Навигаторы. Адмирал имперского флота

– Но помогать ты согласишься, только если не будет никаких… никаких… – Я старался подобрать слово, чтобы подначить её. Не получилось.

– Никакого криминала, – снова перебила меня она. Её фиолетовые глаза смотрели прямо на меня.

Я бы мог утонуть в них раз и навсегда, но там, на Франгаг, ждала девушка… Принцесса моего сердца – Трин нье' Риолин-Ринд.

***

С момента возвращения из лабиринта прошло почти три недели, и всё это время Кими увиливала от встреч. Мы только изредка переписывались.

Дин: Кими, давай отметим прохождение Лабиринта?

Кими: У меня срочный заказ.

Дин: Почему ты не взяла меня с собой? Я думал, мы напарники…

Кими: Напарники. Но тот, кто создал заказ, потребовал только одного органического исполнителя. Мне нужны кредиты.

Она была права. Это ведь я находился на полном обеспечении империи, получал доход по контракту. К тому же за каждую успешную операцию мне переводили немаленькую премию. Кими же потратила кредиты на вход в Лабиринт, на подготовку к миссии, и, думаю, она тратила их на покупку и поиск информации о Лабиринте.

Захотелось ударить кулаками по переборке отсека. Для отвода глаз я снимал небольшой на недорогом уровне одной из станций-городов. Четыре раза за мной следили. Три из них – скрытно. Работали профессионалы. Мой отсек обыскивали, когда меня не было – я засёк, что вещи лежат не так, как лежали перед моим уходом. Пусть смотрят, думал я, мне скрывать нечего. На этой станции.

Кими, как же мне подобраться к тебе поближе?

Она держала дистанцию, хотя я видел, что нравлюсь ей.

Мне показалось, Кимири не понравилось, что сказал провидец из Лабиринта. О том, что я получу всё, чего хочу, с её помощью. А ведь он оказался прав. Благодаря маминым связям мы нашли скрытую расу целителей, алозов, и сейчас велись переговоры о лечении отца. У нас снова появилась надежда на то, что он сможет ходить.

То, что мы нашли тех, кто исцелит отца, косвенно подтверждало, что благодаря Кими я выйду на серванских контрабандистов и уничтожу того, кто не раз покушался на маяк родителей, на мою мать и меня самого. И что благодаря ей (хотя я совсем не понимал как) Трин снова станет моей. И вот сейчас эта хорошенькая контрабандистка, умная, упрямая, хитрая, очень находчивая Кимири Уортс бегала от меня.

Чего она боится? Ведь предсказатель сказал, что и она благодаря мне получит всё, о чём только мечтает. Мы оба получим то, чего хотим, с помощью друг друга.

О результатах своей поездки я составил подробный рапорт. И совсем не удивился, когда получил приказ и дальше работать с Кимири Уортс. Мне даже сообщили о том, что я могу при необходимости вступить в интимные отношения с объектом. Неожиданно это меня покоробило. Чем дольше я общался с этой девушкой, тем больше понимал, что она не беспринципная мошенница, контрабандистка, воровка или обманщица. Она очень тщательно отбирает заказы и, если её не загнать в угол (как это сделали виги, чтобы мне было проще завязать с ней знакомство), ни за что не возьмётся за незаконную перевозку, каких бы невероятных прибылей та не сулила. Мне импонировали принципы Уортс. И, как оказалось, мне нравилось смотреть на её тренированное тело и привлекательное лицо. Мне нравилось, как от неё пахнет. Дранкз волумский, мне нравилось в ней всё, кроме одного – она всё равно была серванской контрабандисткой. И это значило, если она когда-нибудь попадётся в мои руки, в руки Вэрдиана нье' Товена младшего, адмирала Императорского военного космического флота Франгаг, Потрошителя, мне придётся разобраться с ней.

Смогу ли я поступить с ней так же, как и с другими?

Я прикрыл глаза.

Да! Я должен. Если я, глава флота, не стану следовать уставам и нашим строгим протоколам, то как я смогу требовать их исполнения от других?! Когда трудно принять решение, нужно следовать уставу. Если Кимири Уортс попадётся мне во время совершения преступления, она отправится на каторгу. Или, если её проступок окажется несерьёзным – полетит осваивать с колонистами какую-нибудь планету.

И всё же я надеялся, что Кимири удастся осуществить свою мечту до того, как я разделаюсь с серванскими контрабандистами. Тогда у Потрошителя не будет надобности передавать суду эту несносную, но такую манящую девушку.

Дин: Кими, приглашаю тебя в «Глубь», хочу отметить успешное прохождение Лабиринта.

Я рисковал. Очень. Мне не так уж сильно изменили внешность. Чтобы я прошёл многочисленные проверки пиратов и контрабандистов, которые быстро выявили бы кардинальные вмешательства, мне лишь слегка изменили форму губ и увеличили уши с помощью инъекций, которые я продолжал делать при надобности, немного подправили овал лица и перекрасили волосы на всём теле. Совсем другая одежда – и вот в зеркале отражается странный парень с серьёзными глазами. Как там изобразить развязность? Взъерошить волосы, чуть приоткрыть губы, обнажив зубы, мягко улыбнуться. В общем, вид должен быть слегка придурковатым. Так нас учил нье' Моттекс.

Я посмотрел в зеркало.

Вот теперь самое то. Даже Хиш пролетит мимо. Хотя нет… Он знает мой запах.

