Божественная трагедия

Земля вокруг великой реки Бурануну снова стала давать урожай. Женщины снова смогли разродиться, мужчины смогли зачинать потомство. Еды стало хватать. Люди решили, что их царь Думузи, совершив священный обряд пожертвовал собой и отправился в царство мертвых, чтобы освободить Божественную Инанну. Освободить, чтобы она вернулась на землю и вернула плодородие.

Люди почти обожествляли этого предателя. Инанна это чувствовала. И ей становилось еще обиднее. Это не он отправился, чтобы спасти ее. А она, чтобы вымолить у сестры для него вечную жизнь.

И все равно, хоть он и предатель, с ним она жила по-настоящему. Она жила жизнью женщины, любимой и могущественной как богиня. Хорошо бы вернуть это время. Интересно, когда слуги подземного царства забирали его, он был мужественным? Или поджав хвост спрятался за своей сестрой?

Что-то изменилось в мире с тех пор, как она вернулась к жизни. Что-то изменилось в ней самой. Она чувствовала почитание людей, как никогда раньше. Но она не ощущала и половины прежней силы. Напади сейчас на нее морские чудовища, она вряд ли бы справилась. Инанна чувствовала себя на вершине собственного храма такой же незащищенной, как и во дворце Эриштигаль, где она стояла обнаженная и без амулетов. Половина ее души осталась там, в царстве мертвых. Половина ее души была вырвана из ее груди вместе с Думузи.

Прошел год, а пустота вокруг только усиливалась. Прошло три года, и Инанна не могла больше ни о чем думать, кроме как о Думузи, своем возлюбленном. ОНа давно простила ему все, да и нечего было прощать. Это все пустяки, лишь бы он был сейчас рядом с нем, лишь бы прикоснуться к нему, лишь бы … Она застонала.

Решение пришло к ней внезапно. Если Думузи не может вернуться из страны мертвых, то она сама пойдет к нему. Она же вернулась оттуда. Побудет с ним, и вернется. А вдруг это все наваждение, и оно пройдет, лишь только она увидит его тень. Она должна увидеть его, или то, что от него осталось.

Инанну уже ничего не могло остановить, ни страшные воспоминания, ни ужас вновь встретиться со своей завистницей сестрой, ни кошмарный крюк, на котором висело ее прекрасное тело.

Путь в страну Иркалу был ей знаком. Только в этот раз ее не попросили снять амулеты, чему она была рада. С ними, богиня чувствовала себя защищенной.

Входя во дворец Эришкигаль, Инанна заметила тень, до странности знакомую. Женская фигура выглядела на удивление живой, среди бледный теней, снующих вокруг. Инанна не поверила своим глазам. Это же была Гештинианна, сестра Думузи. Но та, проскользнула мимо, не заметив ее. «Неужели она умерла от горя. Она ведь так любила Думузи», – подумала богиня. «Все его любили. И народ Урука, и сестра, и я. Я».

Она открыла дверь и увидела на троне свою сестру. Она насмешливо и зло смотрела на Инанну. Иногда она морщилась, когда горбатое чудовище, отдаленно напоминавшее человека пораженного всеми кожными болезнями сразу, терзало коричневыми клыками грудь владычицы подземного мира. По обнаженному телу Эрешкигаль стекала черная кровь. Инана ужаснулась, поняв, что это страшное чудовище – сын ее сестры, которым она не могла долго разродиться. Чудовище чавкало и, казалось, не сосет молоко, а пожирает плоть матери. На месте груди Эрешкигаль, красотой которой она раньше, еще до замужества, так гордилась и, даже, думала, что может соперничать ее красотой с грудью Инанна, на месте этой некогда, действительно, недурной груди зияла огромная язва, рваная и кровавая. А чудовище никак не могло насытиться. Но сестричка, видимо, уже привыкла боли, доставляемой ее сыном. Она прищурилась и спросила Инанну:

– Тебе понравилось висеть в моем дворце? Правда, здесь лучше, чем в твоем храме?

– У меня к тебе одна просьба, – Инанна решила не реагировать.

– Просьба?! – расхохоталась Эрешкигаль. – Ты помнишь, чем закончилась твоя предыдущая просьба? Что мне мешает убить тебя вновь?

– Я хочу с тобой договориться, – Инанна по-прежнему не реагировала на вызовы сестры. – Я хочу увидеть Думузи.

– Зачем?

– Я хочу побыть с ним! – не выдержав, воскликнула Инанна. – Разве ты не понимаешь, какого это, желать быть с кем-то хоть на мгновенье.

– Я только хочу, чтобы вот это, оставило меня, хоть на мгновенье, – зло процедила Эрешкигаль и с отвращением посмотрело на горбатого язвенного сына.

– Покажи мне Думузи, – взмолилась Инанна.

– Показать мало. Я твоя сестра, все-таки. Раз ты его любишь, то оставайся здесь. Хотя бы полгода. Полгода здесь, полгода на земле. По-моему, это честно. Раз любишь, будь с ним.

– А он не превратился в бесплотную тень? – с сомненьем спросила Инанна, которой не понравилось, что сестра так быстро согласилась.

– О нет, дорогая. Его в твоем Уруке считают уже божеством. Так что он не умер, и не умрет, пока люди верят в то, что это он отправился спасать тебя. Но ведь мы обе знаем, что он исполнял другой ритуал со жрицами, не правда ли.

– Полгода здесь?

– Полгода в Иркале. Но только не в моем дворце. Я более видеть тебя не хочу. Ты согласна?

– Да.

– Но ты должна дать слово, Инанна. Что будешь всегда проводить здесь полгода. Чтобы ни случилось. Всегда. Слышишь.

