ» наёмникам удалось взять под полный контроль поставки «пегаса» в Вэрхэвее. На Квантуме не нашлось никого, кто смог-бы им противостоять. Хотя президент до сих пор скрывается в горах Кукуки. Но когда-нибудь он вылезет на белый свет. И тогда и ему несдобровать, как босу из «братства ЁХ». Правда была ещё Платана, которая до сих отказывается принимать их корабли. Но ничего страшного. Подождём. Время. Это единственная субстанция, которая покорилась им. А остальных просто заставим.

Хозяин Бул Хоб, выглядывая из-за двери, ведущей в кабинет, пожалел что, сказал о них этому одинокому засранцу, который не продержится и минуты против целой оравы отморозков. Если бы принимали ставки на этот бой, Бул Хоп не задумываясь поставил всю наличность на пятерых хрубов и четверых добов из одной шайки, вызывающих если не страх, то точно ужас. Уже не помня, как все началось, но неожиданно перед его глазами закружилась такая карусель из ног, рук и тел, что разобрать кому что принадлежит было просто невозможно. После слов незнакомца.

– За Мо-Мо.

Того, что стоял слева, наглец достал ударом левой ноги. Если поставить просмотр записи с камеры наружного наблюдения, висящей в углу, на замедленную перемотку, то лишь так можно увидеть этот удар ноги в ботфорте пронзившем расстояние между ним и головой хруба. Кожаный, со стальной подковой каблук попал тому точно в висок. Брызнувшая кровь оставила огромное пятно на стене кабака Хопа. Двадцать империалов, мгновенно просчитал стоимость покраски стены хозяин. Если повезёт. Но если придёт Бос-Бос – его сосед по дому, независимый подрядчик. То все пятьдесят.

Нож одного из добов, проскользнувший у лица, наглец перехватил локтем, быстро ответив выпадом с двух рук, мгновенно исчиркав своими лезвиями куртку вместе с кожей противника, а также костями грудной клетки и позвоночник. Из рассыпавшегося тела выпало сердце, лёгкие и печень превратив пол в каток. Два хруба пытались схватить мужчину за руки, но отхватили по челюсти ударом такой силы, что кости их черепов раскололись на мелкие осколки, поранив остальных наёмников. Пип Дог бросился на спину незнакомца, но не рассчитал. Вместо схваченной шеи он уцепился за воздух, где ещё недавно была шея. А вот удар в живот он не почувствовал, потому что к тому времени был уже мёртв.

Добру Квану незнакомец сломал позвоночник тогда, когда тому показалось, что он наконец поймал его за ногу. Раздавшийся хруст ломающихся костей заставил Бул Хоба побледнеть настолько, что цвет его лица стал белее цвета стен его кабака. Спустя пять минут из наёмников в живых остался лишь Бос Грос. Но и ему судьба не благоволила. За мгновение до смерти он, отхаркивая мешающую говорить кровь, прошептал:

– Ты кто такой? И кто такая Мо-Мо? – но увидел перед собой только пару глаз, которые внимательно следили за тем, как из его глотки выползала еле заметная душа черного цвета. Затем незнакомец поднялся на ноги. Отряхнулся. Взял со стола тряпку и вытер кровь с ботфортов. Одел шлею с бластерами. Затем плащ. Внимательно осмотрелся, словно выискивал что-то. Не пропустил ли кого?

Но тут из трупа доба Бос Гроса стало выползать неизвестная тварь. Лоснящаяся кожа переливалась при свете неоновой рекламы, заставляя замереть Бул Хоба. Плотная слизь, в которой это чудовище находилось, медленно отслаивалась. Оставляя на полу чёрные дымящиеся пятна. Сложенные лапы, как у членистоногого, стали расправляться, появился длинный хвост с острым жалом на конце. Красные глаза на удлинённой голове горели жаждой убийства. Жёлтый яд из челюсти закапал на пол, изнутри этой твари вырвался хрип издыхающего существа.

