Божественная трагедия

– Интуиция говорит «возможно», «может быть». Сведения ее не точны, – возразил Макс. – Так откуда?

– А почему вы, мальчики, пришли ко мне еще до знакомства у Виктора? – Марлен решила вскрыть сразу все карты, она тоже внимательно смотрела в зеркало дальнего вида.

– Интуиция, – парировал Макс. – Я расскажу эту смешную историю, в обмен на твою. Девушки вперед.

– Ничего интересного в этом нет. Я переписывалась с человеком. Он меня сам нашел.

– Что за человек? Вы лично знакомы? – возник Барт.

– Нет. Я знаю только ник. Он написал, что искать нужно внутри периметра и что вам можно доверять.

– Охренеть! – выдохнул Барт. – Все всё знают. Все обо всём молчат! Почему было сразу не сказать?

– Мне это показалось странным. Так что там с вашим первым явлением?

– В нашем доме взорвалась квартира, – ответил Макс. – Барт – мистически настроенный товарищ, как ты знаешь, сказал, что Невский – мистическое место и согласно некоторой карте событие, происходящее в одной части Невского, отображается зеркально в другой. Так мы оказались у тебя. Вот такая смешная история.

– Бред какой-то! Кому вы парите мозг, мальчики?

– Эту карту ты видела, – обернулся Барт. – В коллекции Виктора. Ты и сегодня можешь ее увидеть, там эти события отобразились некоторыми пятнышками. Что у тебя случилось в эту ночь?

Марлен вспомнила, что хотела свести счеты с жизнью. Поток воспоминаний окатил ее, пресек на секунду дыхание, она медленно выдохнула.

– Это личное, – тихо сказала она, – именно в ту ночь мне написал тот человек.

– Ребята, есть у меня ощущение, что нас затягивает в воронку событий, события эти могут быть и неприятными, и опасными, – проговорил Макс, взвешивая каждое слово. – Давайте доверять друг другу. Давайте делится информацией.

– И, кстати, как ник того человека? – продолжил Барт, обращаясь уже к Марлен.

– Ангел.

– Оригинально, – усмехнулся Барт.

– Да, хранит нас ангел, – выдохнул Макс.

Шаг 27. Пупковое свидание

Их встретила восхитительная Хаят в платье-футляр до колен ярко бирюзового цвета. Глаза, аккуратно подкрашенные подводкой, подчеркивали восточные резкие и яркие черты лица. Черные блестящие волосы собраны в конский хвост. Она смотрела прямо, открыто, без вызова, но и без тени смущения. Макс с Бартом замерли, да и Марлен была поражена.

– Такую красоту только в музей, – пробурчал Барт.

–Да, – улыбнулась Марлен, – в музее под стеклом ей самое место.

Виктор был хмур и неприветлив, вместо «здрасте», прозвучала только вторя часть «шмасти».

Барт начал рассказывать о продвижениях.

– И это всё? – спросил Виктор.

– Это немало, – заметил Макс. – Есть предположение, что четырехлистник – тоже комнаты. И проходы уже понятно где.

– У вас есть время до завтрашнего утра. Это все что я смог выторговать. – обвел всех взглядом Виктор. – Директор-шмиректор выставляет нас вон, какие-то у него проверки из министерства-мигреньстерства.

– Вот хмырь! – воскликнул Барт. – Только что клялся нам в вечной любви.

– До утра, – повторил Виктор.

– Виктор, можно мы быстро глянем на одну вещь из вашего музея?

– За работу! – отрезал Виктор.

– Пять минут, вы же знаете, если я прошу, то в этом есть необходимость.

– У вас есть минута, – смилостивился Виктор.

Барт провел ребят к карте.

– Вот мой дом, – сказал Макс, – Вот твой. Если ты посмотришься, то и там и там небольшие пятнышки.

Марлен с удивлением посмотрела на Макса.

– Я тоже был удивлен. Вообще, странно, что Виктор вытащил нас при таком лимите времени.

– А чего странного, – откликнулся Барт. – Он считает себя пупом земли. У нас сейчас состоялось пупковое свидание.

Шаг 28. Шумеры без меры

Барт надавил кнопку звонка у знакомой обшарпанной двери.

Раздалось шевеление и обычное «кто там?»

– Бартоломью, – сообщил Барт.

Дверь распахнулась.

Александр Леонидович все в том же полотняном костюме, опираясь на палочку, с несколько виноватым видом сообщил:

– Простите, у меня гости…

– Извините, что помешали, мы ненадолго? – чуть наклонил голову Барт.

– Что вы, что вы! Мы уже договорили! – сообщил старик. Он вышел на кухню и что-то невнятно проговорил.

Из кухни появились два мужика неопрятного вида.

– Иван Иванович Печугин, – представил старик, – и Петр Петрович Молодой.

Мужикам было неловко, они застыли, затем прошмыгнули мимо ребят, выронив слово «здрасьте» и унося початую бутылку водки.