Кот с Монмартра. История давно минувших дней

– Чем же она, как вы полагаете, могла заниматься?

– Она должна была давать уроки по двадцать пять су за занятие… больше почти никто не даёт за это.

– Тогда ей, должно быть, приходилось посещать многих людей, и возможно кто-то опознает её тело.

– Как знать! – ответила толстуха, пожимая плечами.– Не все ходят в Морг, а экспозиция с её телом продлится только три дня.

– Но вы то туда сходили, и вы, без сомнения, сказали секретарю обо всем том, о чем вы мне рассказали только что.

– Я! Ах! Нет… но ничего страшного. У меня совершенно нет времени. Мне нужно торговать, а не ходить по судам. Подумайте, у меня на шее мой муж, который не встаёт с постели уже четыре месяца, с ревматизмом, который он поймал, работая грузчиком на вокзале. Если я его не накормлю, то кто это сделает? И если бы мне пришлось рассказывать всё, что знаю, в морге, у меня на это ушло бы два дня, и на завтра я все равно была бы обязана снова идти к этому собаке… полицейскому комиссару, и по второму разу беседовать с ним о том же самом. Спасибо! И для чего? Я не знаю ни имени малышки, ни её адреса.

Амьен был вынужден признать, что торговка не ошибалась. Она действовала так же, как и он, предпочитая оставаться в стороне, хотя и много знала об этом зловещем приключении.

– Но это не значит, что если вы будете нуждаться во мне, я вам не помогу, – продолжила толстуха, – я всегда к вашим услугам… Извольте, всем в округе известна Вирджиния Пилу, живущая на углу улицы Мюллер, и вам стоит спросить только внизу у зеленщика, чтобы он вас проводит ко мне. Я вижу, что история этой бедной девушки вас заинтересовала, и я попытаюсь достать вам сведения о ней не позже, чем завтра утром… я расспрошу о ней во всем квартале. Но теперь, извините, мой принц, ведь в то время, что я болтаю с вами, я не продаю свои апельсины. Ведь вы их у меня не купите, не правда ли? Мой товар не для таких господ, как вы.

И оставив Амьена, торговка вновь начала кричать:

– По три су, прекрасные валенсианские апельсины! Только три су!

Поль счёл, что было бесполезно настаивать на продолжении разговора. Мамаша Пилу ему больше ничего не скажет по той простой причине, что больше ничего не знала. И впрочем, было самое время зайти в театр. Первый акт был уже сыгран, и Амьен старался успеть попасть в ложу до начала второго. В подобном случае поспешность – почти невежливость. Итак, антракт близился к концу, и Амьен находил приемлемым представиться в ложе господина Дюбуа прежде, чем занавес будет поднят.

Поэтому Поль последовал за зрителями, которые возвращались на свои места после выкуренной в антракте сигареты. Он назвал контролёру номер ложи, и медленно поднялся по лестнице, которая ведёт к коридору лож первого яруса.

Поль вышел из своего клуба в превосходном настроении, готов был всё увиденное воспринимать позитивно и провести прекрасный вечер в обществе красивой девушки и её отца. Но встреча с этой продавщицей апельсинов изменила расположение его духа. Она поставила Амьена лицом к лицу перед проблемами, которые прежде очаровывали только сыщика-любителя Верро, а его совершенно не привлекали. Казалось, что эта плачевная история с омнибусом будет настигать его везде, где бы он не появился. Поль хотел бы никогда больше об этом ничего не слышать, а ему все время эту историю напоминали, даже люди, которых он не знал.

И то, что его раздражало больше всего, состояло в том, что он и сам, несмотря ни на что, не мог отделаться от воспоминаний о произошедшем. Поль напрасно старался говорить себе, что смерть этой девушки его никак не касается, и что у рассуждений его дорогого товарища по поводу насильственной смерти девушки не было здравомыслия… все равно он невольно прислушивался к словам торговки, получал удовольствие от расспросов, которые он ей учинил, и сведения, которые она ему предоставляла без разбора, пронзали его любопытство.

– Решительно, это слишком глупо, – шептал он, заставляя себя смешаться с толпой, которая повторно вливалась в театр.– Я сам себе создаю все новые неприятности, когда мне вполне достаточно позволить себе просто жить, чтобы быть вполне счастливым. Я сумел сделать себе имя и заработать гораздо больше денег, чем мне необходимо для жизни. Меня везде с радостью принимают, во всех домах, и мне нужно дорожить возможностью удачно жениться, сочетаясь браком с девушкой, которая мне нравится. Что я выиграю от того, что буду разбираться в мрачных последствиях события, на котором я случайно присутствовал? Что хорошо для Верро, бездельника и экстравагантного типа, разыскивающего, убивая своё никчёмное время скрывающихся от правосудия преступников, вряд ли будет полезно мне. Я же в состоянии гораздо продуктивней использовать моё время. К черту продавщиц апельсинов и отравленные булавки! Этим вечером идёт речь лишь о том, чтобы нравиться этому восхитительному созданию, имя которому Аврора Дюбуа. Если только я получу от нее и её отца разрешение сделать её портрет для художественного салона будущего года, этот успех меня успокоил бы и я бы забыл навсегда о поисках мужчины и женщины, которые замыслили это сумрачное преступление.