Недавно маленький брат «заявил», что учуял, будто я хочу самочку. Втужу. И он это одобрил. Ведь такому самцу, как я, давно пора создать своё гнездо и заиметь пяток маленьких мохнатых и ушастых детишек. От Хиша приходили смутные образы: светлая шерсть, приятный запах, постоянное желание спариваться. Я не знал, что значит «втужу», а Хиш толком не мог объяснить, что это такое. Для себя я решил, что так у рилети называется пара.

Наше с Хишем общение было своеобразным, хотя я давно уже к нему привык. Мы общались скорее образами, но иногда от него приходили смутные простые мысли – «хочу есть», «холодно», «спать», «опасность».

Решив, что я нашёл пару, Хиш стал надеяться, что и ему удастся подыскать себе симпатичную самочку.

Мой питомец, когда я официально представлял его в таком качестве, обижался на такие слова. В общем-то, он был прав. Хиш не был моим питомцем, он стал мне самым близким другом, большим братом, чем Шин – пирул, которого отец вырастил из почки.

Много лет назад, когда я нашёл его детёнышем, Хиш погибал от голода и жажды. У него было порвано крыло. Тогда я услышал писк погибающего существа и, несмотря на возражения мамы и бабы Виши, подобрал маленького рилети. Когда я взял его в ладони, он укусил меня, пытаясь насытиться и утолить жажду. Он попробовал мою кровь. Несколько лет спустя мы выяснили, что Хиш стал… навигатором. Отчасти, конечно. В крови Хиша мы обнаружили вещества, которые встречаются только в крови вигов. Хотя у него их концентрация оказалась значительно меньше.

Позже эти исследования изъяла имперская служба безопасности. Иногда мои деятельные соотечественники раздражают даже меня. Я понял, что они обязательно проведут эксперимент и попытаются ввести кровь вигов, обладающих даром, другим рукокрылым. Вот только мы с мамой договорились молчать о том, что перед укусом Хиша мы подверглись действию излучения.

Пискнул коммуникатор.

Кими: Только если ты оплатишь вход и мой костюм.

Я мог себе это позволить. Но не как исполнитель миссии, которому, кстати, три месяца назад повысили лимит расходов в три раза, посчитав Уортс одной из самых перспективных наших разработок. А как мужчина, которому нравилась девушка, которую он пригласил.

Я бы не назвал это свиданием, но чем-то вроде того. Мне нужно было обаять, обольстить, заполучить всю Кимири Уортс. Ведь она – ключ к исполнению моих желаний. О том, что будет потом, когда я уничтожу главу серванских контрабандистов, когда изведу всех этих паразитов, играющих страстями и желаниями живых существ, когда получу свою принцессу, я пока не задумывался. Не сомневался: император Эирик нье' Ринд найдёт для меня и другие важные задания. Я верил: после того, как получим максимум друг от друга, мы с Кими без труда разойдёмся.

Дин: Через три дня жду тебя в клубе.

***

Оплатив вход и специфичные, характерные только для этого знаменитого на всю Вселенную клуба костюмы для себя и Кими, я занял отдельную открытую кабинку. Кими уселась напротив, и теперь я едва не пускал на неё слюни.

Почему это происходит? Ведь я люблю Трин! Мою принцессу Трин.

Когда я увидел Кими впервые, то сразу заметил, что она чем-то похожа на её ледяное высочество. Мне вообще нравятся блондинки. Женщин из борделей я всегда выбирал того же типажа.

***

Извини, любимая, пока ты училась в неведомом закрытом пансионате, пока облетала почти всю Вселенную с дипломатическими миссиями, мне приходилось справляться со своими гормонами. Долбаная физиология! Моя первая куртизанка, наверное, поразилась тем, что, несмело войдя в неё и кончив через пару движений, я обслюнявил её шею и стал молить простить меня, растерянно бормоча что это нужно для моего здоровья.

Всё правда случилось именно так.

Принцесса охладела ко мне сразу, едва ей исполнилось четырнадцать, и мы почти перестали общаться. Когда мы всё же проводили время вместе, я не узнавал её. Моя яркая звёздочка, как я называл её иногда, очень изменилась.

В своих юношеских мечтах я думал… я хотел… я надеялся, что мы впервые сделаем это вместе. Я сдерживался почти три года. Три года я кончал в трусы, видя во снах Трин, грезя о нашем счастливом будущем. Но однажды на уроке физической подготовки в глазах помутнело. Очнулся я в амниотической капсуле. Крышка отъехала, и я увидел школьного медика. Он протянул мне ученический комбинезон и сообщил, что меня в своём кабинете ждёт глава медицинской службы школы. Недоумевая, я натянул школьную форму, ботинки и проследовал к господину нье' Лёйдвигу.

– Вэрдиан, – обратился он ко мне. Я с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Не люблю своё официальное имя. Так меня путают с отцом.

Мама назвала меня в честь него, потому что думала, что больше никогда не вернётся к вигам. Планета, на которой её корабль потерпел крушение, – одна из миллиардов планет, на которую виги не совались из-за наших бесчисленных протоколов – если планета обитаема и аборигены разумны, мы не вступаем в контакт с местными до тех пор, пока они в своём развитии не выйдут на уровень освоения космоса и не продвинутся за пределы своей звёздной системы.

Старший медик первой школы навигаторов заявил:

– Ваш гормональный уровень, нье' Товен, ниже референсных значений. Судя по показателям, вам нужна полноценная сексуальная разрядка. Если вы этого не сделаете, в ближайшие две недели я подам рапорт о вашем нестабильном психо-гормональном состоянии.

– Что будет после рапорта? – севшим голосом спросил я.