История Сочинителя. Творческое начало

В кино, в отличии от театра, режиссер – полновластный автор (в театре соавторство – режиссер – драматург). Сценарист, композитор, художник, актёры, «натура» – всё это готовый материал для режиссёра кино. И казалось бы, что «вся жизнь – кино», что именно в нём Творческое Начало раскрыло свою структуру, достигло своего единства.

Конечно, как и театр, кино колоссально влияет на материальный земной мир, оно – квинтэссенция мёртвых искусств. Оно не преодолело Слова. Оно, как и все виды творчества, исходит от Слова и питается им, демонстрируя его глубину и возможности, фиксируя какую-то его часть, но ни как не само Слово. Преодолеть живое Слово невозможно.

Ибо Слово – это уже и музыка, и живопись, и театр, и кино, и поэзия. Оно не требует технических средств, оно проистекает из самой материи, оно естественный, природный «инструмент» человека. Это голос самой материи, живой способ развития Творческого Начала (подробнее о Слове позже).

Вот почему « вся жизнь – роман». Я добавлю: свободный, своевольный роман, не как форма жанра, а как художественное слово созидания (или осмысления) мира. Только здесь дано приложить энергию развитого Творческого Начала к созданию действительно живого Нового мира, а не иллюзорного (социального), как в кино.

Возможности кино полностью реализованы в творчестве Андрея Тарковского.

Он исчерпал весь идейный потенциал кино (Это звучит резко и бескомпромиссно. Но во всех видах искусства, с их пределами и ограниченными возможностями, дело обстоит именно так. Нельзя дважды написать одну и ту же историю с одним и тем же мастерством и с той же степенью самоотдачи и законченности. Скопировать можно. Здесь речь не идёт о жанровости, а о творческом методе Тарковского, включающим в себя формальные и идейные возможности кино. В принципе, метод этот – он сам).

Отныне кино носит прикладной характер. Тарковский дошёл до его границ. Поставил идейную точку. После него не осталось вершин. Можно сотни раз подниматься на Эверест с разных сторон – но вершина будет та же (Есть океан, а есть лужа – подобие океана. Так и с искусством, которое есть подобие творчества).

А Словотворчество – не искусство, и поэтому здесь нет пределов.

Слово содержит безграничные возможности выражений свободного инстинкта творчества. Для всех и каждого.

Слово (говоря о нём, я подразумеваю творческое развитие, волю Творческого Начала) даёт шанс вырваться за рамки актёра и от соавторства вычленяться в авторство (сотворчество, созидательство, «собожие» – к вопросу о трансформации понятия «бог»). Путь этот сложный и мучительный. Десятки вариантов судьбы («искушения») предлагает жизнь. И вновь страсть, желание успеха, известности, славы, власти, просто «нормальной, естественной» жизни. И тогда можно жить обычным персонажем, актёром, добросовестно отыгрывающим «мизансцены».

Чем жертвует художник (Автор)? Человеческой жизнью, вариантом человеческой судьбы.

Его судьба («игра») могла бы быть «прекрасной». Даже такой элементарный пример: допустим, он встречает ту, что словно «родилось для него» (искушение вариантом судьбы), и часть его творческой энергии готова влиться в этот вариант жизни. Но, чтобы его осуществить, он должен стать таким-то, а не таким, каким его формирует Творческое Начало, которое нужно «пригасить» в себе, изменить ему в угоду той, что сформирована данной культурой, или же иметь столько творческих сил, чтобы изменить и женщину. Не каждый способен. И здесь – либо принятие варианта судьбы, утрата свободного творческого развития, уход в актёрство, либо жертва самого себя творчеству.

То же случается и в искушениях славой, богатством…

Можно, конечно, периодически «изменять» свободному творческому развитию и вновь возвращаться к нему. Но «изменять» не часто и не надолго. Ибо «восставать из пепла» дано не каждому.

