Волк

– За отца! – провозгласил Тимофеев.

В комнату вошла жена Васильева.

– Давно ребенка-то усыпили? – с укором спросила она.

Тимофеев показательно шлепнул себя по губам.

– Молчу, молчу.

Васильева-старшая взяла на руки Васильеву-младшую, и обе женщины удалились в спальню. Тимофеев посмотрел им вслед и с грустью опустил глаза. Это не ускользнуло от Васильева, но вида он не подал.

– Надо к Петровне заехать, пока не закрылась, – предложил он, – потом сразу к Митрофанову и так – по цепочке.

– Ваську беспокоить не будем, – сказал Тимофеев.

Они поехали на автомобиле Тимофеева к Петровне в сельпо, и в подсобке выпили с хозяйкой за здоровье новорожденной. Потом заглянули к Митрофановым, благо те жили по соседству. Потом к батюшке, после чего очередность посещения земляков у них стала разниться. Но мимо Васьки не проехали, уважили. За руль садились по очереди, решив, что так будет лучше. Ближе к ночи оставался только Кузнечик.

Ехали не спеша, но автомобиль виляло из стороны в сторону. Снегопад тоже не облегчал поездку. Здравый смысл подсказывал, что пора прекратить это занятие, дочка и так здорова на радость родителям. Но как же не заехать к Кузнечику?

– Давно хотел спросить, – заплетающимся голосом прошептал Васильев.

– Выкладывай, – отозвался Тимофеев, вглядываясь в лобовой стекло, за которым ничего не было видно.

Тема была деликатная. Васильев прокашлялся и тут же забыл, что хотел спросить. Как-то неудобно получается, но что-то надо было говорить.

– Славик.

– Ну.

Вдруг картинка все-таки появилась.

– Ты почему на мою жену сморишь?

Тимофеев удивленно посмотрел на него.

– А что, нельзя?

– Да нет, братан. Хочешь – смотри. Но все же… Почему?

– Тебе правду сказать? – невесело усмехнулся Тимофеев.

Оба не заметили, как автомобиль увеличил скорость.

– Ну естественно, правду. Я тебя за это и уважаю, за правду.

Тимофеев вздохнул.

– Потому что я ее люблю.

Тут раздался грохот. Друзей бросило вперед. На их счастье сработали подушки безопасности.

– Кажется, приехали, – засмеялся Тимофеев, вытирая с губ кровь.

Сквозь шум работающих, но бесполезных дворников, они услышали, как отворилась калитка. Захрустел снег, оповещая чье-то приближение. Затем дверь со стороны водитель открылась, и они услышали голос Кузнечика:

– Ну вы и уроды!

На утро уже никто ничего не помнил. Оно и к лучшему. Незачем друзьям ссориться. Но свои ошибки надо исправлять. Васильев купил два профлиста, а Тимофеев отремонтировал забор Кузнечика, под пристальным надзором хозяина.

– Лучше бы сам сделал, – сокрушался потом Кузнечик, глядя на эту халтуру.

Паха скоро женится

Поезд прибывал на вокзал строго по расписанию. Проводник завершал последние приготовления. Люди доставали свой багаж. Шумели и толкались в проходе. Колеса стучали все ту же, никогда не меняющуюся мелодию уезжающих и прибывающих.

Вечерний город встречал меня приветливым летним солнцем, прикоснувшимся к горизонту, синим небом и легкими облаками. На столике позвякивал пустой стакан, а за окном, все медленней и медленней, пробегали дома, столбы, тополя. Скоро пух полетит, мечтательно подумал я. Красота! Нос чешется, глаза слезятся. Жарко. Душно. Единственное спасение – ливень. Такой, чтобы насквозь. Чтобы враз все сорвать с веток и прибить намертво к земле. Интересно, умел ли дядя дождь вызывать? В поселке хотя бы тополей нет. 1:0, в нашу пользу.

Вот такие неслаженные и путанные мысли посетили меня в тот вечер. Голова плохо соображает, когда после чистого воздуха и необозримого простора – многоэтажки, выхлопной газ, суета – 2:0. И конечно – тополиный пух.

А река у нас – чистая.

На перроне, среди остальных встречающих, меня уже ожидал Паха. Дерганый и взвинченный. Выхватив одной рукой пакет, другой схватив меня за ветровку, чуть ли не за шкирку, он потащил меня к вокзальной площади.

– Давай быстрее, – вел он меня за собой, как пятилетнего ребенка.

– Да что случилось-то? – спросил я, внимательно смотря, как Паха неосторожно размахивает пакетом.

– С девушкой тебя познакомлю.

Он тащил меня напрямик по железнодорожным путям, не обращая внимания на прогуливающихся невдалеке стражей порядка.

– С какой такой девушкой? – от ускоренной ходьбы мне было трудно говорить.

– С моей, конечно, – радостно ответил Паха, – в машине ждет.

– Боишься, что без нас уедет? – я вырвался из его мертвой хватки.

Павел остановился. Задумался. Посмотрел на небо. Мысленно что-то подытожил. Произнес:

– Действительно, чего это я? – и расправив плечи, гордо сказал, – Подождет, ничего с ней не случится.

Мне сразу вспомнился наш петух. Такой же высокомерный и гордый. Стопроцентный мужик. Хороший петушок был.

– Ну? – спросил я, осторожно забирая у него пакет.

– Что?

– Где ты ее нашел, такую красивую?