Вот оно встало на трясущиеся конечности, но две внезапно подогнулись и из того места, где находился рот, стало вываливаться грязно-жёлтая масса. По лоснящейся коже пошли жёлтые пятна, которые задымились на воздухе. Попытка выправить лапы ни к чему не привела. Тело отказывалось слушаться.

Неизвестный подошёл к твари ближе и взглянул ей в зрачки. И так они смотрели друг на друга около тридцати секунд, пока мужчина не выхватил свой меч клана Хофо и не изрубил тварь на сотню мелких кусков. Затем вынул бластер и сжёг всё, что от неё осталось.

Затем выждал ещё пару минут. Но больше никто не появился. Кивнул Бул Хобу, заметив его чуть в стороне. Затем задумался, словно решал что делать дальше. Нет, вроде всем помог. И только потом направил стопы к двери, ведущей на улицу. По пути перешагнув пару трупов он старался не вымазаться ни в крови, ни в слизи. И только тогда, когда он исчез зал наполнился мёртвой тишиной.

В сознании Бул Хоба что-то щёлкнуло, отразив с внутренней стороны глаз фамилию незнакомца, которую ему удалось найти в одном из файлов, скрытых на самом дне сознания. Он медленно прочитал его и только потом, когда мозг наконец осознал прочитанное, произнёс вслух.

– Баз Крол! Лысый меня подери! Это скотина Баз Крол!

Глава 2

На каждого охотника найдётся свой зверь. Три месяца назад

Прыгая с тороса на торос я думал, что фортуна, как бы её не задабривай, все равно покажет свою сущность. Ещё вчера я благодарил её за то, что она позволила мне попасть на Гомогрею, как тут-же почувствовал за спиной тех, кто объявил на меня охоту. Кто они выясню позднее, а пока мне следует бежать, уворачиваясь от выстрелов бластера. Возможно, будь я менее принципиальным, всего этого и не было. Но толкнувший в спину звонок связи расставил по полкам все мои желания так, что я оказался в деле.

Нельзя полностью контролировать свою жизнь, поэтому важно принимать удары судьбы с достоинством и не терять надежду. Загадки фортуны иногда не поддаются объяснению, и приходится принимать их как данность. Однако правильная калибровка ума и мудрость помогут преодолеть любые трудности и сохранить внутренний баланс между желаниями и возможностью. Умение оставаться спокойным вне зависимости от обстоятельств является важной эмоцией для каждого живого создания.

Я понимаю, что мне предстоит бороться не только за свою жизнь и свободу, но и за честь Мо-Мо. Поэтому пойду до конца. И с каждым своим шагом, каждым словом я всё ближе к нему. Предоставленный мне шанс позволит исправить все свои ошибки и вернуть симпатию Мо-Мо. Но сейчас, с каждым мгновением, под огнём бластеров я все глубже осознаю важность своего выбора и готов пойти на все ради истины.

В двухстах метрах ниже уровня снега лежала тюрьма, в которую заточили крохотульку Мо-Мо. Обвинение настолько несуразное и некомпетентное насколько и безрассудное. Мо-Мо была ни причём. Оружие, которое нашли у неё принадлежало мне. Как и империалы, конфискованные федеральной полицией. Но если акты об изъятии оружия в деле мне найти удалось, то о конфискации монет в них нет и слова. Ничего себе фраза, отозвался мозг и зааплодировал сам себе.

А пока в Федерации объявили военное положение и конфискацию оружия у местных жителей. Эта задача для полиции стала основной. Обо мне на некоторое время просто забыли. Именно тогда, когда, когда моё ДНК смешивалась в ДНК турегов в районе Архарона, по всем городам и планетам Федерации проходили полицейские рейды. Было собрано столько бластеров, сколько не выпускалось на военных заводах сто лет. Тех, кто отказался его сдавать ловили и сажали в тюрьмы Гомогреи. Без суда и следствия. Так Мо-Мо оказалась за решёткой. Несправедливость, которую требовалось исправить.