Вы спросите: как же художник и композитор могут стать Авторами, если это возможно только с помощью Слова? Вы верно уловили направление моих мыслей.

По большому счёту Автор (осознавшее себя Творческое Начало) может быть только в Слове.

К Авторству можно стремиться, как к «богу», становясь полноправным автором локальных «романов», либо соавтором Авторскому миру. Можно подражать ему. Но в действительности Сочинитель состоит (вбирает в себя) из судеб Творческих Начал (реализовавшихся, развивших в себе Творческое Начало) художников, композиторов и поэтов. Он вбирает в себя их творчество, ибо, став Сочинителем, он и есть они, он и есть их жизнь, их творческое развитие, результат их устремлений. Вспомните о линии Сочинителя, о Муравейнике, где нет индивидуального воина, а есть «линия Воина», «идея Воина». Цепочка чередований судеб творческих «я» и есть Автор. Сочинительская линия и есть возможность «слиться» с ним в целое.

Я говорил, что древнегреческая картина мира (олимпийская) и индуистское многобожие более верно отражают структуру Творческого Начала, ибо здесь показана система функционального устройства Творческого Начала. Боги являются как бы функциями – ремесла, земледелия, музыки, торговли, поэзии и других видов человеческой деятельности. Зевс – отец всем этим богам-функциям. Сочинительская функция принадлежит мифологическому Зевсу. А в целом Олимп и есть личностное своевольное Творческое Начало.

Кстати, вся эта мифология – отражение не только схемы Творческого Начала, но и создание той реальной истории, которая, если ещё не произошла, то случится. Этот грандиозный «сценарий» имеет огромную «неземную» энергетику и авторскую желаемость.

По этой схеме, возразите вы, никакой художник или музыкант не поднимется до «Олимпа», ведь места «первого композитора» и «первого живописца» заняты «богами» этих искусств.

Во-первых, не стоит ставить знак равенства между структурой Олимпа и устройством Творческого Начала. Во-вторых, это только боги Олимпа не допустили героев в своё бессмертие. У Творческого Начала именно такой «объём», какой ему могут предложить реализовавшиеся в творчестве. Оно может вобрать в себя ровно столько, сколько предложат, сколько есть и было от начала процесса и до его конца.

И получается, что я сам иду к себе и узнаю себя в каждом ко мне Приходящем (ещё одна моя незамысловатая формула).

Тысячи жертвенных соавторов, больших и малых, идут ко мне по моей родовой сочинительской линии.

Они устремлены войти в мою систему, заполнить её своими мечтами и желаниями, влиться в мой мир своим творческим опытом, отдав свой творческий огонь Новому миру, где будет так и по-другому, без этого, но с тем, потому что и затем, всюду и нигде – эта космическая вечная игра меня завораживает: когда нужно успеть хотя бы что-то выбрать из миллионов форм и мыслей, а что-то приговорить, преодолеть беспамятство, вернуть самого себя себе, посмеявшись над былыми страхами и заблуждениями… Ибо этот мир был сотворён не без изъянов и с большой степенью легкомыслия (к вопросу о самокритике).

Ну что же, мы все растём и порою становимся чуточку мудрее.

Авторы связаны, словно пуповиной, со своими персонажами, с теми, кто уже на Земле «добросовестно» исполнил свою роль. Вы знаете, что происходит с теми, кто выбрал сцену этой жизни? О нет, я не пугаю, я вас обрадую лирикой.

Вспомните мою схему «Круговорот жизни». Они вернуться ещё раз и вновь попытают своё творческое счастье, а я щедро рассыплю в этом мире горсти частичек свободного Творческого Начала, тех бессмертных песчинок-зародышей, что заново дадут шанс былым актёрам стать бесконечными соавторами.

Ведь, как известно, весь мир – роман, из романов состоит, романом заканчивается и романом начинается. И каждому действующему лицу предстоит ещё не раз быть прочитанным и выбрать между Актёрством и Авторством.

