–А что они?
–Заметил, как нас расселили? Большинство чёрных вперемешку с русскими во второй
кубарь, нас вперемешку с узкоглазыми в первый. Это чтобы они не сильно друг с другом
враждовали. А мы страдаем и от тех и от других.
–Вот суки! – вскрикивает Чепчик, но тут же воровато смотрит на выход в цех, и уже
обращаясь ко мне.
–Типа мы – русские стерпим, а они пусть не ночуют близко друг к другу! Вот суки!
–Харош пиздеть! – орёт из коридора старший сержант. -Дочищайте быстрее и на бочки
пиздуйте!
Выходим ротой из камбуза.
Толпимся, толкаемся, наступаем друг другу на ноги. Слышу звуки ударов.
На выходе из здания вижу, как Алиев вколачивает удары в голову рядового Семенова.
Тот быстро обмяк вдоль стены, прикрыв голову руками.
К ним подбегает Джамбеков и окунает пинки в тело парня.
Отворачиваюсь, выхожу с остальными. Встаю в строй.
Дежурный офицер не удосуживается нас пересчитать.
–Все здесь?
–Ага.
–Угу.
–Такточн.
–Шагом марш.
Идём к нашей «хрущёвке».
Из камбуза выбегают два тела и присоединяются к колонне. Доходим до места.
–Разойтись.
Строй разваливается, кто-то идёт к курилке. Я не курю и собираюсь идти в роту, но вижу
одиноко идущую шатающуюся фигуру Семенова вдалеке.
Поднимаюсь на этаж, вглядываюсь в лица ребят моего прызыва, вспоминая, кому на
вчера отдавал напрокат иголку.
–N-ов, выручай! – подлетает ко мне Точилкин. -Денег надо.
–У меня нет, сколько надо?
–Чем больше, тем лучше. – морщит подбородок он так, будто собирается зарыдать. -Мне
сказали платить им или меня узкоглазые выебут.
–Да не выебут. Пугают просто. – пытаюсь я подбодрить товарища.
–Могут. В соседней роте уже опускали пацана так. Он в дурку съехал в итоге. Эти тоже
могут…
У меня идёт мороз по коже.
–Правда нету? – смотрит Точилкин на меня глазами, полными мольбы.
–Правда. Я с таких ебеней приехал сюда, что мне письма даже не доходят, а про деньги
вообще можно не мечтать.
Точилкин оглядывается по сторонам, перестав меня слушать, затем, увидев, Сорокина, несётся к нему.
Смотрю ему вслед и думаю, – как хорошо, что у меня пока получается оставаться здесь
незаметным.
Надолго ли?
Ночью чёрные подрались с «восточными».
Я лишь видел в темноте, как Фахылов – мощный башкир-боксер, лихо влетел в потасовку и
молниеносным ударом отправил Исламова в нокаут.
Отвернулся на другой бок, стараясь подавить себе ужас от мысли-куда я попал?
После этой драки давление на нас обострилось. Бить стали чаще и все подряд.
–Пацаны, есть пятьсот рублей? – с полными отчаянья глазами спрашивает Дайнеко нас, когда мы сидим в кубрике после утренней уборки.
–Ну ты даешь Дайнек. – лыбится Сорока. -Конечно, есть.