Решение сената вызвало возмущение среди населения, многие выражая протесты требовали вернуть им право на самозащиту. Другие считали, что такие меры необходимы для обеспечения безопасности граждан, в то время как часть сенаторов утверждала, что данное решение прямое нарушение наших конституционных прав. Напряжённость в обществе нарастала, и ситуация могла обернуться более серьёзными последствиями. Например – революцией. Их голубые иногда называют оранжевыми. Голубые, это никасы у которых цвет кожи отливается синевой.

Тем временем по туннелю, выкопанному для коротышки Люка, я добрался до главного входа в тюрьму, в которой содержалась Мо-Мо. В своё время Люк сам передал мне эти планы со словами, что мол если меня туда засадят, то у меня будет шанс выйти практически в тот-же день. Два фунта сыпи, что я ему отвесил, компенсировали его потери за инженерные работы, проводимые последние три года нанятыми им горными строителями.

Начальник тюрьмы хотел избежать проблем, поэтому на мой прямой вопрос ответил чётко и быстро. – Её тут нет. – Тогда мне пришлось поднажать. Задыхаясь, он попросил позволить ещё раз ответить на вопрос. Я с предоставил ему такое право. Поэтому разжал тиски.

– Камера 20114. Одиночная. Это прямо и сразу за углом и не доходя упрёмся.

– Сопроводишь, – ответил я ослабляя хватку. Всегда стоит идти на встречу тому, кто не пытается сделать тебе гадость. Кто не врёт и не юлит. Кто с тобой честен, как на суде. Именно поэтому двум надзирателям при выходе из кабинета начальника я сломал челюсть за попытку меня скрутить и защёлкнуть наручники. А тому что был справа ещё и руку. Но чисто для своего удовольствия.

Коридор с ледяными стенами и изморозью в углах тянулся на сотни миль. Справа и слева размещались камеры для узников. В одной из них была заточена Мо-Мо. Пар из рта указывал на отрицательную температуру. А бегающие глазки начальника тюрьмы об экспроприации федерального бюджета в семейный. Вскоре мы пришли.

– Мо-Мо, – открыв камеру я увидел её лежащую на топчане. Бедненькая, более нежных созданий я в жизни не встречал. Её хрупкое тельце под тонким одеялом мышиного цвета выбивало слезу из глаз. – Все нормально. Я рядом. – Обнял её, чувствуя насколько она похудела. Словно пушинка, на тюремных харчах не разжиреешь. Почему-бы тех, кто хочет похудеть, не сажать в тюрьмы? Был бы отличный закон для сохранения здоровья нации. Надо поговорить об этом с Кранцом Цукербеккером!

– Баз, почему так долго? – её голос пробил дыру в моём сердце. И я её понимаю.

– Я был занят, детка, процессом слияния. Но сейчас все закончилось. – Даже спустя год она не изменилась. И её брючный костюм, в котором она была при нашем расставании, был тот-же. Темно-синего цвета в жёлтую полоску. Поэтому нежно обнимая её за талию я сжал пальцами нос так, чтобы она этого не увидела.

– Где у вас баня? – на мой вопрос начальник тюрьмы указал пальцем налево. Затем лично сопроводил до сауны. Мне показалось, что попроси я его спеть, он с удовольствием бы начал с гимна. А пока он рассказывал, что баня – единственное место, где можно помыться в его тюрьме, и вскоре мы дошли до неё. Без спешки. И пока Мо-Мо приходила в себя отмываясь от грязи, я решил просмотреть файлы на его информере, поместив всё начальство зоны, кума и его заместителей, в общую камеру. Под надзор шестерых уголовников которым грозила смертная казнь за такие ужасные преступления, что начни я их перечислять и меня самого посадили бы в кутузку.

Полный каталог всех преступников, когда-либо осуждённых в Федерации за последние сто лет был упакован в несколько папок и пронумерован цифрами от единицы до десяти тысяч. Пожелай изучить их все, потратил бы столько-же лет. Скачав его на переносную флешку, я спрятал её в карман. Как и в любом аналогичном заведении, на информере начальника был собран обширный банк данных, пополнивших мою коллекцию. Я не знал зачем он мне. Но привычка тырить всё, что попадётся на глаза, была моей второй натурой.