Инанна, была опьянена предстоящей встречей. Она согласилась.

– Ну и замечательно, – рассмеялась Эрешкигаль. – Полгода начались, – торжественно объявила она.

– Где он? Пусть позовут.

– Ну, во-первых, не во дворце. Я не хочу смотреть на вас. А, во-вторых, его здесь нет. Он как раз отправился на землю. Как раз на полгода. – И Эрешкигаль расхохоталась. – Но ты можешь увидеть и даже поговорить с его сестрой. Она, как раз, согласилась проводить по полгода здесь, чтобы ее возлюбленный брат мог вернуться на землю и, возможно, быть эти полгода с тобой.

– Ты знала?! – в ужасе закричала Инанна.

– Конечно, или ты думала, что я забочусь о твоем счастье? Жди его здесь. Но, вот незадача. Когда он вернется сюда, ты будешь вынуждена покинутьИркалу. Более полугода я тебя терпеть здесь не намерена. А теперь – прочь из моего дворца!

Эрешкигаль указала сестре на выход, а ее сын откусил огромный кусок ее плоти, так, что показалось дрожащее легкое.

Инанна бросилась на свою сестру, но безликие стражи подземного мира преградили ей путь. Она воззвала к силе амулетов, но огромная слабость навалилась на ее плечи. Они не реагировали на ее призыв.

Инанна была раздавлена. Ни Думузи, ни жизни, ни надежды. Вокруг только умершие люди, и ее умершее счастье. Она не хотела видеть никого. Полгода она томилась, забившись в самый дальний и пустынный уголок Иркалы. Иногда, туда долетали обрывки теней тех душ, которых забывали на земле.

Через полгода за ней явился страж и потребовал, именно потребовал покинуть Иркалу. Она побрела, всматриваясь в горизонт. И увидела его. Думузи. Он тоже ее увидел. Его глаза наполнились слезами. Ее глаза утонули в слезах. Его руки потянулись к ней. Ее пальцы почти ощущали его кожу. Он смотрел на нее не отрываясь. Она не могла насмотреться на него. Он бросился к ней, Она метнулась к нему. Но страж с огромными клешнями вместо рук, ударил его и замкнул шею в клешню. Она не добежала, ибо другой страж, пришедший за ней, схватил ее за шею. И она не смогла добраться до Думузи. Не смогла дотронуться до него.

Он поднялся и стражи погнали их дальше. Они поравнялись, и, стали отдаляться.

Ради этих мгновений Инанна жила следующие полгода. Она никуда не выходила из Храма. Ниншубу пыталась утешить ее, укладывала ее голову себе на колени и гладила. Но Инанна вскоре прогнала любимую и преданную свою служанку. Она никого не хотела видеть. Даже ту, кто спасла ее божественное тело. Ниншубу все понимала, и удалилась, молча и покорно.

Следующая встреча с Думузи прошла также как и первая. И третья была отражением первых двух. Раз в погода они виделись. Раз в полгода они смотрели и не могли насмотреться друг на друга. Раз в пол года на несколько мгновений они оказывались близко друг от друга. И не могли коснуться.

Столетия, тысячелетия прошли мимо. Люди стали их забывать. Аккадцы подчинили все города черноголовых шумер один за одним. Пал и Урук под властью новых правителей. Но Инанне было все равно. До нее доносились слухи, что на земле в новой столице Вавилоне появилась новая богиня, Иштар. Которую люди считают воплощением самой Инанны. Люди сочиняют про нее легенды, приписывая самозванке подвиги Инанны. Будто-то, это Иштар принесла людям грамоту, будто Иштар спускалась в подземное царство.

Самозванка, оказалась не из скромниц. Она соблазняла богов, соблазняла правителей людей, всех, кого хотела, жестоко мстила тем, кто не мог доставить ей удовольствие. Жреческий блуд перешагнул пределы храмов, и из священного ритуала плодородия превратился в справление нужд. Блудилища теперь стояли на каждой улице, оскверняя те законы, которые Инанна принесла людям.

Но Инанне было все равно. Она превращалась в тень. Как и Думузи.

Люди их забывали. Они превращались в легенды. Старые сказки, которые не интересны даже детям.

Только одно не давало обрывкам их божественной плоти развеется в царстве забвения – долгий взгляд раз в полгода.

Шаг 8. В хрупкой мясорубке

Макс открыл глаза и огляделся. Кажется закимарил.

Это был большой холодный зал без окон. Окнами служили плакаты советского времени. Барная стойка с ветриной, скудным набором салатиков. Ряды дешевых столиков, за одним из них он задремал. Он посмотрел на стоящую перед ним рюмку водки и выпил.

За стойкой незримой мышью сидела официантка, и мурлыкал магнитофон.

Место называлось «Застой», на Звенигородской, здесь во времена Советского Союза похоже был сортир и не изменилось ничего. Только столики поставили. Даже цены были какие-то нереально маленькие.

И тут его снова накрыло. Светки больше нет. Он никогда не думал, что ее потеря может причинить такую боль. Вроде, после краткого моментика любви они всегда были больше врагами, чем друзьями, любовниками. Хотя любовники – слишком хорошее слово для обозначения их отношений. Вечное непонимание, дрязги, скандалы. Но теперь это всё было перечеркнуто. Была всепоглощающая боль потери.

Он много терял… Друзья, с которыми они за год службы срослись… Очень многих не стало, кого еще тогда поглотила война, кого потом дожевал быт. Погибла Светка несколько дней назад. Когда еще был жив Виктор, когда был жив Рачовски. Когда он был в Германии. Значит, это просто отголосок прошлого, такого далекого уже теперь. Европа, амулеты, погоня.