Волк

– Словом можно убить, а можно и исцелить, – резонно ответил батюшка.

Эх, где же сейчас Паха? Вот бы где твоя эрудиция пригодилась бы. А мои аргументы заканчивались, чему я был только рад.

– Ты хотя бы слышал, что он за заклинания произносил?

Я немного подумал:

– Нет. Он все говорил шепотом.

– А он просил ангелов о помощи, – просветил меня священник, – уж я-то знаю.

Почему-то этот вариант мне в голову не приходил.

– Он не был крещенным, – настаивал я.

– Да с чего ты так решил? – усмехнулся отец Алексей.

Я с бесконечным удивлением уставился на батюшку.

– Он тебе, конечно же, не говорил?

Я помотал головой.

– А ты, естественно, и не спрашивал?

То же действие.

– Да я его сам лично крестил, в июле 99-го. Точную дату не помню, но если тебя интересует…

– Да нет, не надо, – прервал я его, – и этой информации достаточно.

Июль, 1999-го. Тогда я родился.

– А моя мама? – начал я, толком не зная, что конкретно я хотел спросить.

– Маму твою я отпел тоже в июле 99-го. И Егорыча тогда же крестил, – он немного промолчал, – вас обоих крестил.

Я дотронулся до своего крестика. Откуда он и когда появился? Я не задавался этим вопросом. И вот ответ пришел сам.

А дядя был не только дядей, но и крестным и…

Не тот отец, кто зачал, а тот, кто воспитал, – сказал неизвестный мне, но очень умный человек. Воспитал, вырастил и на ноги поставил.

Не скажу, что после слов батюшки гром откровения прогремел надо мной, и жизнь открылась мне в новом свете. Но по мере того, как я осознавал эти слова, как они все глубже проникали в мой мозг и пускали там корни, что-то большое, душное, тяжелое, постепенно покидало мою душу. Яд, который травил меня все эти годы, испарялся. Исчезал из моей жизни. На месте всего этого образовывалась пустота. Но эту пустоту я обязательно заполню.

– Церковь сейчас открыта? – спросил я батюшку.

– Церковь всегда открыта.

– Я хочу свечку поставить.

– Ну, это хорошее дело, – одобрил батюшка, – маме?

– Родителям, – ответил я.

Когда я вышел из церкви, в мире с самим собой, отбросив детскую вину и немного воодушевленный, отец Алексей окликнул меня.

– Тут такое дело, – неуверенно начал он, – у нас в лесах появился оборотень…

– И вы туда же! – укоризненно посмотрел я на него.

– Сергей, – он серьезно смотрел на меня, и казалось, видит все мои безобидные секреты и самые страшные тайны, – я знаю больше, чем стальные. Не забывай, что Егорыч был моим другом.

Я молча слушал.

– Он, конечно, не нападает на людей, – продолжил батюшка, – Пока не нападает. Но зверь есть зверь…

Он замолчал. Я ждал продолжения.

– И я знаю, что ты мог бы решить этот вопрос.

Я усмехнулся:

– Если бы кто-нибудь другой это сказал, я бы еще понял, но вы…

– И все же?

– Я давно уже вырос из этих сказок про оборотней и кикимор. И я сегодня уезжаю, давайте как-нибудь без меня.

Я развернулся и пошагал домой

– Благослови тебя Господь, – услышал я вслед.

Когда я подходил к дому, этот несносный Фунтик опять меня облаял.

Я тоже тебя люблю, подумал я.

Я попрощался с домовым и вышел из дома. Дверь опять осталась не заперта. Дохлые курицы мирно лежали в загоне. Грядки оставались незасеянными. В пакете я собой я унес деньги, в качестве наследства, и коробку, на крышке которой красна девица несла коромысло с ведрами, а парень заливал ей анекдоты. Обратный билет лежал во внутреннем кармане куртки. Его я купил еще в городе. Оставаться здесь больше одного дня не входило в мои планы. Нечего мне было здесь делать. Все что я хотел – все сделал. Мой родимый край еще с самого утра встретил меня неприветливо. Вот и сейчас, только начавшееся проясняться небо, опять заволокло тучами. Опять намечался долгий нудный дождь. Словно сама природа мягко намекала, что здесь мне не очень рады.

Новость о том, что я направляюсь к автобусной остановке, разлеталась по поселку, подобно саранче. Люди выглядывали из окон, выходили на крыльцо. Я просто чувствовал спиной их долгие взгляды. Вместе со мной уходила их надежда, их вера. Но одновременно с этим они и боялись меня, и многие односельчане, я уверен, вздохнут спокойно, как только колеса моего поезда застучат по рельсам в сторону города.

Конечно, в селе хватало и здравомыслящих людей, несуеверных. Которых ни одно проклятие не согнет. Которым проще купить лекарство в аптеке, чем ходить по всяким колдунам. А вот Васька-комбайнер, который ждал меня на остановке, к таким людям не относился.

Он сидел на скамейке, сжавшись в комок, то ли от холода, то ли от похмелья, отчего его и так худое тело, казалось совсем уж худым. Но был одет очень опрятно, гладко выбритое лицо излучало какую-то торжественность.

Я присел рядышком с ним. Единственный багаж, пакет с коробочкой, я аккуратно свернул и положил на колени. Главное ненароком его не потерять. Потеря будет невосполнимой.

– Я здесь, как представитель нашего поселка, – начал Васька.