Прошло чуть больше трех часов, как Мо-Мо начала приходить в себя. Меня с ней связывало много хорошего, непонятного и даже необычного в отношениях. Но все, что связывало, было сожжено на следующий день. Именно поэтому, до того как мы вышли наружу по тоннелю имени Люка, я вложил в её руку один из своих бластеров и потребовал одеть бронежилет скрытого ношения, закрывающего все жизненно важные органы. Не для её спокойствия, а для своего. Но она категорически отказалась. И в последствии мне пришлось сожалеть, что я тогда не настоял на своём.

Температура наверху достигла минус ста шести градусов по Цельсию. Благо пока не было шторма. Свою «красавицу» я спрятал под снегом, используя внешние копатели. В десяти милях от входа в тоннель Люка. Идти по глубокому снегу было довольно далеко. Поэтому тёплый комбинезон, который я одолжил в кабинете кума, наслаждающегося общением с приговорёнными, был как никогда кстати.

Но в тот самый момент, когда я с Мо-Мо вышел из тоннеля, нас и прихватили. Следовательно, понял я, за мной следили. Можно было конечно и посопротивлятся, но не тогда, когда твоя женщина еле двигает ногами. Поэтому я оставил её, накрыв крио-плёнкой, а сам бросился в другую сторону в надежде, что у тех, кто решил меня схватить, достаточно ума преследовать только меня. Маскировочная ткань скрывала от чужих глаз не только Мо-Мо, но и мой переносной информер.

Разрыв справа не позволил мне скрыться за ближайшим торосом, заставляя бежать по открытому пространству утопая по колено в снегу. Я знал, что именно сейчас они сбросят сеть. Я бы поступил также. Но они гнали меня к водопаду Надежды. Гнуснейшее место, после песков Архарона. Где течёт жидкий азот, вместо воды, если им удастся этот манёвр, то это не конец. Нет. Это начала жизни на пособие по инвалидности. А наша страна всегда плевала, плюёт и будет плевать на инвалидов так часто, насколько хватает слюны.

Судя по слышимому гулу двигателя за спиной, меня настигал малый космический шаттл «Би 8 Краб». Этот внутри-планетарный боевой модуль, оборудованный как для работы с экипажем, так и в автономном режиме, считался почти неуязвимым благодаря бронированию бортов и днища по пятому классу надёжности, способному отразить огонь моего бластера. Однако его главный недостаток – громоздкие панорамные окна сверху и огромные габариты, так и не были устранены в процессе эксплуатации. С его длиной, почти сорока метрами, маневрировать среди колонн будет сложно. Именно на это я и рассчитываю.

Пара взрывов слева и один справа, лучше, чем гироскоп, показывают направление бега к колоннам Херса. Когда-то космический геолог профессор Херс обнаружил на планете Гомогрее высокие колонны из чистого алюминия. Хоть в наше время алюминий не имеет практического применения в производстве, как природное явление экскурсионное место пользуется популярностью среди экстремальных путешественников. Если удастся достичь колонн, у меня будет шанс на спасение.

Поэтому я переключаю передачу на пятую и бросаюсь вперёд направо к колоннам. Преследователи замечают колонны слишком поздно и начинают понимать опасность. Но уже слишком поздно. Я среди колонн и практически недосягаем. Взглянув на монитор левой руки, вижу, что шаттл находится на высоте двухсот метров и движется на азимут 270. Решившись, я сбрасываю рюкзак и с ножом в зубах начинаю взбираться на колонну с выбоинами. Час напряженной работы рук и ног – и я на вершине. Шаттл где-то внизу, скрытый в тумане. Один долгий прыжок в разряженном воздухе Гомогреи. Звон расколотого стекла и приземление внутри шаттла. Я ошибался, считая, что мои преследователи внутри салона. Там только два пилота и боевой робот FX, которого отключаю одним выстрелом. Плазма превращает его в кусок металла, и предупреждает пилотов о риске непослушания.

