Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга шестая

Оперативник обернулся и тут же кинулся к оставленной на столе кобуре с пистолетом. На этот раз, Кошмар уже сознательно срубил сюрикэном его кисть:

– Ааа!!!

– Раритет, похоже, снова в моде.

Кошмар хотел было его добить, но Моника возразила:

– Не смей… Пусть корчиться, мразь.

Кошмар не стал вмешиваться в семейные разборки между ФБР и ЦРУ, и сделал, как она попросила. Как только оперативник скончался от анафилактического шока, потеряв слишком много крови, Кошмар подошел к Монике:

– Как ты?

– Бывало и лучше… Эти мрази ее убили.

– Знаю.

У Моники снова побежали слезы, хоть по лицу видно было, что она зла, как никогда:

– Знаешь? А где ты был, мать твою, когда они ее убивали?!

Кошмар не сильно понял суть ее претензии, но высказаться позволил:

– Полегчало?

Моника подышала, чтобы успокоиться, а после, уже обессиленная и полностью изнеможённая после того, как последние силы выплеснула в обиде на него, продолжила, дрожащим голосом:

– Только когда они сдохнут. Теперь… Либо мы их… Либо они нас… Если даже… Рейчел… Не смогла с ними договориться… То я и подавно не смогу.

Кошмар снова дал ей выговориться, а параллельно начал её отстегивать. По ранам на руке было отчетливо видно, как ей было больно, и как сильно она пыталась вырваться, что аж ремешки въелись в кожу. Тело Моники обмякло, а сама она заметно схуднула. Он не помнил, что именно их связывало, но он тут же забыл про недоразумение с Брэдом, и искренне пожалел ее. Взяв ее на руки, он направился к выходу, с которого уже заплывали клубы дыма. Моника висела на нем и в полусознательном состоянии прошептала:

– Их нельзя оставлять в живых, никого из них. Они все тут звери…

Кошмар же видел только одного зверя, себя в любом отражении. Эта неудержимая ярость в глазах, она будто сама смотрела на него, то ли из отражения, то ли изнутри него самого. В любом случае, он уже начал себя ощущать прежним. Довольно странно ощущать нового себя в прежнем амплуа. Жизнь полна парадоксов, но не в вопросе, кому жить, а кому умирать. Кошмар прислушался к ее мнению и сделал то, что когда-то сделал Фокстрот с ним, чего он не вспомнил, но всплывшая идея ему понравилась, и он ее реализовал, отключив вентиляцию во всех помещениях. Семь сотрудников конспиративной квартиры ЦРУ и четыре диверсионные группы, которые спали, были обречены на смерть от удушья.

Кошмар вынес Монику из пекла в прямом смысле этого слова. К моменту возвращения на поверхность, вся квартира полыхала огнем. Двое пожарных были до ужаса удивлены его встретить в горящей квартире, в отличие от Кошмара, который быстро прошел мимо них и уже только на улице сделал глоток свежего воздуха. Проверив дыхание Моники, он тут же завернул в переулок, из которого вырвался уже верхом на байке и в обнимку с Моникой. Копы, которые обеспечивали оцепление для пожарной команды, только успели выругаться, когда он разорвал их желтую ленту, а заметить кто именно, как-то не успели.

Пока Моника отсыпалась и восстанавливалась целых два дня, не приходя в сознание, Кошмар, при поддержке Майка и нескольких айтишников, по полной готовились к следующей карательной операции:

– Смотрю, у тебя, как всегда, есть план.

Очнувшейся Монике, разве что Кошмар был рад, остальные же прятали свой взгляд, как и пытались, спрятать свои лица. Было комично наблюдать за пятью чернокожими бугаями, размерами со шкаф, которые засуетились при ее появлении и не знали куда податься:

– Что за клоуны?

Ранимые сердца взрослых мужиков не выдержали, и они тут же засветили свои лица, как и голос, с психическим портретом заодно:

– Ты кого клоуном назвала?!

– Что эта Белоснежка себе позволяет?

– Я не потерплю, чтобы меня в моем же доме оскорбляли.

Моника – Так значит ты главный?

Майк сразу остепенился и, указав пальцем на Ханта, начал оправдываться:

– Нет, это он главный и дом тоже он купил.

Кошмар просто охренел от услышанного и с ошарашенным видом оглянулся на до усрачки напуганного Майка:

– Сейчас ты тоже шутишь?

Майк громко хлопнул в ладоши и рассмеялся:

– Конечно, чувак, что эта выдра мне сделает в моем же доме? Серьезно…

Тут уже Моника обалдела и, перехватив костыль покрепче начала:

– Прошу прощения. Ты кого выдрой назвал бабуин хренов?!

Майк снова посмеялся, но уже всей компанией:

– Вот и познакомились.

Кошмар – Вы закончили?

Моника – Итан, это кто такие?

Зная любопытство Моники, Кошмар заготовил правдоподобную легенду:

– Наемники. Они не местные, а значит неприметные.

– Что-то я сильно сомневаюсь в этих ребятах. Они что слиться с толпой не способны, что почти все наемники у ЦРУ на кармане, что тоже не в их пользу.

Майк не стал лишний раз светиться, притворился дурачком и хватит. Позвав своих парней, он ушел вниз, оставив их наедине:

– Итан, кому как не тебе, знать, что нельзя идти на дело с кем попало…

– А с кем мне идти? Что ты, что Кейт стоять не можете, не то, что идти.

– У Кейт парень в спецназе. Я их командира немного знаю, думаю…

– О да, парней из спецназа я прям, сто лет как знаю. Да я никого из вас не знаю, пойми ты, наконец. Вы все ко мне приперались и заявляли, какие вы мне друзья, но я вас нихрена не помню… Какие-то образы, обрывки событий, но не более. И всё это смешано в моей голове. Но даже этого недостаточно, я нихрена ни к кому из вас не чувствую. Вы словно чужие для меня люди…

Моника – А как же Рейчел? Зачем ты тогда вернулся?

– Она, похоже, была исключением, но почему не знаю… Более того, мне кажется, мы с ней знали друг друга еще задолго до этих событий.