Историко-литературный музей

Я лишь бегло обрисовал структуру мира и обозначил основные понятия системы. Многое осталось за кадром.

Моя задача – через образы и понятия вызывать ассоциации и возбуждать Творческое Начало в каждом, показать толику возможностей «неземного» творчества, тех возможностей, которыми человечество всегда пренебрегало, идя на поводу у своих животных инстинктов. Далее, если возникнет желание, я буду кое-что дополнять к сказанному, дорисовывать схему, кое-что разжёвывать.

Но тот, кто ухватил главное, уже держит его за хвост и смеётся или негодует. На такой скорости трудно не выпустить хвост. Так, бывало, и я с трудом поспевал за ускользающей мыслью, и понимаю ваше состояние. Не будь этого понимания, я бы высказался в нескольких фразах и растаял, оставив вам «благую весть», не оставляющую никаких шансов.

Но я решил «вскрыть» Память прошлого и будущего. Почему? Потому что я в этот раз излишне привязчив.

А этот мир для меня одновременно и прекрасен, и отвратителен. В другом будет по-иному. Не в смысле зла и добра. Я одарю вычленившихся.

Но об этом позже.

Вернёмся к Русской Библии.

Итак, у некоторых народов сложились тексты.

Из этих текстов выросли основатели учений.

Учения распространялись в других народах. И затормозили развитие многих самобытных ростков осмысления мира. Тем более, навязанные учения лишь частично отражали действительную картину мира и не давали возможности познать настоящую истину.

Учения обросли паразитами, высасывающими из них остаточную творческую энергию, превращающими живой творческий процесс в мёртвые церковные музеи. Ах как бы мне хотелось непечатно высказаться по поводу этих поколений бездарных жадин, хапуг, вралей и лентяев (плюс завистников)! Но не будем умножать вульгарщину. Действительно, каждый получит по мере своего творческого состояния.

Религий на свете тысячи. Многие угасли, ибо исходили из ложных (чрезмерных) фантазий, отыграв некий возможный вариант судьбы своего этноса.

Под понятием «религия» я подразумеваю представления Авторов о структуре мироздания, и не более. Глубокое заблуждение, будто религиозное чувство (вера в высшую силу) находит своё успокоение и итог своим странствиям в религии. В сущности, религии – это «замороженные куски» творческого процесса, содержащие в себе «горстку» истинных мыслей и чувств.

Религиозное чувство есть ощущение в себе творческого «эмбриона», и это чувство устремлено к познанию Творческого Начала, к объединению творческого пространства в Сочинителе.

Консервируя достигнутые «высоты» познания, религии замораживали процессы развития творчества, и поэтому никогда не поднимались до «божественных истин». И ладно оболванивали бы самих себя. Гонения! Законы и запреты против свободного творчества! И наконец – желание навязать своё «откровение» соседним народам, всему миру.

Разве я этого хочу?

Ты прочтёшь, познаешь, и с меня довольно.

Свободные Авторы – «основоположники», расширившие пределы, набросавшие контуры пути к новому знанию и Новому миру, и – непробиваемое, бездарное религиозное невежество. «Мирское творчество – не от бога», – чудесный лозунг для хапуг, лентяев, жадин и бездарей (плюс завистников).

Угасшие религии порождали новые, от новых расходились разветвления, словно сложнейшая паутина опутывала человеческое мировоззрение, будто незримое дерево пускало всё новые корни во всемирный человеческий мозг. Творческое Начало искало и развивало тех, кто мог бы «плодоносить», кто мог бы вместить в себя его энергию, кто принёс бы ему жертву…

И взошёл новый этап. Когда авторское осмысление мироздания стало вычленяться из религий в свободное творчество. Здесь по-настоящему заявил о себе свободный инстинкт творчества.

Зародился поистине новый принцип познания и развития творческой энергии – Художественный.