– Сколько вас? – вопрос возможно простой, но никто из пилотов не спешит с ответом. Тогда я стреляю в лобовое стекло. В салоне врывается масса холодного воздуха и температура опускается с каждым новым вдохом. И вскоре не превышает минус сто градусов по Цельсию продолжая падать. На пилотах лёгкие курточки, а в глазах желание закончить все как можно быстрей. В этом я с ними солидарен.

Сколько себя помню, я всегда с уважением относился к врагу. Никогда его не пытал и не глумился. Всегда уважал его веру и его правду. Ту, которая отличается от моей. Именно поэтому взяв за шкирку второго пилота, выбрасываю его через образовавшуюся дыру в лобовом стекле наружу. К тому времени мы летим над водопадом, поэтому я обращаюсь с тем же вопросом к первому пилоту. И получаю самый подробный ответ, когда-либо мной слышимый. Говорю ему – «Спасибо». От чистого сердца. Его ответы спасают меня от мысли, которые впоследствии будут мучить по ночам. Я не люблю мучиться по ночам. Потому выбрасываю его вслед за вторым пилотом.

Через полчаса приземляюсь там, где оставил Мо-Мо. Вижу на снегу следы ещё одного шаттла «Би 8 Краб». Не простительная ошибка. От входа в палатку в сторону водопада тянется кровавый след, уже заледеневший. Я иду по нему зная, что увижу. И то, что увижу вскоре, не даст мне заснуть ближайшие несколько месяцев.

Ближе к вечеру возвращаюсь по тоннелю в тюрьму. Закрытые стальные ворота плавятся в огне плазмы. Но мне плевать. Иного мнения у её начальника. Ненужно было его отпускать. Вторая ошибка за день. В окружении десятка тюремщиков, он приказал выставить стволы всего имеющегося на зоне оружия. Электрические дубинки и электрошокеры. Не обращая на них внимания, иду в центр управления камерами. Мимо застывших в боевых позах надзирателей. Попытка кума что-то скомандовать, упирается в мой взгляд. Поэтому он замолкает еле открыв рот. Если бы я мог прожечь его своим взглядом, не стал бы даже думать.

В центре просматриваю записи за последние пять часов. Вижу космический корабль тех, кто устроил за мной охоту. Вижу что они делали с моей Мо-Мо. Запоминаю их всех. Делаю стрим фото. Пробиваю по базам. Спустя час их имена скачиваю на флешку. Затем взрываю все оборудование и иду назад к шлюзу, ведущему на поверхность. Не обращая внимания на испуганный взгляд начальника тюрьмы.

Вновь вхожу в ледяной ад. Десять миль прохожу не замечая адской стужи, превращающей мои волосы в сосульки. Открываю люк своей «любимой». Я знаю, куда мне лететь. Поэтому жму на газ, предварительно отключив в сознании все возможные тормоза. Ломаю все оставшиеся барьеры. И между местью и прощением, выбираю месть. Объявляю награду в среде всех известных мне криминальных группировок за информацию. Поэтому только через пару месяцев вхожу в кабинет управляющего баром «Пьяный дракон» в столице Федерации – Вэрхэ. И бросаю ему на стол несколько фотографических голограмм.

И считаю до пяти.

Глава 3

Понимание непонимания

Бортом Бертом впервые в жизни думал. Нет, он думал и раньше, но так, как сейчас было впервые. Звонок министра безопасности и одновременно начальника разведки Бунди Вара был не только неожиданным, но и единственным в его жизни. Именно этот звонок заставил его думать. Как ему создать специальную группу, если он даже не знает таких слов? Но приказ подписан, его следовало выполнять.

– Основа специально группы ваш НИИ. Это не обсуждается. – Голос резок, но в то же время дружелюбен. Излишне категоричен, но и разумно решителен.

Прибывшие с Вэрхэ на двух грузовых кораблях специалисты сразу принялись за дело. Закрыли территорию НИИ от посещений всем, кроме сотрудников. Обнесли энергетическим забором, для чего вырыли несколько ям по периметру и закопали стальные стержни неизвестного назначения. Выдали пропуска, по которым можно войти на территорию. Запретили выход в город даже семейным парам. Зачем выдавать пропуска на вход, если запрещён выход? Заменили всё оборудование на более совершенное.